История уголовного розыска. 1918–1999 - Сергей Холодов

Далеко не все прошло гладко. Во время задержания одной из групп преступников дело дошло до стрельбы, что по советским меркам уже само по себе было событием чрезвычайным. Так, удиравшие от оперативников преступники несколько раз выстрелили по служебной «шестерке» из обреза охотничьего ружья. Обошлось без жертв, но капот «Жигулей» был изрядно поцарапан. Затевать ответную пальбу муровцы не стали, опасаясь случайно задеть прохожих. Пришлось долго преследовать преступников, пока те петляли по городу, пытаясь уйти от погони.

Наконец после двухчасового ралли по столичным улицам бандиты выскочили на шоссе Энтузиастов и помчались в сторону подмосковной Балашихи. На посту ГАИ при выезде из города сотрудники дорожной милиции расстелили «ежа» на проезжей части, но преступники за километр до поста свернули в сторону жилых домов в микрорайоне Ивановское. Было видно, что за рулем сидел опытный водитель, хорошо знавший Москву. Проехав по Свободному проспекту и Саянской улице, «Волга» с бандитами пересекла МКАД по мосту в районе Реутова и устремилась в сторону Косино. На ходу преступники выбрасывали из окон автомашины «стволы» и ножи. Однако уйти от муровцев не удалось: вскоре несколько оперативных и патрульных машин милиции зажали «Волгу» преступников в кольцо и вынудили ее остановиться.

Это был всего лишь один, хотя и самый яркий, эпизод спецоперации. Всего же таких эпизодов было два десятка. В августе 1988 года сотрудники «разбойного» отдела МУРа ликвидировали 22 преступные группы, специализировавшиеся на ограблениях с клофелином. На скамье подсудимых оказались в общей сложности более ста человек — таксистов и путан. Все преступники получили от семи до десяти лет лишения свободы.

Не успели муровцы разобраться с «клофелинщицами», как пришлось заниматься очередной серией преступлений: разбойными нападениями на спекулянтов мебелью. В 1980‑е годы аферами с импортными гарнитурами, особенно с популярными в народе стенками, занимались представители армянской диаспоры. Эти дельцы имели тесные контакты с торговыми работниками крупнейших столичных мебельных магазинов. Как только в магазины поступали новые гарнитуры, армяне скупали их по государственной цене, а затем продавали втридорога, благо что желающих было хоть отбавляй.

И вот в один прекрасный день армянскими мебельными дельцами плотно занялись их земляки — армянские бандиты. Выяснив домашние адреса фирмачей, бандиты врывались в квартиры и вымогали у хозяев крупные суммы денег и ценности. При этом особо строптивых пытали весьма популярным в те годы способом: раскаленным утюгом. Метод, как правило, действовал безотказно.

Чтобы арестовать разбойников, сотрудники МУРа обстоятельно беседовали с пострадавшими дельцами и членами их семей, буквально по крупицам выуживая полезную для сыщиков информацию. В результате стало известно, что во главе шайки рэкетиров стоит некто Папян. У него в подчинении семеро активных бойцов, причем большинство из них родом из армянского села Камо (это примерно в 170 километрах от Еревана). Там бандиты и скрывались после очередного вооруженного налета.

В Камо отправились сотрудники «разбойного» отдела. После серии обысков, во время которых оперативники изъяли немало ценностей, похищенных у мебельных дельцов, были собраны необходимые доказательства. На скамье подсудимых оказались все члены банды. Их обвинили в совершении пятнадцати разбойных нападений.

Параллельно сыщики МУРа распутывали историю с разбойными нападениями на храмы и квартиры антикваров. Во второй половине 1980‑х в Москве и во многих городах Золотого кольца было совершено немало грабежей и хищений. Предметом интереса злоумышленников становились иконы. На них в те годы был огромный спрос, особенно у западных коллекционеров. Похищенные из церквей и из частных коллекций произведения древнерусской иконописи по контрабандным каналам переправлялись за границу. Все участники афер имели с этого немалый доход.

