Балансовая служба - Андрей Егоров

– Какая сладость! – проговорила она, и пленник с ужасом заметил, что ее глаза на миг вспыхнули огнем.

Побыв еще некоторое время рядом с Митрохиным, осторожно касаясь его тела (Иван Васильевич от ужаса весь вспотел), Лилит отошла и уселась на пол.

– Итак, задавай вопросы. Что именно ты хотел бы узнать?

– Что это за место?

– А ты разве не знаешь?! Надмирье. Высшая реальность. Она находится над первичной реальностью. После того как наши предки достигли вершин магического совершенства, мы перенеслись сюда, став божественной силой. Здесь наше обиталище. Здесь наша царство. А в вашей первичной реальности мы почти всесильны. Именно потому, что находимся здесь. В общем, это сложно объяснить. Но мы для вас словно боги. Мы управляем вашими жизнями. Верим, что в этом наше предназначение. Следить за тем, чтобы вы ничего не сделали с миром.

– Ага, конечно, – пробормотал Митрохин, – следите вы хорошо, как я погляжу.

– Ты чем-то недоволен? – удивилась гула.

– Что такое Балансовая служба? – спросил пленник, проигнорировав ее вопрос.

– Изначально в первичную реальность мог перенестись любой из наших. Но потом начались неприятности. Джинны гибли в схватках друг с другом, оказывая помощь тому или иному своему подопечному. Много безответственных и нечистых на руку наших переносились туда. Дошло даже до того, что первичную реальность наводнили ифриты.

Кстати, о них люди знают больше всего. Скажи им, джинн – сразу представляют какого-нибудь ифрита. В общем, Люцифер решил урегулировать этот вопрос и создал Балансовую службу. Чтобы все было организовано как надо, и к вам отправлялись только самые достойные и умные для регулировки антропоморфных полей.

– Какие еще антропоморфные поля?! – не сдержался и заорал Митрохин. – Что это, черт их дери, такое?!

– Ты такой аппетитный, когда злишься, – Лилит облизнулась.

– Это еще что значит? – насторожился пленник.

– Так бы и съела тебя целиком.

– Эй-эй, – прикрикнул на гулу Иван Васильевич, – надеюсь, людоедством мы не увлекаемся?!

– Что ты, конечно, нет. Просто я выразила восхищение твоими формами. Наши мужчины все такие жилистые, каменные, а ты на ощупь мягкий и нежный, – Лилит ухватила пленника за бок, и он вскрикнул тоненьким голоском «ой-ой-ой», – ух, какой же ты сладенький.

– Оставь меня в покое… Расскажи лучше, что такое антропоморфные поля.

– Оставить тебя? Ну уж нет…

– Поля! – проорал Митрохин.

– Как хочешь! – обиделась Лилит. – Как бы тебе объяснить…

– Объясняй по-человечески.

– Ну хорошо, антропоморфные поля, как у нас говорят, – это поля человеческого стада. Вообще-то мистикократические сложности мне никогда не Давались. Давай я лучше расскажу тебе, какая у нас бывает любовь. Тебе это, наверное, очень интересно?

– Нет! – отрезал Иван Васильевич. – Мне интересно, когда ты меня наконец отвяжешь!

– Разумеется, после того, как вдоволь тобой наиграюсь, хо-хо-хо, фу-уф. – Ладонь гулы упала на живот пленника. Митрохин непроизвольно дернулся и закричал, потому что Лилит запустила руку ему под рубашку и принялась царапать его тело острыми, как бритвы, ногтями. – Нет, ну какой же мягкий. Какой податливый. Это просто восхитительно.

– Не надо! – закричал Иван Васильевич. – Пусти меня, стерва!

Но Лилит и не думала отпускать пленника.

Вместо этого она забралась на кровать, села на него верхом, обхватила ногами и прижалась к нему всем телом.

