Терминатор 1938 - Алексей Николаевич Осадчий

Но применять таланты гипнотизёра не пришлось, пару раз повысил голос на постах, упомянув товарища Павлова, который знает кто такой товарищ Яшкин, вот это вот самое «Знамя» самолично Дмитрий Григорьич привинчивал на Халкин-Голе! Даже из коляски не вылазил, восседал величественно и материл «бардак в войсках». Хватило и этого. Сержант проникся к важному столичному гостю небывалым уважением, посему просто «усыпил» бедолагу, в лесопосадке оставил, даже реквизировать трёхколёсный транспорт не стал. Как раз вечереет, из мешка достал «рюкзачки», упаковал кожанку в один из них. Ордена отвинтил аккуратно, дырочки махонькие, заделать их незаметно и щеголяй по улочкам Риги. Вспомнился не к месту товарищ Бендер, тот момент, когда он Кису троллил — бережно, по гвоздику разбирая обивку стула (типа ситец нынче дорог). А может и к месту вспомнился Великий Комбинатор, — его фиаско по переходу границы надо учесть и не расслабляться!

Кого утро встречает прохладой, так это бравого попаданца Сашу Новикова, благо что вещи в заветных рюкзаках не отсырели, ибо «вариант Ихтиандр», чтоб по воде (точнее под водой) из Советской Белоруссии просочиться в буржуйскую Латвию отмёл как излишне энергозатратный и перестраховочный. Да кто меня вычислит ночью, без приборов соответствующих, бегущего то 20 то 30 километров в час и готового прибавить до полтинника? Дважды, правда, взлаивали Ингусы-Джульбарсы, но тогда сам рисковал, пробегал в трёхстах метрах от пограннарядов. Бесшумно пробегал, погранцы, прекрасно различаемые зрением терминаторским, которому тьма ночная не помеха, лишь настороженно головами водили, не понимая беспокойства друзей четвероногих. Оно и к лучшему, что не отпустили собачек, может в 1941-ом эти псы какому фашистюге яйца и откусят. А интересно, ежели я Адольфа уконтропуплю, — быть войне?

Рига в октябре 1939 года на улей растревоженный похожа. Да и пока добирался на перекладных «от границы до столицы», наслушался версий о будущем Республики от провинциальных пикейных жилетов, служивших почтарями, либо держащих пивнушки-закусочные.

Как раз в эти дни Москва показательно нагибает «лимитрофов», сферы влияния определены, даже Литву товарищ Гитлер отдал товарищу Сталину. Тем более в этой реальности успехи вермахта чуть, но меньше, не так разгромно поляки проиграли. Хотя, конечно, разгромно, ну так и две великие державы растерзали Польшу, разодрали. Надо ждать красных и в Латвии, или прямо сейчас, или в следующем году. Вон и вопрос по военным базам СССР в Прибалтике решается сей момент. А на англичан надежды нет, гибель Речи Посполитой тому пример.

Латыши мои разглагольствования выслушивали, в споры мудро не ввязываясь. Так и непонятно — что за птица такая в модных штиблетах, костюм — практически «Европа А», шляпа, наимоднейшее пальто, вещает о грядущих переменах. Какой-то мелкий чин в Даугавпилсе попробовал было выяснить — кто таков месье, с какой целью прибыл в их город.

— Новый прокурор, порядки начинаю устанавливать у вас революционные, понятно буржуй недобитый? И место для аэродром выбираю, авиационная дивизия здесь размещаться будет, всё ясно?

Чиновник заблеял нечто невразумительное и не прекословя, вопросов более не задавая, предоставил транспорт до Риги, извиняясь, что на сей момент только грузовичок, а легковую машину можно взять у доктора Функа, но это потребует некоторого времени. Пренебрежительно отмахнувшись, перешёл с латышского на русский и изрёк, что пролетарии грузовиков не боятся. Поняли без перевода, только в спину смотрели как стреляли. Резко обернулся: «Что уставились, кончилось ваше время, бегите в Швецию пока не поздно. А лучше в Аргентину, Там точно не достанем ближайшие лет десять».

