Паноптикум - Элис Хоффман

Шагая среди зарослей папоротника, Эдди давил ногами траву, которая издавала при этом запах корицы. Часы в кармане его жилета отбивали ритм, словно второе сердце. Он захватил с собой бутылку виски на случай, если встретит Бека, и тот будет возмущаться вторжением на территорию, которую считает своей. Найдя спокойное место, Эдди присел на корточки. Хотя летний сезон еще только начинался, уже вовсю стрекотали сверчки и жужжали комары, кружившие над мелководьем. Эдди взял с собой удочку, но не забрасывал ее, а просто сидел, глядя на воду и высматривая, не блеснет ли серебристая спина. Так прошел час, другой, но ничто, кроме воды, не блестело. По-видимому, форель была умнее человека и не хотела возвращаться на место, связанное с неприятностями.

Он подошел к самому краю воды и стал фотографировать реку, надеясь хоть частично передать ее красоту. Воздух был мягким, каким он часто бывает в этот ласковый весенний месяц, и Эдди всей грудью вдыхал его аромат. Во время работы он испытывал душевный подъем, у него было чувство, что он погружается во что-то вне его самого с его приземленными желаниями и потребностями. Облака плавали, точно кусочки льда в стакане с вином. В объективе камеры вся река светилась и мерцала, мир казался совершенным. Постепенно свет начал меркнуть. Река потемнела, в лесу сгустились тени. В кустах послышался шорох – скорее всего, стая перепелок или енот. Митс, который примерно вел себя весь день, встрепенулся, в нем проснулся охотничий инстинкт. Не пытаясь выяснить, кто там скрывается – может быть, кто-то большой и опасный, – он ринулся в кусты и исчез. Эдди кинулся за ним, окликая пса и подзывая его свистом.

С наступлением темноты будет практически невозможно найти собаку, а в этой местности, по слухам, водились койоты, поджидающие добычу в зарослях. Лай Митса эхом разносился по лесу. Эдди в погоне за псом пересек несколько ручейков, но его задержало вязкое болото, поросшее рогозом. Это место начали осваивать голубые цапли, которые построили десятки огромных гнезд на ветвях высоких полусгнивших платанов, окружавших болото. Наконец Эдди выбрался на твердую землю. Последние бледно-желтые лучи солнца пробивались сквозь листву. Митс разошелся не на шутку, его лай перешел в рычание. В последний раз, когда он сбежал от Эдди, тот нашел его на лесной прогалине и, схватив пса за ошейник, испытал тревожное ощущение, что рядом кто-то есть. Ему даже показалось, что в лесу мелькнула стройная женская фигура в белой рубашке, с массой черных волос. Но в следующий момент видение исчезло, лишь качались ветки деревьев.

На этот раз Эдди оказался в ложбине, где среди зарослей дикой моркови и красного клевера увидел хижину, крытую толем. Около хижины исходил злобным лаем Митс. Пес вывел хозяина к убежищу отшельника. На крыльце находился зверь, похожий на волка. Он порывался наброситься на питбуля, но его удерживала цепь, привязанная к столбу. Митс подскочил ближе, пользуясь возможностью безнаказанно дразнить зверя. Эдди подбежал, чтобы схватить своего пса, и устрашающий любимец отшельника рванулся, чтобы схватить их обоих, но не мог спуститься с крыльца. Эдди заметил, что глаза у него желтые, и подумал, что Бек, вероятно, не выдумывал. У собак не бывает таких глаз.

Шум стоял такой, что он мог бы поднять и мертвого, но Бек, по-видимому, спокойно спал все это время, и только окрик Эдди разбудил его. Он появился в дверях в нижнем белье, в сердитом настроении и с винтовкой. Его растрепанные волосы сзади были стянуты в пучок, он, прищурившись в сгущавшихся сумерках, пытался разобраться в происходящем. По-видимому, он не узнал Эдди и нацелил винтовку прямо на него.

