Один в поле клоун - Анастасия Хомина

В академии имени Кратского жизнь кипела полным ходом. По коридорам сновали озадаченные студенты. На деревянных лавках, обитых бордовым дерматином, и подоконниках сидели девушки и юноши, листающие конспекты и что-то бормочущие себе под нос.

— И что будем делать? — прошептала я, наклонившись к Максу.

— Предлагаю для начала пообщаться с местной администрацией, — потряс он пакетом в руке.

Надо же, я даже и не подумала о том, чтобы приобрести коробку конфет, но судя по звону, донёсшемуся из пакета, Максим позаботился не только о шоколаде.

Уверенным шагом, подойдя к одному из студентов, он спросил:

— Где приемная директора?

— Шарпейка обитает на втором этаже в левом крыле, — не отрываясь от учебника, кинул юноша в очках с толстыми линзами.

Если он каждый день читает такие талмуды толщиной с добрый кирпич, то не удивительно, что он посадил себе зрение.

— Это ее фамилия? — уточнил Максим.

— Нет, прозвище. Фамилия — Рогоза.

— Пошли, — потянул меня за руку Макс, ловко лавируя между перевозбуждёнными студиозами.

Не знаю, как Максим сориентировался, но дорогу к кабинету нашел быстро. Постучав, он вошёл в кабинет и втянул меня за собой.

Я хмыкнула. Студент оказался прав. Директор, вернее директриса данного заведения и правда была похожа на большого шарпея. Не удивительно, что учащиеся дали ей такую кличку.

За огромным т-образным столом сидела женщина, которой требовалась не диета, а скорее уж голодовка. Толщина ее талии, если приблизительно представлять, где она находится, была такой величины, что сложно подобрать сравнение. Хозяйка массивного тела втиснула себя в тугой бордовый костюм двойку. Пиджак она повесила на спинку стула и сидела сейчас в белой блузке с коротким рукавом, пуговицы которой, казалось, сейчас разлетятся в разные стороны, так они были натянуты. Руки, шея, лицо — все, что было оголено, были покрыты складками и действительно напоминали шарпея. На красном лице утопал среди щек курносый носик, такой маленький, что его едва ли можно было разглядеть. Черные глаза пуговки уставились на нас с любопытством, такой взгляд появляется у соседской таксы, когда я прохожу мимо с шуршащими пакетами. Губы дама накрасила алой помадой, что совершенно ей не шло и, разлепив эти самые губы, она задала резонный вопрос:

— Вы ко мне?

— Добрый день, Маргарита Игоревна, — вежливо произнес Макс.

Я уставилась на него с удивлением. Откуда он знает имя этой женщины? А потом вспомнила, как он замешкался у двери, и догадалась, что эта заминка была связана с целью: прочитать данные на металлической табличке украшавшей дубовую дверь кабинета.

— Мы знакомы? — поинтересовалась Маргарита Игоревна, и неожиданно ее губы растянулись в улыбке. — Я догадалась, вы родители Копоткиной.

— Не совсем, — осторожно возразил Максим и продолжил. — Хочу представиться, меня зовут Максим, а это моя старшая сестра Александра.

Я поперхнулась воздухом. Он ошалел? Ещё бы мамой меня назвал, а лучше сразу бабушкой. Да я выгляжу младше его на лет пять как минимум. Не знаю, сколько лет этому хаму, но я не могу быть старше его. Видимо возмущение отразилось на моем лице, потому что Макс аккуратно, что бы ни заметила директриса, наступил мне на ногу. Подавив айканье, чуть не вырвавшееся из моего рта, я прикрыла глаза и навесила на лицо милую улыбку, в мыслях решая, что я сделаю с этим гадом, как только мы выйдем отсюда.

— Очень приятно, — вежливо отозвалась директриса, — Что вас привело ко мне?

— Разрешите мы присядем?

— Да, конечно.

Максим отодвинул два стула. Сел на тот, что был ближе к Маргарите Игоревне и вкрадчиво произнес:

— Понимаете, мы к вам пожаловали по деликатному вопросу.

— Я вся во внимании, — понимающе кивнула женщина. — Кому-то нужно помочь сдать сессию?

— Маргарита Игоревна, вы обворожительны, — залебезил Макс. — Так беспокоитесь за успеваемость студентов. Редко можно встретить такого чуткого руководителя.

— Ну что вы, — зарделась она от похвалы.

— Не стоит скромничать. Я действительно ещё не встречал такого директора учебного заведения.

— Спасибо.

— Удивительная женщина, правда? — повернулся Максим в мою сторону.

Приблизительно понимая, чего добивается Макс, я согласно кивнула.

— Ты совершенно прав.

— Вот видите, моя сестра тоже в восхищении, — залился он соловьем.

— Ох, вы меня просто смущаете.

Максим откашлялся.

— Маргарита Игоревна, мне тут знакомый привез с отпуска презент, но у меня проблемы с желудком, мне совершенно нельзя подобного и я хотел бы угостить вас французским гостинцем, — произнес он медовым голосом, протягивая пакет директрисе.

Что за бред он несёт? Директриса осторожно взяла пакет и достала из него бутылку коньяка и коробку элитных конфет. Видела я в супермаркете цену на эту коробку. Ужас. Такое чувство, что этот шоколад сделан из золота. Сейчас нас эта Маргарита выставит за дверь и будет права. Кто ж так задабривает? Но мои опасения не оправдались. Она причмокнула губами в предвкушении приятного вечера и взялась за мышку компьютера.

— Называйте фамилию студента. Посмотрю его успеваемость, и мы придумаем, что можно предпринять, — с готовностью заявила она.

— Понимаете, — замялся Макс, — тут дело не в этом.

Брови Маргариты Игоревны слегка приподнялись и она нахмурилась.

— Дочка моей сестры влюбилась в одного парня. Мы совершенно случайно узнали, что он один из ваших студентов, и хотели бы узнать, что он собой представляет. Недаром ведь говорят, что учителя, это как вторая мать. А вы так печетесь о своих студентах, — подсластил он пилюлю.

— За всеми, к сожалению, не уследишь, — вздохнула женщина. — Как фамилия студента?

— Павел Суханов.

Женщина нахмурилась и задумалась.

— Знаете, конечно, не хорошо так говорить, но если быть честной, то ваша девочка выбрала не самую подходящую кандидатуру.

— Вот видишь, — воскликнул, повернувшись ко мне Макс, — я же говорил, что Маргарита Игоревна обязательно скажет правду. Она честный и благородный человек.

По-моему он уже перебарщивал с лестью, но куда денешься с подводной лодки, поэтому пришлось подыграть. Слезу несчастной матери я, вряд ли смогла бы выдавить, поэтому навесив на лицо прискорбную мину озадаченной родительницы, произнесла