Единственная моя - Галина Владимировна Романова

Трогают именно так, как трогал он много раз в их прошлой трехгодичной совместной жизни…

– Я сошла с ума! – очень громко и отчетливо произнесла Жанна, не раскрывая глаз.

Послушала звук своего голоса, порадовалась тому, что угадывает его, узнает, он не кажется ей чужим и чуждым. И снова произнесла:

– Я сошла с ума!!!

И тут же, как взрыв у самого ее уха, его голос произнес:

– Нет, милая, это я сошел с ума. Я – идиот!

– Почему?! – дребезжа голосовыми связками, спросила она, еще крепче смеживая веки. – Почему ты?!

– Потому что ты здесь.

– И что? В этом сумасшествие?

Наверное, это был сосед по палате, вдруг решила она. И тут же глупо хихикнула, сообразив, что мужчин вместе с женщинами в больничных палатах не размещают. Даже в таких вот – для душевнобольных. Но все равно продолжила странный диалог с закрытыми глазами:

– И в чем твое сумасшествие? В том, что я здесь?

– Да, – ответил ей мужчина голосом покойного. – Именно в этом.

– Почему?!

– Потому что, был бы я нормален, я был бы уже далеко отсюда.

– И?!

– И не пытался бы увидеть тебя еще раз, потрогать тебя, послушать тебя, моя милая Снежанна…

– Ты??? – Она открыла глаза и часто заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд на расползающемся в разные стороны мужском силуэте, находившемся в метре от нее. – Ты не умер???

Бойцов долго звонил в дверь Жанны Образцовой. Ему никто не открыл, он обозлился и пнул дверь ногой.

– А вот хулиганить совсем необязательно, – раздался тут же за его спиной скрипучий, немолодой голос.

Он обернулся, увидел в амбразуре приоткрытой соседней двери закутанную в пуховую шаль пожилую женщину и кивнул ей.

– Здрасте, – решил он поздороваться после недолгих раздумий.

– И вам не хворать, – кивнула ему соседка Образцовой. – Чего, спрашиваю, хулиганите?

– Я не хулиганю, а злюсь, – пояснил Бойцов, ничуть не соврав.

Он в самом деле злился на то, что никак не может застать Образцову дома. Ринулся в дом ее погибшей подруги, так его дальше порога не пустили. И объяснили не совсем любезно, что дамочки этой со странными связями нет и быть не может в том доме, куда он ломится.

Так и сказала противная пожилая тетка: он ломится.

Это он-то? Он ломится? Он работает. И хорошо работает. И наработал уже о-го-го сколько! Поделиться только сведениями своими пока ни с кем не может. Владислав Иванович все еще отсутствовал по причине неожиданно случившейся командировки. Заму его было не до Бойцова. У него швы на кителе трещали от внезапно свалившейся дополнительной нагрузки.

Так куда же все-таки делась Образцова?

Ни в доме погибшей подруги Жанны не было. Ни в ее собственном.

– А чего злитесь? – Полные руки сложились на груди. – Жанка, что ли, нужна?

– Нужна.

– А зачем? У нее вроде мужик был.

– Вот именно, что был!

– Ай, повздорили?! – настороженно повела носом соседка, подумала, беспрестанно качая головой. – А я и смотрю, что-то прохвоста этого не видать который день. Да что день! Уже пару недель его не вижу. Может, меньше, может, больше…

– Вы были с ним знакомы? – поинтересовался Бойцов.

– А тебе что за беда? Была я знакома с Сашкой или нет? Ты вроде к Жанке пришел, или я что-то путаю? – Тетка потянула со спины шаль на уши, плотнее укутываясь в нее.

Пришлось Диме лезть в карман за удостоверением.

– А-а-а, вон ты кто!

Соседка и вовсе надулась, видимо, не внушали ей доверия люди в погонах. Она попятилась и явно собиралась хлопнуть дверью перед носом Бойцова на самом интересном для него месте.

– Эй, эй, эй! А ну, погодите! – вовремя успел он подставить свой башмак в уменьшающуюся с каждым мгновением прореху между дверью и притолокой. – У меня к вам есть вопросы.

– А у меня нету ответов, – гавкнула тетка отрывисто и налегла на дверь.

– А может, будут? – Бойцов, в свою очередь, тоже на дверь подналег. – Вы же не знаете, о чем я стану спрашивать?

– Не дура, догадалась! – фыркнула зло пожилая женщина и сдалась-таки, отступая в глубь квартиры и освобождая тем самым Бойцову проход.

Он вошел, без разрешения щелкнул выключателем. Посмотрел на причудливой формы недорогую люстру из оргстекла, отливающую синевой. Перевел взгляд на соседку Жанны.

– Так что?

– Что? – Она стояла, опершись спиной о коридорную стену в полосатых кремовых обоях.

– Как зовут-то вас? – Бойцов тоже прислонился к стене. – Меня Дмитрий.

– Прочитала, чай, грамотная! – фыркнула женщина не совсем любезно. Пожевала губами и нехотя произнесла: – Меня тетя Лена зовут.

– А по отчеству?

– Да какое отчество! – махнула та в сердцах рукой. – Меня со школы, кажется, тетей Леной кличут. Ладно, не отвлекайся, чего хотел – спрашивай да ступай с богом, дела у меня.

– Вы с мужем Жанны были знакомы? – Бойцов кивнул на входную дверь. – Хорошим он человеком был?

– Мне с ним детей не крестить, – снова скривила в злой гримасе лицо тетя Лена. – Нужен он мне? Хороший, плохой! Что мне с того?!

– Ну, как же так? – Бойцов озадаченно потрепал свой затылок. – Вы же наверняка Жанну знаете давно?

– С пеленок почти, – подтвердила она и кивнула.

– Вот! – обрадовался он. – Неужели вы к ее судьбе останетесь равнодушной?

– А она-то тут при чем? Ты же про Сашку спрашиваешь меня, не про Жанну, – изумилась тетя Лена. – Жанка хорошая девочка. Сирота! А этот пристрял к ней… Гад!

– Почему гад? – заинтересовался Бойцов.

– Почему, почему! Так обманывал девочку нашу!

– Как обманывал? – терпеливо продолжил Дима, поняв, куда ведет тетя Лена.

– Так и обманывал! Сам не догадываешься? – Она поджала губы, не собираясь продолжать говорить или давая возможность ему самостоятельно догадываться. – Да и знаешь небось все без меня!

– Да уж знаю, – поддакнул ей Бойцов, решив снискать ее расположение, и даже руками развел обескураженно, мол, ну что ты с ним поделаешь. – Жил с ней, бизнес имел в городе.

– Какой такой бизнес? – перебила его тетя Лена. – Он только и знал, что газетку под мышкой тереть. Какой такой бизнес?!

– Ну… Я слышал, что будто он с Жанной жил под одним именем, а с другой женщиной – под другим, – пояснил он, решив до поры не особо вдаваться в подробности.

– Может, и под другим. Чего ему, кобелю! Но чтобы бизнес… – скорбно поджала губы соседка Образцовой. Чуть подумала, а потом вдруг встрепенулась и спросила с эдаким подозрительным прищуром: – Это под каким же под другим-то?