Судя по почерку, в большинстве случаев орудовали одни и те же преступники. Позднее к ним приклеилось забавное прозвище: «клюквенники». Объяснение этому прозвищу такое. Участники группировки ранее уже были судимы за серьезные преступления. Их приговорили к длительным срокам заключения, но, поскольку у всех имелись справки о психических заболеваниях, преступников отправили не в исправительно‑трудовые лагеря, а в спецбольницу в городе Сычевка Смоленской области. Как правило, после трехлетнего пребывания в Сычевке пациентов переводили в Чеховский район Московской области в больницу общего типа. Покинуть ее территорию не представляло большого труда, и преступники регулярно этим занимались под предлогом сбора клюквы. Разумеется, никакую клюкву они не собирали, а выезжали в тот или иной город Золотого кольца, похищали из храмов или частных квартир иконы и прочие раритеты, сбывали их перекупщикам, после чего возвращались в больничку и снова прикидывались душевно нездоровыми людьми.

Оперативники уголовного розыска сбились с ног, разыскивая неуловимых преступников. Никому и в голову не могло прийти, что «клюквенники» тем временем преспокойно отдыхали на больничных койках. И только когда делом занялись сотрудники «разбойного» отдела МУРа, обладавшие большой сетью информаторов, преступников удалось постепенно вычислить и задержать с поличным. Для этого в каждом храме, где планировалось ограбление, пришлось устраивать засады. Так в руки муровцев одна за другой угодили все группы разбойников, причастных к «антикварным» преступлениям, в том числе и знаменитая шайка Виктора Когана. Это была самая дерзкая и успешная группировка, на счету которой десятки разбойных нападений и краж, в том числе из московских храмов. А сам Коган, человек жестокий и властный, пользовался среди уголовников непререкаемым авторитетом.

Одной из несомненных удач сотрудников «разбойного» отдела стало также задержание вора в законе Владимира Щербакова по кличке Пигалица. Этот Пигалица начинал свою криминальную карьеру как вор‑карманник. Несколько раз сидел, в том числе и вместе с самыми знаменитыми ворами советской эпохи — Владимиром Бабушкиным по кличке Вася Бриллиант и Анатолием Черкасовым по кличке Черкас. Об этих людях в криминальном мире ходили легенды. Например, Бриллиант, как говорили, отличался не только врожденным чувством справедливости, но и особой, иногда доходившей до крайности любовью к чистоте и порядку. Будучи арестантом знаменитого Владимирского централа, Бриллиант не гнушался самолично мыть тюремную камеру. И это несмотря на свой высокий чин в воровской иерархии! А Черкас и вовсе считается автором «воровского законодательства», то есть неписаных правил, по которым криминальный мир Советского Союза жил в течение двадцати лет.

Вот эти легендарные криминальные авторитеты и водрузили на голову Щербакова воровскую корону. После очередной отсидки Пигалица завязал с карманными кражами и подался в домушники. Сколотив шайку молодых налетчиков, Пигалица регулярно «чистил» московские квартиры, причем делал это нагло и дерзко.

Оперативники МУРа вели Пигалицу в течение нескольких дней, намереваясь взять его с поличным во время очередного налета. Однако налета не состоялось. В последний момент что‑то вспугнуло Пигалицу и его дружков, и они решили наобум ограбить любую ближайшую квартиру, которая покажется им достойной внимания. И вскоре такая «хата» попала в поле их зрения. Выломать входную дверь для матерых уголовников не составило особого труда, и через пару минут преступники уже расхаживали по чужой квартире в поисках ценных вещей и денег. В тот момент, когда грабители, груженные крадеными вещами, выходили из подъезда, их и взяли с поличным сотрудники МУРа и бойцы ОМОНа, дежурившие во дворе. Пигалица даже растерялся от неожиданности — настолько слаженно и профессионально сработали оперативники.