– Я знаю, чего ты хочешь, – поведала гула и укусила Митрохина за ухо, так, что он вскрикнул от боли и задергался. На шею закапала кровь из прокушенного органа слуха.

И пришлось бы банкиру совсем несладко. Но как раз в то мгновение, когда он взывал ко всем богам, умоляя сохранить ему жизнь, могучий удар сорвал дверь в обиталище рыжеволосой Лилит с петель. Митрохин вздрогнул всем телом, ожидая увидеть на пороге плечистых балансировщиков.

Но, к его удивлению, в помещение никто не вошел. То есть совсем никто. Зато гула взвилась с кровати с такой яростью, словно ее подбросила вверх магическая сила. И ринулась к двери.

«Не любит, когда прерывают», – понял Иван Васильевич.

Последующего развития событий он ни за что не смог бы предугадать. Едва его мучительница сделала шаг за порог, послышался свистящий звук, и чьи-то ладони втолкнули в дверной проем большой стеклянный сосуд, внутри которого, беззвучно разевая рот, как рыба на берегу, оказалась гула.

Сосуд повалился на бок, и Лилит вместе с ним.

Ударилась о плотное, полупрозрачное стекло и заметалась внутри, заколотилась о стенки.

В комнату шагнула Медея и кинулась к Митрохину.

– Ты?! – выкрикнул Иван Васильевич.

– Тихо, – девушка приложила палец к губам, – если бы вы только знали, чего мне стоило вас найти. Отсюда срочно надо убираться.

Медея тронула веревки и от ее прикосновений в считаные секунды они ослабли настолько, что пленник сумел освободиться.

– Я вообще не знаю, что это за место, – Митрохин едва не пустил слезу, – еще немного – и я бы свихнулся. Это не Москва. Это… Это Надмирье.

Она сказала. И здесь людей нет… Здесь одни только джинны.

– Насколько я понимаю, это похоже на проекцию нашей реальности. Здесь живут существа подобные этому, – Медея бросила быстрый взгляд на гулу.

Рыжеволосая Лилит снова ударилась в стекло и заверещала. Голос ее из глубины сосуда звучал глухо. Потом гула замерла, подняла руки и быстро зашевелила пальцами. Между фалангами засверкали искристые молнии. Из глаз полыхнуло светом.

В стекло ударил со звоном сгусток огня и, ярко вспыхнув, погас.

– Кажется, она пытается выбраться, – проговорил Митрохин дрожащим голосом, на пленницу он смотрел с ужасом и все еще не верил, что ему посчастливилось уцелеть. На пухлом животе наливались кровью глубокие царапины – следы когтей гулы.

– Не волнуйтесь, – заметила Медея, – я тут придумала кое-что, пока скрывалась от погони.

Печать придумала. Она заключила ее в сосуд и блокировала магию. Пойдемте.

– Куда? – испугался Митрохин, он тер затекшие запястья.

– Надо найти пустынное место, – пояснила девушка, – здесь они нас скоро найдут. Печать ведь сработала. А магию они чувствуют. Интуиты все, как один.

Сразу за порогом Иван Васильевич увидел заметный знак, начертанный на бетонном полу чем-то черным.

– Уголь, – сказала Медея, – его тут много. – И первой побежала по коридору. – Не отставайте!

Митрохин оглянулся напоследок на гулу, та, припав к стеклу, пожирала его жадным взглядом, и поспешил за колдуньей.

Первая встреча с джиннихой оставила в его душе неизгладимый след. Пожалуй, дамочки эти идеально подходят молодцеватым парням в джинсовых куртках. Ивану Васильевичу представилась статная пара – массивный жених с плоским лицом и лютыми черными глазками, облаченный в темный джинсовый костюм, и невеста с безумным взглядом и рыжими волосами, лезущими из-под кроваво-красной фаты. Бр-р-р! Таких брачующихся хотелось обойти за версту, проигнорировав приглашение на свадьбу.