В Осаде - Владимир Кощеев

15 лет их народ станет самым большим здесь. И я хочу знать, как часто и как быстро плодитесь вы. А также, разумеется, вы будете работать над этим. В идеале гра должен превосходить джаргаров по численности в полтора раза.

— Это невозможно, — отозвался Маргра. — Традиции…

— Забудь про традиции, — прервал его я. — Сейчас твоя задача, как старейшины, обеспечить выживание своему племени. И для этого вам придется размножаться быстро и много. Прошлый мир, в котором вы жили все это время, навсегда остался там, за пределами бункера. С этого момента только ты решаешь судьбу всех гра. И только ты закладываешь эти традиции. Помимо этого со своей стороны я обеспечу вас едой и медицинской помощью, так что ни один детеныш не умрет, а вырастет и сможет уже сам дать потомство.

Дав ему минуту, чтобы осознать подобную истину, я продолжил.

— Кроме этого я буду обучать взрослых гра тому, как обращаться с технологиями. Уже через пять лет вы сможете ремонтировать бункер самостоятельно. А потом такое же обучение получат ваши дети.

— Но тогда что будешь делать ты?

— Я вскоре вас покину, — сообщил «по секрету» в ответ. — За все, что связано с джаргарами и внешним миром, будут отвечать Даран и Мэрау. Вы же займетесь обеспечением еды и работой систем в бункере. Таким образом вы без проблем справитесь с любым вопросом без моего вмешательства и сможете расширить бункер.

— Ты заберешь машины? И солдат и рабочих?

— Перед уходом я оставлю вам только часть, — кивнул я. — И этой частью будут управлять взрослые гра. Мои солдаты подчиняются только мне, и вы все равно не сможете их использовать.

Маргра снова замер, раздумывая над новыми вопросами. Я не торопил, до лидера гра еще даже не дошло, что на него ляжет ответственность за будущее всего вида, а не только за обеспечение безопасности своих соплеменников.

— Ты разделяешь нас, чтобы джаргары не смогли уничтожить гра и самостоятельно выжить. А мы не могли защититься без них, — наконец, произнес Маргра.

— Только так мы сможем жить в мире друг с другом, — подтвердил я. — Так что я жду от тебя готовых работать детей, и с завтрашнего дня все взрослые начнут учиться.

Маргра поднялся со стула и, не прощаясь, вышел из комнаты. Проводив его взглядом, я развернул записи обратно и поставил галочку в плане.

Еще несколько сотен пунктов — и можно будет сказать, что я сделал все, что мог.

* * *

— Даран, могу я взять у тебя Мэрау на пару минут?

Действующий зар величественно кивнул. Мальчишка легко принял нашу игру и с огромным удовольствием вжился в роль. Он не отдавал каких-то абсурдных приказов, но иногда мог заставить кого-нибудь из новых жителей бункера объяснить что-нибудь или взять правителя с собой. Естественно, наружу ему выходить одному было опасно, и в такие выходы на прогулку Мэрау шла рядом.

Сейчас же наступило время обеда, и значительно подросший ребенок вполне справлялся сам. Однако за честь прислуживать зару за столом, как я вскоре узнал, шла своя борьба.

— Можно, — изрек правитель, и тут же повернулся к сидевшей за соседним столом женщине. — Майрэ, подай мне еще мяса.

Та с готовностью рванула с места, спеша ублажить маленького повелителя. Я же кивнул Мэрау на выход.

Вдвоем мы покинули столовую, и, миновав небольшой коридор, вошли в мою комнату. За последние дни я превратил ее в настоящий центр управления базой. Проекции этажей, статистика и ресурсы — все отображается на стенах, про датчики расставленные по всему помещению и говорить нечего, я могу управлять всем бункером, лежа на кровати и даже принимая душ.

— Ты собираешься уехать, — глядя на карту бункера, сказала Мэрау, когда я закрыл за нами дверь.

— Конечно, собираюсь, — пожал плечами в ответ. — Мое место — среди других людей. Но пока что еще побуду здесь.

Мэрау уселась в мое кресло и повела рукой над столом, вызывая голограммы окон управления бункером.

— Маргра уже говорил со мной, если ты хотел обсудить именно это, — грустно сообщила она.

— Не только, — кивнул я, садясь на стул. — Но сейчас меня беспокоит другое. Ты же тоже смотришь за верфями?

— Конечно.

— Поделись мыслями?

Кошка взмахом руки вывела трансляцию со спутника и приблизила жестом изображение нужной оконечности материка. Порт предстал перед нами как на ладони.

Постройка граддаров внушала. Огромный каменный пирс, глубоко врезающийся в морские воды, явно рассчитанный на десяток грузовых судов. Склады, превзошедшие размеры прилегающего городка. Порт кишел жизнью, как дворовая собака блохами. Деталей, конечно, со спутника не рассмотреть, однако беспрестанное движение драджаров скрыть невозможно.

— Раз в два дня в порт приходит корабль, — заговорила Мэрау. — За четыре часа грузится, и тут же отбывает обратно. Всего на маршруте у Совета одновременно находится двенадцать судов, и восемь из них грузовые. Оставшиеся четыре контролируют берега.

— Чего они опасаются, по-твоему? — спросил я, закидывая руки за голову.

Пока все сходится с моими наблюдениями. Интересно, к каким выводам она придет. Ева уже провела работу в этом направлении, и мы все же смогли понять, зачем граддары используют охрану. Никаких конфликтов до сих пор мы не заметили, на воде просто не с кем сражаться. Но поймет ли истинную причину Мэрау?

— Судя по тому, что все боевые суда придерживаются берегов, — заговорила кошка, — совет не опасается нападения с воды. Корабли сторожат порты.

Я кивнул, подтверждая ее мысль.

— Как думаешь, Мэрау, зачем?

Она откинулась в моем кресле и закинула ногу на ногу.

— Группа, которую ты привел к нам — не единственная, — заявила кошка. — Бунт еще не начался, но все больше джаргарр уводят своих детей из городов. Ранэ сказала, что слышала как минимум о трех успешных побегах.

— И как это связано с кораблями, охраняющими берег? — приподняв бровь, уточнил я.

— Все просто, Виктор, — заявила Мэрау. — Если джаргары попытаются напасть на порт, чтобы не дать грузовым судам пристать к берегу, боевые корабли разнесут город в клочья вместе с бунтовщиками и мирными жителями. И это касается обоих материков.

Я кивнул. На самом деле это очень хорошо, что она следила за происходящим и смогла догадаться, что и почему происходит на воде. Было бы сложнее объяснить, каков наш