Я другая - Андрей Кузечкин

— И куда?

— У нас на Бетонзаводе живет одна бабка. — Алена сделала большие глаза. — Тетя Глафира, ее все знают. Она колдунья! На человека может порчу наслать!

«О, святая простота!» — подумала Элен.

— Вот, эта бабка болезни разные лечит, за деньги, и бесов выгоняет. И аборт может сделать…

— Аленушка, дай мне руку, — попросила Элен.

Девятиклассница несмело протянула ладошку. Элен схватила ее обеими руками и произнесла:

— Повторяй: я не пойду к тете Глафире.

— Я не пойду к тете Глафире… — робко проговорила Алена.

— Я не буду убивать своего ребенка.

— Но как же мама?

— Сделаем так, Алена. Рано или поздно наступит момент, когда ты уже не сможешь скрывать эту беременность. И тогда ты просто признаешься во всем маме.

— Она меня из дома выгонит.

— Вот если ты сделаешь аборт и она об этом узнает — точно выгонит. И брат тебя уважать перестанет. А вот если ты будешь с ребенком, то поорет-поорет и простит. Она же не убийца — выгонять из дома беременную дочь! Так что лучшее, что ты можешь сделать, — это просто дождаться этого ребенка. Поверь мне, я знаю, что говорю.

Алена крепко сжала руку Элен:

— Ты очень хорошая, Леночка.

Они какое-то время сидели молча, слушая джаз. Алена, похоже, была от этой музыки в легком недоумении: пыталась уловить мелодию и не могла, потому что ее не было. Элен, напротив, пришла от труб и саксофона в отличное настроение.

«Инструменты — живые»… — так сказал Фил. Интересно, это его специальная фраза для запудривания мозгов малолеткам?

А вот и Фил. Кстати, опять без цветов. Он скорее всего прагматик.

— Привет, Лена. А это и есть твоя подружка?

— Да. Алена, это Фил.

— Здравствуйте… — говорит Алена, опустив глаза.

— Долго меня ждали? — Мужчина, кажется, очень доволен тем, что девчонки так мало заказали.

— Недолго. — Она не стала уточнять, что с Аленой договорилась на пять часов вечера, а не на шесть, как с Филом. И все, кажется, вышло удачно.

— Как там у вас на работе дела? — поинтересовалась Элен.

— Как обычно. Завал работы. Целый день носились по всему городу. Даже пообедать толком не успел. Да что там пообедать — я встал в шесть утра и даже не позавтракал!

— Смотри, испортишь желудок!

— К тому времени, когда я его испорчу, у меня будет достаточно средств, чтобы его вылечить, — с улыбкой парировал Фил.

Он заказал себе какой-то суп и какой-то салат.

— Твоя подруга совсем не разговорчивая, — заметил Фил.

— Есть такая беда. Не обращай внимания.

Фил замолчал, вплотную занявшись едой. Алена под столом дотронулась до руки Элен и взглядом показала в сторону туалета.

— Мы сейчас вернемся. Надо носик попудрить, — сказала Элен.

Фил кивнул, не отрываясь от поглощения пищи.

Алена и ее репетиторша вышли из зала.

— Можно я пойду? — спросила девятиклассница.

— Куда?

— Домой. Мне так… не знаю… неловко. Я вам мешаю, наверное…

— Вообще-то… — Элен покусала губу. — Вообще-то мешаешь. Тут ты права. Я ведь просто поболтать с тобой хотела. Ты все поняла насчет ребенка?

— Да, Леночка.

— Завтра увидимся, как обычно. И продолжим занятия. Все поняла?

— Да, Леночка! — Алена улыбнулась.

— До завтра.

Они по-дружески поцеловались.

Элен вернулась к Филу.

— Что это за малолетка? — беззлобно поинтересовался он.

— Моя ученица. Я репетиторством занимаюсь.

— И зачем ты ее сюда приволокла?

— Тобой похвастаться.

Фил расхохотался:

— Потрясающе!

— Вроде того. Давай быстрее, доедай свой суп, и поехали к тебе.

Он усмехнулся: мол, какая горячая!

— Мне нравится, как ты это делаешь, — сказала Элен через полтора часа.

Она лежала на диване в съемной квартире Фила. Сейчас надо вставать, одеваться, плюхать домой, а хочется лежать и лежать. И обнимать это крепкое, сильное тело.

Фил делал свою обычную разминку.

— А мне нравится, что ты ничего от меня не требуешь, — ответил он.

— Кто я такая, чтобы чего-то от тебя требовать? Мы вроде не женаты…

Почему-то Элен опять стало грустно. И домой она пришла в очень поганом настроении.

— Мама, папа! — заорала она с порога.

— Да-да! — отозвалась мама из кухни.

— Да, Лена! — донесся голос приемного отца из кладовки.

— Чего «да-да»? Я дома!

Ответом была тишина. Дескать, с чем тебя и поздравляем.

— Вы что, не поняли?! — завопила Элен что было духу. — Я опять шлялась неизвестно где! Я поздно пришла домой! Я пиво пила!

Элен раньше никогда не кричала, поэтому мама выглянула из кухни с несколько удивленным лицом:

— Леночка! Я хоть раз запрещала тебе общаться с подружками столько, сколько тебе захочется?

— А кто сказал, что с подружками?

— Леночка, Я НЕ СПРАШИВАЮ, где ты была и с кем ты пила пиво. Ты большая девочка и сама отвечаешь за свои поступки, — очень тактично проговорила родительница.

— Я плохо себя веду! Старших не уважаю! Учителям грублю!

— Леночка… — мягко произнесла мама. — У тебя сейчас трудный возраст… Лучшее, что мы можем сделать, — это оставить тебя в покое.

«Эти люди меня угробят своим равнодушием!» — мысленно воскликнула Элен и прошла в свою комнату. Упала на кровать. Ей хотелось плакать.

Никому я не нужна. Никому. Даже Юля не заглянула.

Столько всякого дерьма случилось, да еще и тетрадка пропала! Нужно порисовать… Хотя какой смысл, если тетрадка с началом и серединой не найдется? Нет, обязательно найдется. Никуда не денется.

Заиграл мобильник. На экране высветился номер Алены.

Вчера у Алены Элен опять столкнулась с Сергеем. Он только слегка кивнул. Никаких больше улыбочек, подмигиваний и домогательств: ведь Элен ездит на роскошной тачке с «крутым» мужиком, может быть, даже «авторитетом». А что может быть страшнее для дворового парня, чем перейти дорогу «авторитету»?