Эдди поспешно вскинул руки вверх, чтобы показать, что он безоружен и у него с собой только камера с принадлежностями.

– Это я, – крикнул он, – фотограф.

Камера, по-видимому, прорвала завесу сонного тумана и алкогольных паров в голове отшельника. Он кивнул.

– Ну да, я знаю, что ты слишком часто шляешься тут вместе с кроликом, который притворяется собакой.

– А это, как я понимаю, ваша собака, – кивнул Эдди в сторону рычащего зверя на крыльце.

– Это волк, – сердито фыркнул Бек. Он дал волку легкий подзатыльник, и тот успокоился, но продолжал показывать зубы Митсу, улегшемуся в папоротниках.

Становилось темно, и Эдди пора было отправляться домой. Он и так уже задержался здесь дольше, чем рассчитывал, путь был неблизкий и потребует не меньше трех часов. Но обижать отшельника тоже не хотелось. Особенно если учесть, что у него была винтовка, а лес он знал лучше белок, снующих в кустах ежевики.

– Одно дело браконьерствовать и ловить мою рыбу, и совсем другое являться сюда без приглашения. Это мой дом, черт побери, а не чей-нибудь еще, – мрачно изрек голландец.

– Это пес решил нанести вам визит, – объяснил Эдди. – Он удрал от меня.

– Общительный малый, – заметил Бек. Он сошел с крыльца и, пристроив винтовку на плече, кивком пригласил Эдди к костру. – Ты сегодня застрял тут допоздна и теперь, пожалуй, потонешь, если попытаешься выбраться отсюда самостоятельно.

Очаг был устроен в нескольких футах от хижины и обложен со всех сторон камнями, чтобы искры не подожгли крышу из толя.

– Ты когда-нибудь слышал о рыбе, которая выходит из Гудзона на берег погулять? – спросил Бек, принимая от Эдди залог мира, бутылку виски.

– Не думал, что вы верите в сказки.

Бек лишь усмехнулся.

– Насколько мне известно, в нашем мире рыбы не ходят по суше, – заметил Эдди.

– Ходят, если у них есть ноги.

Над очагом была положена металлическая решетка для приготовления рыбы и дичи. Угли были горячие, и Бек быстро развел огонь, сунув в очаг несколько сучьев. Он был прав насчет того, что в темноте Эдди трудно было бы добраться до реки – между нею и хижиной отшельника лежало несколько заболоченных участков, покрытых водой. Кое-где вода доходила до пояса, а в ней вполне могли водиться кусачие черепахи. Если Эдди хотел, чтобы Бек помог ему выбраться отсюда, надо было ублажать старика.

– Должен признаться, я никогда не слышал о рыбах с ногами, – сказал он.

– А ты думал, что слышал обо всем на свете? Я однажды видел, как лиса в один миг превратилась из рыжей в белую. Только что была как огонь, раз – и ее словно снегом покрыло. Ты о таком слышал? – спросил он, покосившись на Эдди. – Думаю, нет.

Бек достал помятый чайник, налил в него дождевой воды из бочки, насыпал молотых кофейных зерен и вскоре предложил Эдди чашку напитка, на вид напоминающего жидкую грязь.

– Я думаю, у нас на уме одно и то же, – сказал он. – Рыба с ногами.

– Рыбную ловлю придется отложить до другого раза, – отозвался Эдди.

Бек прищурил один глаз.

– Ты и впрямь держишь меня за идиота. Ты слишком туп, чтобы заниматься ночной ловлей. Потонешь.

Они сидели рядом на бревне. К стене дома был прислонен челнок, умело выдолбленный Беком из березы и тополя. Эдди не подозревал, что отшельник способен изготовить такую искусную вещь. Люди, живущие на холме, говорили, что как-то зимой, когда Гудзон, против обыкновения, замерз целиком, Бек шел со своим челноком по льду реки, пока не нашел полынью. Хороший рыбак найдет место, где можно поймать рыбу, невзирая на погоду.