Пара для дракона, или погаси последний фонарь - Алиса Чернышова

Спина Жакрама окаменела.

— Избавиться от клятв? — уточнил он холодно. — Это невозможно.

— Очень сложно, муторно и стоит дорого, причём цена измеряется отнюдь не в деньгах. Но — возможно.

В комнате повисла тишина. Ида почувствовала, что у неё дрожат руки.

"Всё будет хорошо, — сказал голос Зика в её голове.

Что, во имя всего божественного, с ней происходит?!

— Если ты сейчас лжёшь, — Жакрам говорил хрипло и угрожающе. — Если пытаешься обмануть меня так, то долго будешь просить о смерти.

Зик криво ухмыльнулся и приподнял руку.

— Клянусь Металлом, что, насколько мне известно, Призрачный Старейшина владеет техникой, способной избавить потомков от стихийных клятв.

Над рукой дракона зазмеилась металлическая лента, складываясь в знак истины.

— И я не скажу ни слова больше, пока не получу гарантии для себя, — добавил Зик.

Жакрам медленно шагнул к пленнику.

— А не рановато ли ты начал наглеть, парень? — уточнил он холодно. — Твоя гарантия — тот факт, что ты ещё полностью укомплектован и дышишь. Я могу поправить обе эти проблемы, если что.

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Зик чуть развязно. — Но я же не дурак! Знаю, как эта игра работает. Нет уж, если мы будем говорить, то не на условиях, когда в меня литрами вливают замедляющую регенерацию дрянь. И вообще, не подпускайте ко мне этих странных людей с техногенными артефактами! Пусть меня лечит... а вот хотя бы она.

В этом месте Зик небрежно кивнул на Иду. Жакрам приподнял брови.

— А что? — продолжил Зик. — Добрая и симпатичная, мне нравится. Пришла вот, как и вчера обещала. Пусть она за мной ухаживает, а не люди, повёрнутые на экспериментах!

— Ага, — Жакрам демонстративно покивал. — Значит, хочешь мою симпатичную сестру себе на побегушки? Может, тебе ещё свой кабинет под штаб отдать и парочку рабов с опахалами подогнать?

Ида отметила, что при слове "сестра" в глазах Зика промелькнули какие-то неуместные эмоции — нечто среднее между шоком и облегчением. Или ей это всё же чудится? Почему Жакрам, не последний в мире менталист, не замечает того же?

— Эй, ну на ней же не написано, что она — твоя сестра! — тон Зика ни на йоту не изменился, остался таким же нахальным и насмешливым. — И рабов с кабинетом не надо, у самого дома этого добра хватает. Мне бы скорее нормальный завтрак, а ещё — гарантию, что я до новой встречи с семьёй доживу. Желательно — целым и невредимым. И ты, кстати, учти: если оставить меня без детодельных органов, семья за меня выкуп не заплатит... или не так много заплатит — зачем им бесплодный наследник? А так — вполне себе. Мой Дом — один из трёх самых богатых в Предгорье, между прочим. Есть, где разгуляться!

— Правда? — выгнул бровь Жакрам. — Я вот прям ночей не сплю — всё думаю, как бы новыми деньгами разжиться.

Ида не сдержала тихого вздоха.

Уж кого-кого, а Жакрама, законного Короля Многоцветных Пещер, никто бы не назвал бедным. Пусть подлые завоеватели и потянули огромное количество ресурсов на свои нужды, пусть многое пожирали ненасытные войны — всё равно подземные копи нагов таили в себе множество богатств. Большая часть из них была в виде необработанного сырья, правда — но это не умаляло их перспективной ценности.

Другой вопрос, что им некогда было этим пользоваться — и практически негде. Большинство нагов или воевали, или влачили жалкое существование в резервациях, не имея права покинуть их.

Неудивительно, что главной драгоценностью для Жакрама могла быть только свобода. И эта приманка привлекала его куда больше, чем всё богатства вместе взятые.

— Вот что, — сказал между тем Жакрам. — Ида сейчас уменьшит подачу зелья в твой организм... например, на треть. И, так уж и быть, будет курировать лечение и приставит к тебе кого-то из своих. Не гарантирую, что симпатичного и доброго, но техногенникам я найду другого подопытного для их забавных экспериментов. Еды тебе тоже принесут — не особенно шикарной, но и без интересных добавок от техногенных поваров. Вот как раз за завтраком мы с тобой и поболтаем: ты мне расскажешь подробнее о моём брате и способе отменить клятвы, я — поем, послушаю и задам пару-тройку наводящих вопросов. В твоих же интересах отвечать честно, кратко и по существу. Если мне понравятся ответы, у тебя будут все шансы вернуться домой живым.

— А что насчёт гарантий? — прищурился Зик.

— Никаких клятв. Либо ты соглашаешься, либо мы возвращаемся к разговору о призрачном пламени и пытках. Рано или поздно при таком раскладе всё равно заговоришь.

Зик чуть склонил голову набок, будто раздумывая. Ида свернула хвост в какую-то немыслимую фигуру. Ты ведь не откажешься, верно?

— Хорошо, — сказал в итоге Зик. — Давайте попробуем.

Жакрам коротко кивнул.

— Ида, ты меня слышала. Приступай.

Она на миг прикрыла глаза, прежде чем скользнуть вперёд: почему-то показалось, будто вся тяжесть мира упала с её плеч.

Ида, совершенно запутавшаяся в мешанине разномастных чувств, действовала быстро и совершенно машинально. Ощущала на себе внимательные взгляды Зика, но в ответ не смотрела.

Всё слишком странно. И сложно. Единственное, что кажется правильным в такой ситуации — делать свою работу.

И не замечать, как его ладонь на миг, будто случайно, сжала её руку в ободряющем жесте.

— Отлично, — сказал Жакрам, как только она закончила. — Оставь нас теперь. И да, загляни к моей персональной... гостье. Покорми, заодно проверь состояние. А то, чего доброго, действительно сдохнет.

— Слушаюсь, — бросив последний взгляд на мужчин, Ида выскользнула прочь, недоумевая. Откуда взялось столько сомнений в его голосе? И... почему передумал? Ещё вчера ведь приказал оставить пленницу без еды, воды и лекарств на несколько дней...

Впрочем, Иде так было даже лучше. Она всегда предпочитала спасать жизни, а не прерывать их.

Лимори не знала, сколько прошло времени.

Первые несколько часов (два? пять? больше?) она просто лежала, то погружаясь в вязкие, мутные сновидения, то выныривая на короткий миг, будто тонущий ребёнок. Боль в груди казалась почти невыносимой, дышать было тяжело, и она буквально чувствовала тяжёлые щупальца своего личного проклятья, придавившие её к кровати.

"После первого приступа начнётся обратный отчёт", — слова, сказанные одной из опытных Жриц, всплыли в памяти. — "Счёт пойдёт на месяцы, если не на недели".

Когда давящая тяжесть с груди исчезла, Лимори свернулась, как ребёнок в лоне матери.

И задумалась.

Очевидно, что труды Ижэ пошли насмарку: пять лет, обещанные им, только что истаяли, словно дым. И за это, похоже, следует сказать "спасибо" существу, которое считает её своей истинной парой.