Малабарские вдовы - Суджата Масси

–Почему?– Первин сама не поняла, обидело это ее или обрадовало.

–Плести могут только дамы из семей священнослужителей. Мой покойный отец был священником, у миссис Банаджи священник муж: помнишь, он проводил ваше бракосочетание?

Первин кивнула, хотя и не помнила.

–Сегодня придут дочь и невестка миссис Банаджи. Все трудятся в полную силу – нужно, чтобы к Наврузу были готовы кушти для каждого члена семьи.

–Я пойду с ними поздороваюсь.– Первин старалась встречаться с дочерями всех приятельниц Бехнуш – в надежде обзавестись близкой подругой. Девушки были милы, но не приглашали ее ни на экскурсии, ни к себе в гости. Ощущали ее подавленное состояние или считали избалованной девицей из дальних краев?

Нервничая, однако улыбаясь, Первин подала чашки чая с имбирем и лемонграссом миссис Банаджи, ее дочери Сайех и невестке Туран: каждая сидела перед маленьким ткацким станком.

–В чае маловато сахара. Принеси!– скомандовала, отпив, Бехнуш.

Первин нашла сахарницу, чайные ложечки, обошла всех женщин, а потом села на самый маленький стул в комнате.

–Я вам расскажу про кушти,– сказала миссис Банаджи, с неудовольствием посмотрев на Первин.– Нужно сплести семьдесят шесть очень тонких шелковых нитей. Плетение должно быть плотным, крепким, чтобы не порвалось.

–Похоже, это очень интересное занятие, но мне сказали, что я для него не гожусь из-за своего происхождения.– Первин решила объяснить, почему она не помогает.

Сайех хихикнула и обратилась ко всем:

–Ну естественно, зачем ей еще и плести! Первин – богатая наследница недвижимости.

–Она очень скромная,– с благожелательной улыбкой промолвила Бехнуш.– Мистер Мистри – юрист, а вот отец его построил половину Бомбея. Я видела их фамильный особняк.

Вот интересно: Бехнуш всегда критиковала их семью за состоятельность, а сейчас эту состоятельность выпячивает. Первин досадливо уточнила:

–Нашим фамильным домом была хижина в Гуджарате. Может, она и сейчас стоит, столько веков спустя.

Будто не расслышав ее слов, Сайех Банаджи заметила:

–Если англичане заплатили вашему деду за то, чтобы он построил половину Бомбея, вы, видимо, и правда из богатой семьи.

–Многие индийские подрядчики брали у англичан заказы. Дедушка был лишь одним из многих и в основном работал в 1870-е годы,– пояснила Первин.– А в нынешней фирме только один мой родственник – брат.

–Брат?– Глаза миссис Банаджи вспыхнули.– Сколько ему лет?

–Двадцать один год.– Первин заранее знала, каким будет следующий вопрос.

–Женат?

–Нет. Родители позволят ему жениться, только когда он займет в фирме более высокое положение.

–Ага! Возможно, именно ваш брат будет строить следующую разливочную фабрику Содавалла – и познакомится с одной из моих дочерей. Как бы это было замечательно!

–Ах, я бы очень обрадовалась, если бы он смог приехать и погостить здесь подольше. Но наша строительная фирма работает только в Бомбее. Представляете, как сложно будет перевозить цемент и…

–Да-да.– Миссис Банаджи закивала всеми тремя подбородками.– Ну, не приедут, пусть хотя бы за строительство заплатят.

–Понятное дело!– Бехнуш аккуратно надела ей пряжу на пальцы.– Наши сваты очень щедры. Мы им постоянно говорим, что нам ничего не нужно, а они дают нам всё больше.

Первин заледенела.

–О чем вы?

–О новой разливочной фабрике,– пояснила Бехнуш, закрепляя нити на станке.

Первин об этом ничего не знала. Наверняка Бехнуш преувеличивает. И тут у нее возникла новая, страшная мысль: Содавалла ждут одолжений в уплату за то, что сын их женился по любви.

–Что с тобой, Первин? Ты не следишь за работой!– укорила ее миссис Банаджи.

–Грезит наяву о своем красавце-муже!– хихикнула Турна.

–Мама Бехнуш, а вы или папа Бахрам писали моим родителям про эту новую разливочную фабрику?– Едва слова слетели с губ, Первин осознала их недопустимую прямоту. Все подняли глаза от работы.

Глаза Бехнуш раздраженно блеснули.

–Давай не будем обсуждать мужские дела. Сейчас время заводить знакомства и изучать наши религиозные традиции.

Однако сказано было достаточно, чтобы Первин наконец-то поняла: Содавалла позволили Сайрусу на ней жениться не потому, что их тронула его любовь, а потому, что она из богатой семьи.

Мысли неслись вскачь. Может, и Сайрус стал за ней ухаживать только потому, что Эстер Вача упомянула между делом про состояние Мистри? Первин вспомнила, как он разглядывал Мистри-хаус, когда они вышли от Яздани. А потом он привел туда своих родителей – туда, а не в современный дуплекс ее родителей в парсийской колонии.

Но они с Сайрусом давным-давно любят друг друга. Между ними возникла такая дивная связь – есть и страсть, и взаимопонимание.

Вот только что реально дал ей этот брак? Мужа, который осуждает ее за строптивость. Заражение гонореей. Четверть каждого месяца в зловонном уединении.

Первин уставилась на ткацкий станок свекрови и подумала про незримые нити, которыми обвита она сама – будто силками, которые не разорвешь.

–Добрый вечер, папа Бахрам. А где нынче Сайрус?– спросила Первин у свекра в семь часов, когда он вернулся домой один. Ей хотелось поскорее увидеть Сайруса и избыть свои страхи.

–Он работает допоздна,– сказал Бахрам, снимая фету. Первин повесила ее на высокую стойку для шляп в прихожей и прошла за свекром в гостиную.

Мохит уже поставил бокал виски с содовой на столик рядом с креслом Бахрама, а теперь заводил граммофон. У свекра была привычка каждый вечер выпивать по хайболу под музыку Бетховена. Первин знала, что он предпочитает проводить этот ритуал в одиночестве, но на сей раз дело у нее было неотложное. Нужно было выяснить ситуацию с разливочной фабрикой.

–Что такое?– с рассеянным видом спросил свекор.

–Простите меня, папа Бахрам, меня беспокоит одна вещь.– Первин присела на краешек кушетки напротив.– Мне нужно задать вам вопрос.

Свекор снисходительно улыбнулся:

–Да, дорогая. Но сейчас у меня время музыки и коктейля.

–Я вас долго не задержу. Сайрус сразу после помолвки упомянул, что вы купили уже существующую фабрику.

–Ты имеешь в виду ту, которая за рекой, в Ховрахе.

–И вы хотите построить еще одну фабрику?

–Да, в Ориссе. А почему это тебя интересует?

–Мне интересно, не обсуждали ли вы строительство фабрики в Ориссе с моим отцом.

Он ответил угрюмо:

–Да, безусловно.

Подозрения ее всё крепли.

–Вы просили моего отца ее профинансировать? Или собираетесь попросить?