Вино любви - Патриция Хэган

Сначала в ней что–то запульсировало, затем словно взорвалось. Такого сильного взрыва чувств она никогда еще не испытывала. Изогнувшись, Холли вцепилась в спину Скотта и застонала. Он же продолжал ласкать ее нежно и страстно.

– О Скотт, я больше не могу!

Однако он опять довел ее до исступления. Обессиленная Холли с трудом оттолкнула Скотта и, склонившись над ним, обхватила его плоть губами. Он задрожал от наслаждения, потом положил Холли на спину и быстро вошел в нее…

Потом они лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу.

– Ты поняла, что мне нечего дать другой женщине? Я хочу и люблю только тебя, Холли.

Войдя в каюту матери и увидев нетронутый завтрак, Холли нахмурилась:

– Ты слаба, потому что ничего не ешь, мама. Я попросила сварить тебе яйца, а ты и не прикоснулась к ним.

– О Холли! Ты сияешь от счастья! – воскликнула Клаудия. – Неужели кто–то пробудил в твоем сердце любовь? Кто же твой избранник? – Она приняла глубокомысленный вид.

Холли вспыхнула. Неужели по ней заметно, что она всю ночь занималась любовью? Не может быть! Просто мать невозможно провести. Девушка потупилась:

– Тебе кажется. Просто мне захотелось подышать свежим воздухом, я вышла из каюты и…

– Не надо.

– Не надо? – удивилась Холли.

– Не надо меня стесняться. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Почему бы тебе не признаться, что ты и полковник Колтер любите друг друга?

Внезапно Холли ощутила потребность поведать матери все. Она заплакала:

– Да, мама, я люблю его, и он любит меня. Я даже не представляла себе, что могу быть так счастлива. Неважно, что пока я еще замужем. Ведь я никогда не любила Роджера.

– Не оправдывайся передо мной. – Клаудия радостно засмеялась. – Я всегда подозревала, что ты и Скотт питаете друг к другу какие–то чувства, но не понимала, любовь это или ненависть. Ведь говорят, что от любви до ненависти один шаг.

– Думаю, я всегда любила его, но была слишком упряма, чтобы признать это. К тому же за это время случилось столько ужасных событий, что я не успела этого осознать.

– Роджер может не согласиться на развод, – предупредила Клаудия. – А твой побег приведет его в ярость.

Попросив мать сохранить все в тайне, Холли рассказала ей о расследовании, проведенном Скоттом.

– Это все объясняет! – воскликнула изумленная Клаудия, – И подтверждает подозрения Джарвиса. Да, Роджер спрятал золото и, вероятно, тогда потратил часть денег. Разбогатев, он перестал нуждаться в деньгах Джарвиса, поэтому держался все воинственнее. Слава Богу, – она закрыла глаза, – Джарвис умер, так и не узнав правды о сыне!

Холли кивнула. Конечно, Роджер дурно обошелся с ним. Жаль, что она плохо думала о Джарвисе, но сейчас уже ничего нельзя изменить.

Поговорив с матерью, Холли поднялась.

– Я принесу тебе чашку горячего чаю, мама. Выпьешь?

Клаудия кивнула, желая успокоить дочь, но едва та ушла, она заплакала. «Почему они все считают меня глупой? Я же понимаю, что какая–то болезнь подтачивает мои силы, и даже чувствую опухоль! Однако от меня скрывают правду. Да, я умираю. Что ж, мне посчастливилось любить двух прекрасных мужчин. И я была любима ими. У меня красивая добрая дочь. Я прожила хорошую жизнь, несмотря на печали и невзгоды».

Однако, умирать Клаудии не хотелось, и почему–то ей казалось, что этого не случится, пока она не выполнит задуманного.

Холли заправила выбившуюся из–под платка прядь волос. Несмотря на прохладную осеннюю погоду, она вспотела. День выдался трудным. Ей пришлось все объяснять только что нанятым слугам, а сейчас она вводила в курс дела Арти, нового управляющего.

– Здесь есть кому ухаживать за лошадьми? – Он показал на стойла с великолепными рысаками.

– Не знаю, – Холли смутилась. – Когда мы отправились на Ямайку, мистер Бонхэм закрыл дом и оставил присматривать за всем Барни Филлипса. Филлипс хорошо справлялся, но мне неизвестно, кто и чем занимался.

– Я проверю, – сказал Арти. – Не беспокойтесь, миссис Бонхэм, через несколько дней все наладится.

– Максвелл, – быстро поправила она, – зовите меня мисс Максвелл.

– Да, мэм. – Он кое–что слышал, но считал лишним совать нос в чужие дела. Арти радовался, что получил работу и что хозяйка доверяет ему. От своего друга Нормана он знал, что у Холли Максвелл отличная репутация.

– Надеюсь, мы все посмотрели? – устало спросила она. – Мне нужно вернуться в дом.

– Конечно, мэм. А я отправлюсь в город и закажу кое–что необходимое. До ночи мне не обернуться, поэтому заночую в городе и навещу сестру, если не возражаете.

– Разумеется, Арти. – Улыбнувшись, Холли поспешила в дом.

Они приехали три дня назад, первую ночь провели у Эбби, а затем отправились к себе. Странное возвращение! Без фанфар и фейерверков. Скотт проверил дом, но ни внутри, ни снаружи никого не было. Холли известила Бетти, одну из служанок, работавших здесь при Джарвисе, об их прибытии. На следующее утро появилась Бетти и другие слуги – двое белых и несколько негров. Скотт уехал, и Холли взяла бразды правления в свои руки.

В тот же день прискакал Барни Филлипс.

– А где мистер Бонхэм? – спросил он, настороженно озираясь. – Он не известил меня о вашем возвращении.

Когда Холли ответила, что сейчас она здесь хозяйка, Барни злобно усмехнулся:

– Должно быть, вы шутите. Я подчиняюсь только мистеру Бонхэму. Не знаю, что происходит, но выполнять ваши распоряжения не буду.

– Будете, – холодно возразила она. – Иначе я вас уволю, мистер Филлипс. Признаться, мне даже хотелось бы, чтобы вы поскорее убрались отсюда.

– Смею доложить, что работаю на вашего мужа, а не на вас. И не вам указывать мне на дверь, – взбесился он.

– Мистер Филлипс, вы здесь больше не работаете, – отрезала Холли.

– Я же сказал вам, что не в вашей власти уволить меня. – Он угрожающе шагнул вперед. – Управляющий я, а вы лучше помалкивайте. Когда мистер Бонхэм вернется, он покажет вам, где раки зимуют.

Ничуть не испугавшись, Холли выхватила из кармана нож и приставила его к горлу Барни:

– Я же просила вас, мистер Филлипс, убраться из моего дома.

– Ухожу, ухожу, – бормотал Барни, отступая. Однако, оказавшись в безопасности, он завопил: – Знай же, сука, что мистер Бонхэм воздаст тебе по заслугам! Вот тогда я на тебя полюбуюсь.

Барни бросился прочь, а Холли спрятала нож и перевела дыхание. Да, безоружной оставаться нельзя!

Сейчас, направляясь к дому, Холли надеялась, что Филлипс исчез со своими пожитками. Она была уже почти возле двери, когда вдруг заметила, что в окнах нет света. Похолодев, Холли побежала к черному ходу.