Чувства, которые ты вызываешь - Морин Гу

Надо мной зависло лицо Гамлета.

– Привет.

Я медленно села, вытянув одеревенелые ноги.

– Привет.

Он сел рядом со мной и подтолкнул плечом.

– Хорошо поспала?

– Да, даю этому «Эйрбиэнби[19]» четыре звезды.

Он улыбнулся.

– Мне кажется, «Эйрбиэнби» не дают звезд.

– О господи, неважно.

Гамлет посерьезнел и посмотрел на меня.

– Что произошло? Твой папа не стал особо вдаваться в подробности.

– Это неважно.

– А мне кажется, что важно. И что это была настоящая драма. – Он встряхнул руками.

– Ну, ты же знаешь, что я вписала нас в соревнование среди фургонов с едой? – Он кивнул, и я продолжила: – Роуз рассказала об этом папе, потому что он расстроился из-за инвестора, кинувшего его с планами на ресторан. Она подумала, что он обрадуется, а он повел себя, как настоящий придурок.

– Как так?

Внутри меня закипела злость и ядовитым потоком вытекла наружу.

– Он разозлился, что я внесла в список наш фургон, и сказал, что не хочет этого делать!

С секунду Гамлет молчал.

– Он объяснил, почему?

– Просто сказал, что с этим такая возня. Я чертовски разочаровалась.

Мой голос задрожал, а в глазах застыли слезы. Он убрал прядь волос мне за ухо, и этот жест тут же меня успокоил.

– Понимаю.

Слезы потекли прежде, чем я успела их вытереть.

– Правда? Он заставил меня серьезно относиться к этому дурацкому фургону, к этой дурацкой работе, а потом подвел меня. Очень сильно.

– Не думаю, что он хотел тебя подвести. На это должны быть причины… – начал Гамлет, держа меня за руку.

– Он заставил меня заинтересоваться этим, а теперь выходит, я впустую потратила целое лето.

Я вспомнила проведенное с Роуз время в «КоБре», как отдалилась от друзей, чтобы побыть с Гамлетом. Все эти тонкие ниточки удерживали на месте новую версию меня. На переносице пролегла морщинка. Он тихо сказал:

– Впустую – это как-то резковато.

Я понимала, почему его это оскорбило, но вместо сочувствия ощутила вспышку разочарования и убрала руку из его. Это уж слишком.

И вдруг поняла, что хотела сделать.

– Я уезжаю в Мексику.

Он вскинул голову.

– Что?

– К черту папу. К черту соревнование. Мама хочет, чтобы я приехала, и я поеду.

Гамлет не верил своим ушам.

– Ты прикалываешься? Как… А что насчет твоего наказания? Разве ты не должна работать все лето, чтобы избежать отстранения?

– Кому какое дело?

Я почувствовала, как с моих плеч рухнул груз последней пары месяцев, стало легче дышать и быть самой собой. Нити ослабли.

– Кому какое дело? – Теперь он говорил громко.

Вокруг меня сформировался тонкий невидимый барьер – нечто полупрозрачное, покрывающее каждый сантиметр моей кожи. Я почувствовала, как успокаиваюсь, как глаза снова превращаются в два холодных камня.

– Ты такой зануда, Гамлет.

Он сурово посмотрел на меня.

– Знаешь что? Ты спросила, почему нравилась мне. Я назвал тебе причины. Даже сказал, что люблю тебя. – Я поежилась, но он продолжил: – И пусть ты не говорила мне, почему я тебе нравлюсь, у меня были свои домыслы. Думаю, потому, что я не позволял тебе быть такой, в отличие от тех людей, которыми ты себя окружила.

– Какой такой? – Мой голос был пропитан ядом.

– Которая не хочет быть настоящей и считает, что можно ни за что не переживать. – Он поднялся и убрал руки в задние карманы шортов. – Но, Клэра, это не делает тебя особенной.

В голове возникло столько оригинальных ответов, столько гадостей, которыми можно было бы забросать его. Но слова Гамлета пронзили мою грудь и достигли сердца. Не успела я понять это, как он ушел, оставив меня в окружении папоротника и примитивных карпов.

Я вернулась домой после самой дорогой поездки на такси и сразу побежала в папину комнату. Проигнорировав трущуюся о ноги Фло и не снимая обуви, схватила с его стола ноутбук и понесла в свою комнату. Во время поездки домой я просмотрела мамин «Инстаграм» и все ее сторис, чтобы убедиться в верном местоположении. Она остановилась в отеле «Лотос» и приехала сегодня. Идеально.

Я открыла ноутбук и вбила в поиске «перелет до Тулума».

Часть меня хотела побежать за Гамлетом, позвонить папе – но ее затмило знакомое желание сбежать, отдохнуть от всего.

К тому моменту, как папа вернулся домой, я уже купила с его кредитки билет в один конец до Мексики на утро. Но когда нажала кнопку завершения работы, ощутила лишь слабый трепет в груди.

Считай это моим летним бонусом, папа.

Через несколько минут в мою дверь постучались. На этот раз я проигнорировала его. Фло замяукала, и я цыкнула на нее.

Он постучал еще раз. Я сделала музыку громче – бессвязные крики с лязгающим фортепиано. Пусть она ведет разговор за меня.

Я сделала ее потише, лишь когда услышала затихающие шаги. Чтобы избежать лишних переживаний, я собрала вещи и сосредоточилась на том, как удивится мама. Закинула в сумку несколько купальников, шорты и топики.

Пока загружала в телефон подкасты, в дверь снова постучались.

– Клара.

Его голос практически разрушил мою непоколебимость. Я закрыла глаза и сосредоточилась на Мексике. Пляж. Мама.

– Клара, пожалуйста. Давай поговорим.

Я не могла вечно его игнорировать, поэтому заговорила через дверь:

– Мы можем отложить это до завтра? Мне нужно время.

Если увижу его лицо, тут же поддамся.

Он немного помолчал.

– Ладно, завтра. Ты ела?

В этот момент у меня заурчало в животе.

– Я в порядке.

– Тебе надо поесть.

И тут я учуяла это – тушеное кимчхи. Дернула носом. И омлет.

– Может, попозже.

– Я не понесу тебе поднос с едой. Никто не умер.

Я чуть не рассмеялась.

– Ну и ладно.

– Оставлю еду на плите, чтобы тебе не пришлось смотреть на мое ужасное лицо.

Вскоре после этого я услышала, что он пошел вниз. Позже вечером, когда папа заснул, я спустилась и увидела включенный ради меня над плитой свет. Рисоварка была полной и теплой, а рядом с омлетом, обернутым в пленку, стояла кастрюля с тушеным кимчи. Я съела свою еду молча в полутьме.