Нехорошо поступаю? А вот вопрос! Глядишь и спасу несколько человек от лагерей сталинских, распродадутся и свалят куда подальше. Уж больно наглядно всё — Польшу только что грохнули и советский агент, невесть как в их глухомани оказавшийся, нагло себя ведёт, провоцирует скандал дипломатический, войну с Советами провоцирует!!!

Расплачивался, вернее пытался расплатиться финскими марками, но два хозяина закусочных после моих спичей геополитических, вежливо отказывались брать деньги — типа за счёт заведения. Не взял марки, презрительно сморщившись и водитель, резкий и дёрганый паренёк — Адрианс, коего припахали доставить непонятного иностранца до столицы.

— Чего смотришь, сопляк, примериваешься как ловчее зарезать?

Молодой человек промолчал, крепче вцепившись в баранку.

— Сейчас разворачиваешься и едешь обратно, никуда не заходишь, ни с кем в разговоры не вступаешь. Дома сидишь смирно, по полициям и прочим службам не бегаешь. Через два месяца здесь будет Советская Власть и всякая букашка, дерзнувшая помешать её представителям, окажется в Сибири. И все родственники. А любимую девушку отправят в солдатский барак. Уяснил? Вали!

То, что у юноши есть подруга, ну или мечта всей жизни молодой, ясно показывала франтоватость простого шоферюги, гладко выбрит, одеколоном обрызган в меру, на голове не кепка шоферская, а шляпа элегантная. И это у водилы грузовика! Ладно, глядишь и примет Адрианс правильное решение, не станет дожидаться 1940 года и «Вхождения Прибалтийских Республик в дружную семью советских народов» С его гонором точно к нам уедет, на Енисей, а то и подальше. А так, глядишь, подхватит любимую и в Швецию…

Может и не зазнакомился бы с конюхом-ассенизатором Палычем, но приказал остановить грузовик на окраине Риги и прошёлся с пару вёрст пешочком, помахивая с вещами мешочком. Рифма, бл. Надо первым делом чемодан приличный прикупить, не подумал — одежда первосортная, а вещи в советском мешке упрятаны. Это провал, Штирлиц.

— Скажи, отец, а невесты в вашем городе есть?

— Как не быть, бабья хватает, — не совсем по ильфопетровски ответствовал, как вы догадываетесь, Палыч.

— Слушай, отец, брошу у тебя вещички, вечером подойду, расплачусь по совести. Не боись, я не из мазуриков, из Польши сбежал, мне что немцы, что Советы, одинаково херово.

— Сам то, гляжу, не из панов будешь?

— По рождению сибиряк, вот вечерком за бутылкой расскажу о превратностях судьбы.

— Нашенский фрукт! С правильной грядки! — Палыч одобрительно крякнул, — кидай барахлишко вот туда, не бойсь, здесь никто не утянет…

Первая прогулка по столице Республики по правде говоря, впечатлила. Рига образца 1939 года удивительно уютный европейский город, центральные кварталы словно картинка рекламная. И это несмотря на хмарь осеннюю. Для начала озаботился продажей ювелирных изделий, тратить финские марки да кроны шведские — какой смысл?

Еврейские перекупы-ювелиры кочевряжились, сбивали цену совсем безбожно. В третьем магазинчике терпение закончилось, — день клонился к вечеру, а местной валюты кот наплакал, не начинать же с ограбления пребывание «в Европах».

— Зря, зря, Абрам Соломонович, дорожитесь. Золото оно всегда в цене, а денежки скоро тю-тю, отменят!

— Кто отменит?

— Как кто? Советы! Неужели не в курсе, что министр дел иностранных Мунтерс мотается между Ригой и Москвой, что договор о военных базах СССР в Латвии и число солдат за тридцать тысяч — дело решённое. Неужели кровопийц ростовщиков помилует советский военный трибунал? Самое время покупать золотишко, продавать дома