Пари на счастье - Оксана Головина

Холодное вино обожгло горло, и он едва сам не закашлялся, словно мальчишка, впервые хлебнувший спиртное.

— Я не дам вам играть с моей дочерью, — проворчал Пётр, мрачно наполняя их бокалы из высокой тёмной бутылки, — вам нужен «Айкон», только и всего. Признайтесь уже.

— «Айкон» здесь не при чём. Этот момент мною был пояснён, — отозвался Громов.

— Моя дочь обручена, — упрямо отозвался Уваров.

— Ложь… — Михаил вновь потянулся к бокалу.

Кажется, сегодня они не притронутся к ужину (а он с утра не ел, всё предвкушая встречу), и лишь допивали бутылку вина, которое уже ощутимо заставляло голову идти кругом. В этом был и положительный момент — Уваров наверняка смягчится, и его легче будет убедить…

— Если бы я желал заполучить ваш проект, то давно выкупил долю Маревых, — продолжил говорить Громов, — к вашему сведению, Николай не так платёжеспособен, как утверждает.

— Постойте-ка, что? — нахмурился Пётр, — откуда такие заявления?

— Вы не единственный, с кем его компания пыталась заключить контракт. Одним из моих коллег была предоставлена информация, подтверждающая этот факт. Марев пытался убедить каждого из «претендентов», что именно с ним заключена договорённость. К счастью, я был предупреждён.

— Невозможно… — пробормотал Пётр, вновь потянувшись к бокалу.

Но гость ловко успел перехватить его, подставляя воду.

— Я хочу говорить с вами, а не с вином, — пояснил свои действия Михаил, — кажется, мы оба увлеклись им сегодня.

— Чем ещё подтверждены ваши заявления о действиях компании Марева? — хмуро поинтересовался Пётр, мысленно соглашалась со своим собеседником — спиртного с них хватит.

— Виталий Горов и Анна Веселовская уже заказали по платью в «Беджис». Представляю их удивление, когда оказалось, что их дочери обе счастливые невесты Юрия Марева.

Пётр прерывисто вдохнул, упираясь обеими ладонями в край стола, и исподлобья поглядел на сидящего напротив мужчину.

— Вам не нужно ничего говорить, — спокойно отозвался Михаил, понимая чувства Петра, — и принимать поспешных решений под воздействием прекрасного «Маркези ди Бароло» тоже не лучший выход. Мне жаль, что пришлось довести до вас эту информацию подобным образом. И пусть сейчас вы решите, что это один из моих хитрых ходов, чтобы заручиться вашей благосклонностью — я в любом случае не позволю каким-либо обстоятельствам навредить Наталье.

— Вы хорошо подготовились к встрече… — отозвался Уваров.

— Разве я мог разочаровать вас?

Уголок губ Петра дрогнул:

— Если я откажу вам?

Михаил медленно покачал головой, не сводя со своего собеседника тёмного взгляда:

— Это не изменит ни моих чувств, ни моих намерений.

— Что же вы намерены предпринять?

— Доказать вам, что не зря доверили свою дочь.

— А я доверил? — хмыкнул Пётр.

— Несомненно, — улыбнулся краешком губ Громов.

— Вот чёрт… — Уваров схватил свой бокал и полностью осушил его, прежде чем Михаил успел что-либо сказать, — чем же Ташка так зацепила вас?

— Она как солнце, — мягко ответил Михаил, и Пётр почувствовал, как что-то сжалось в груди.

— Как солнце… — вздохнул отец семейства.

— А порой — как воздух, и каждого глотка мало…

— Вы не пробовали себя в литре… ли-те-ра-ту-ре?.. М-м? — подпёр хмельную голову Уваров, глядя на будущего зятя, — так складно говорите…

— Кажется, вам стоит поужинать, а это мы уберём, — Громов отодвинул на самый край бокал и почти пустую бутылку.

— Хватит говорить мне, что делать. Мы ещё не родственники… — устало вздохнул Пётр, — хорошо. Уверен, что пожалею, но — вот вам моё согласие…

Мужчина поднялся со своего места, и протянул Громову руку. Тот так же встал, и пожал предложенную ладонь, чувствуя, как на душе отлегло, и перестало ныть от волнения.

— Спасибо, Пётр. Смею предположить, что вам сейчас есть о чём подумать и не стану отнимать лишнее время, — проговорил Михаил, понимая, что должен был идти.

— Прямо идеальный зять. И придраться не к чему… — Пётр рассеянно похлопал Громова по плечу, — ступай… сынок…

Стоило Михаилу покинуть Медлар, как он подозвал официанта, требуя принести ещё одну бутылку, и не сметь беспокоить до особого распоряжения. Взволнованный служащий поторопился выполнить заказ хмельного хозяина, и осторожно удалился, не припоминая, чтоб раньше видел Петра Уварова в таком состоянии.

Как только остался один, мужчина вновь наполнил бокал, едва ли не до краёв, а затем отпил, мысленно чертыхаясь. Проклятый Марев… вздумал играть с ним? За идиота держал? Эта новость перебила все остальные, перед нею поблекло даже предстоящее замужество младшей дочери. Спустя некоторое время, когда полупустая бутылка уже принялась двоиться у него перед глазами, Пётр привычно потянулся в карман пиджака, за телефоном. По памяти он нажал кнопку быстрого набора и поднёс мобильник к уху. Благо, ответили достаточно быстро, но так противно громко…

— Дорогая… дорогая…. — словно пробуя на вкус это слово, повторил Уваров, пытаясь ровно держать телефон.

Тот сделался ужасно тяжёлым, и грозил вывалиться из руки.

— Дорогая…

— Петь? — взволнованно позвала Светлана, — Петь, тебе что, плохо?!

— Ой, плохо мне, Свет… ой, плохо-о-о… — несчастно вздохнул Пётр.

— Успокоился?

Светлана мягко убрала пряди волос со лба мужа и склонилась, намереваясь поцеловать его в лоб. Пётр вздохнул, ощущая тёплые губы жены, и не без удовольствия обнял её за талию, привлекая к себе.

— Почти… — он подтянул повыше край одеяла, укрывая их, и удобнее устроился на подушке.

— Уверен? — Светлана опустила голову на плечо мужа и принялась поглаживать его грудь, — зачем было столько пить?

— Свет… — Пётр принялся изучать взглядом люстру.

— М-м?

— Думали, Ритку первой замуж отдадим, а выходит, Ташка сестру опередила…

— Давай-ка подробнее, дорогой, — потянула Светлана, со всех сил делая вид, что совершенно не ожидала подобных новостей.

— Я сегодня в ресторане встречался с Михаилом Громовым, — ломким голосом начал говорить Пётр.

— И? — замерла жена.

— Он просил руки твоей дочери, — сделал театральный жест Уваров, взмахивая рукой.

— Михаил?! — Светлана поперхнулась воздухом и резко села на кровати, — Михаил Громов просил руки Таши?!

— Да успокойся, не мельтеши, — проворчал Пётр, поправляя одеяло, — я ему тоже сказал, что это самое глупое заявление, какое я только слышал. Но он упёрся. Я, так и быть, дал согласие… пусть что хотят, то и делают…