Алхимики Фадрагоса - Ольга Савченя

— Фаррд сообщил мне, чем ты интересовался у него за все время вашего знакомства.

— Так этот идиот решил устроить мне ловушку? Тебе продался? — тихо поинтересовался Кейел, медленно поднимаясь, но не позволил ей ответить: — Ты права, я ищу Энраилл.

Он двигался к ней осторожно, пряча в руке болт и растягивал слова, напоминая змею. Говорил с ней, глядя в глаза:

— У меня есть часть карты и две подсказки, и даже один ключ, но тебе никогда не найти мой тайник. Ты опытная воровка, но я Вольный.

— Без своих духов и меча ты — ничтожество, — улыбнулась она.

Одно резкое движение, и она попыталась отпрянуть, но Кейел ухватил ее за волосы. Я перевела взгляд на бросившихся воров на подмогу, но они только словили падающую эльфийку. Вольный уже стоял у стены и сжимал в руке тонкое оружие.

Девушка упала на колени и расплакалась, обнимая мертвое тело предводительницы. Шан’ниэрд окинул наши клетки безумным взглядом и остановился на мне. Кейел кинулся в мою сторону, чем привлек внимание вора. Рогатый остановился, сжимая кинжал, но вновь зашагал ко мне. Звон ключей смешался со звоном в ушах. Я ощупала себя, осмотрелась, увидела протянутый болт и через пару секунд ухватилась за него.

— Не отступай от стены, — попросил Кейел, схватив меня за руку. — Слушай меня и ничего не бойся.

— Он убьет меня, — мой голос дрожал.

— Или ты его.

Кейел хмурился, глядя на меня. В голове звучал голос Елрех: все ее предупреждения о поисках Энраилл, наставления о том, чтобы даже не проявить слабого интереса к сокровищнице.

— Подпусти его близко и меть в горло. Не отпускай его руку с кинжалом, а еще лучше отбери.

Я качала головой, толком не понимая, о чем он просит. Не представляла, как все это провернуть. Дверь протяжно скрипнула, и я отпрянула к стене. Все в панике сжалось лишь до высокого шан’ниэрда, которому, двигаясь ко мне, приходилось склоняться, и до раскрытой двери у него за спиной. Я прижалась к стене, ощутила дрожь и слабость в ногах, едва выдавила из себя:

— Пожалуйста.

Он усмехнулся, но не остановился.

— Пожалуйста, — всхлипнула я.

Шан’ниэрд взглянул на Кейела и протянул ко мне руку. Я замахнулась на него, целясь в горло, но была ловко перехвачена за запястье. Мир смазался — и я уже лежала. Закричала от резкой боли в животе, слышала голос Вольного. Не соображая, извернулась и вцепилась зубами в руку шан’ниэрда. Я с силой сжимала челюсти даже тогда, когда он перестал удерживать мою руку и пытался оттолкнуть от себя. Ему удалось отшвырнуть меня, но я даже не поняла, что вылетела в открытые двери. Упала, заметила кинжал Кейела прямо перед лицом, девчонку, позабывшую о горе и оборачивающуюся ко мне. Я испугалась, что она убьет меня, поэтому бросилась первая, выставив схваченный кинжал перед собой. Осознание будто отдалилось дальше. Совсем скоро я сидела на коленях и смотрела на расплывающуюся девушку перед собой.

«Ключи» — кричал Кейел.

Казалось, что я вечность снимала с ремня убитой связку, с трудом поднималась и брела к Вольному. Еще дольше пыталась подобрать нужный ключ, слышала, как он требовал, чтобы я отдала их ему. Они выпали из рук, как только за плечо ухватились. Я обернулась и выставила ладонь перед собой, защищаясь от кинжала. Боль в руке ощущалась слабо, но вид прошедшей насквозь стали ошеломил. Мне было очень холодно и тяжело. Я опустилась на колени, повторяя единственное, что, казалось, сможет спасти мне жизнь: «Пожалуйста». Он снова занес руку для удара, но тень за его спиной оказалась проворнее. Я не слышала хруст в шее, лишь увидела, как его тело падает, как Кейел переступает через него и склоняется ко мне. В глазах темнело, а если я не сопротивлялась подступающему сну, ноющая боль отступала. Во сне боль всегда отпускает.

— Аня, — гладила меня мама по волосам, — я люблю тебя, доченька. Я всегда буду поддерживать тебя, но сейчас ты должна признаться, что поступила некрасиво.

— Она сделала больно Соне, — слова давались с трудом. — Голову ей оторвала!

— Пришьем. Нельзя драться из-за куклы — это такая мелочь, — улыбнулась она, чуть склонив голову к плечу. Темные волосы упали на румяную щеку. — Попроси прощение у Тани, она ведь извинилась.

«Асфи, открой глаза» — мелькнуло вместе с белой болезненной вспышкой.

— Хочешь манную кашу или блины? — нежная рука коснулась щеки, и я прижалась к ней, потянулась за лаской.

— Аня, — укоризненно поправила я маму, даже не понимая, откуда взялось дурацкое, но знакомое «Асфи».

— Аня, не спи, пожалуйста! — вместе с болью разрезало сладкий сон.

Я застонала, стиснув зубы. Потолок нависал слишком низко, он невидимо давил на меня, не позволяя дышать. Когда вдох все же удавалось сделать, тошнота подступала от душного воздуха, пропитанного дымом и вонью от животных.

— Ты не умрешь, слышишь. Я в тебя столько зелий влил… — неизвестный удерживал мою голову. Его руки были липкими и жутко горячими. — Почти все, что у алхимика набрал. Ну же! Ты главное, не закрывай глаза. Рано еще, потерпи хотя бы пару минут.

Его лицо расплывалось. Я хотела спросить, кто он и где я, но сил хватало только на то, чтобы прикоснуться языком к зубам, глотнуть соленую слюну. Зубы словно были с напылением металла, и я перестала облизывать их, но металлический привкус никуда не исчез.

Пару минут показались мучением. Я хотела уйти из кошмара, забыть ужасный сон и вернуться в реальность — проснуться: вновь увидеть маму, услышать ее голос, дождаться вместе с ней папу с работы, — но парень говорил со мной, требовал потерпеть.

— Я… — с трудом прохрипела, но не осилила сказать до конца, что я должна проснуться и попросить прощение у Тани. Нехорошо драться с подругами из-за куклы. Это важно, иначе она больше не будет дружить со мной, тогда не с кем будет играть. — Я...

— Я знаю, уже много раз слышал, что ты Аня. Помолчи, Аня, не трать силы. Уже почти подействовало.

От резкой боли в животе я закричала, на краткий миг ослепла, и была прижата к горячей груди.

— Прости. Там совсем немного осталось, и сможешь отдохнуть, а потом мы уйдем отсюда.

В глазах опять темнело, а я согревалась. Снова мелькала близкая реальность, от которой отделял меня лишь этот парень. Кажется, его имя Кейел. Кто он?

— А знаешь, мне нравится. Аня — звучит приятно, ласково, — шептал он, отвлекая и не позволяя проснуться. Он прижался губами к моему виску и, наконец-то, отпустил меня: — Ну, все. Теперь можно, теперь отдыхай.

Я, конечно, слышала, что есть люди-неудачники. Видела, как сокурсники читали книги о попаданцах в другие миры, а затем бурно обсуждали все невзгоды, выпавшие на голову несчастных. Сейчас я сидела на кровати, прижимала к груди легкое одеяло и жалела, что не прочла ни одной такой книги. Кто знает, может, нашелся бы хоть крохотный эпизод, при воспоминании о котором я махала бы рукой и говорила, что у меня еще не все плохо. Наверняка, могло быть хуже.