Всю ночь напролет - Конни Брокуэй

Он не позволит ей насмехаться над его чувством. Оно, это чувство, совсем не заслуживало такого отношения. Но разве он сам не использовал других с такой же легкостью и безжалостностью, как и она его? Разве ему никогда не случалось приносить в жертву слабости и иллюзии других людей для достижения поставленной цели?

Ему не хотелось сейчас думать о таких вещах. Им овладело бешенство.

Он схватил Энн за локоть и, невзирая на ее сопротивление, увлек за собой в тень. Оказавшись в холле, он завладел рукой своей спутницы. Взявшись за край перчатки, он принялся стаскивать ее. Лишь тогда она разгадала его намерение, и на ее лице промелькнуло суровое, жесткое выражение, нечто вроде насмешки над собой. Он стащил перчатку с руки Энн, открыв взору ее обнаженную кожу. На руке, чуть повыше запястья, были заметны крошечные, еще не зажившие ранки.

— Вы порезались, когда влетели в мое окно, прикрывая рукой лицо, — огрызнулся он.

— Я срезала ветки падуба для украшения ваз с цветами, — тут же парировала она.

— У вас есть шрам! У самого основания мизинца.

Ее глаза округлились.

— Но как вы…

— Я почувствовал его, когда вы коснулись моей обнаженной кожи. — Он провел по краешку рубца. — Я до сих пор его чувствую.

Его слова прозвучали как обвинение. Она судорожно сглотнула.

— Вы ошиблись!

Эта фраза заставила его вспылить.

— Уж не думаете ли вы; что вам достаточно сказать: «Нет, это не я», — и я, как какой-нибудь потерявший голову болван, тут же сниму перед вами шляпу и пролепечу нечто вроде: «Ах, извините, мадам, меня, должно быть, ввели в заблуждение»?

Она хотела убежать и скрыться, однако он силой притянул ее к себе, опустив голову. Затем он заговорил снова, стараясь, чтобы его слова звучали как можно мягче и тише:

— Завтра я собираюсь нанести вам визит, миссис Уайлдер, и потому для вас же лучше, если вы будете дома. Одна.

Она покачала головой. Снаружи прямо над их головами зловеще загрохотал гром.

— Вы должны быть дома, — процедил он сквозь зубы. — В противном случае я…

Какая-то женщина наткнулась на Джека, едва не сбив с ног. Он в гневе обернулся. Леди Диббс изумленно замигала и подняла на него глаза.

— О! Прошу прощения, полковник Сьюард. — Тут она заметила Энн, и ее взгляд стал жестким и враждебным.

Подружки леди Диббс чередой проследовали за ней, похожие на покорных овечек у ворот загона. Они уставились на Джека так, будто увидели перед собой волка. Затем их взгляды, минуя его, обратились на Энн, и лица сразу окаменели. Усилием воли той удалось сохранить внешнюю невозмутимость. Ее обнаженная рука была надежно скрыта под другой, затянутой в перчатку. К несчастью, у леди Диббс был острый глаз. Заметив дамскую перчатку, которую Джек все еще держал в руках, она как бы в шутку ее выхватила.

— Миссис Уайлдер! — воскликнула она. — Кажется, вы потеряли перчатку. Только не говорите мне… — Она вдруг поднесла руку к сердцу. — Ах, мои дорогие! Мы с вами прервали tete-a-tete[20]!

Алчные взгляды светских кумушек переметнулись от Энн к полковнику. Джек представил, какие сплетни они в скором будущем разнесут повсюду: Энн Уайлдер, это маленькое ничтожество из Суссекса, обеспечив себе положение в обществе благодаря блестящей партии, теперь дала волю низменной стороне своей натуры, связавшись с бастардом.

Леди Диббс улыбнулась, поигрывая массивным, безвкусным ожерельем. Энн, словно зачарованная, следила за каждым ее движением.

— Око за око, миссис Уайлдер, — заявила наконец леди Диббс тихо и беспощадно. — Надеюсь, высокородные и щедрые патроны вашего благотворительного заведения, кроме того, являются людьми… без предрассудков, если можно так выразиться?

Энн словно не замечала ее. Казалось, она полностью ушла в себя, в ее взгляде чувствовались пустота и безнадежность.

— И вот еще что, — продолжала леди Диббс торжествующим тоном. — Я тут переговорила с некоторыми моими знакомыми, и нам удалось разузнать кое-что любопытное касательно вашей нелепой затеи с приютом. Известно ли вам, что жертвами Рексхоллского Призрака в большинстве своем являются те самые люди, которые внесли пожертвования в ваш фонд? Это нас весьма тревожит. Не кажется ли вам, что под маской вора прячется один из нищих солдат, которых вы пригрели? Я имею в виду, вряд ли стоит просить нас поддерживать тех, кто нас грабит, как вы полагаете?

Энн медленно повернула голову к Джеку.

— Надеюсь, вы меня извините, если я вас покину, полковник? Мне нужно проводить Софию домой. У меня еще много дел, — произнесла она как ни в чем не бывало, после чего снова обратилась к трем дамам: — Леди Диббс, я уже сделала вам комплимент по поводу вашего прекрасного ожерелья? Желаю всем приятно провести вечер.

С достоинством, которым Джек не мог не восхищаться, Энн сделала реверанс и выпорхнула из вестибюля, едва не задев при этом леди Диббс.

Их разговор был закончен. Энн удалось выбить оружие у него из рук. Он не мог за нею последовать. Это повлекло бы за собой лишние разговоры, а ему сейчас меньше всего хотелось привлекать к себе внимание.

Однако он не спускал с нее глаз до тех пор, пока она не скрылась из вида.

За ночь гроза, пришедшая с побережья, набрала силу, и казалось, она никогда не закончится. Прибыв из Суссекса с первым почтовым дилижансом, Адам Берк вынужден был проделать пешком путь в четыре мили до дома по адресу, указанному ему полковником.

К тому времени, когда он добрался до места, его башмаки промокли насквозь, и при каждом шаге в них громко хлюпало, так что, как казалось Берку, вид у него был не слишком солидный для особого агента, состоящего на службе у полковника Сьюарда.

Молодой человек мял в руках фуражку, дожидаясь, пока полковник соизволит наконец заговорить. Еще один удар грома потряс дом так, что старинные вещицы на комоде задрожали.

Берк осмотрелся по сторонам. Никто бы не сказал, что эту квартиру снимает полковник армии его величества. Довольно просторная и опрятная, она тем не менее не отличалась особыми удобствами.

Берк перевел взгляд на полковника. Без сомнения, тому сильно досталось в последнее время. Волосы Сьюарда были слегка всклокочены, словно он то и дело ерошил их руками, а жилет он снял вовсе. За шесть лет, что Берк работал на Сьюарда, он ни разу не замечал за ним ни того ни другого. В довершение ко всему полковник выглядел смертельно усталым. Неудивительно, если учесть, что было уже два часа ночи.

Берк почти целый месяц пытался узнать хоть что-то о таинственной бумаге и теперь закончил докладывать Сьюарду о результатах поисков — а надо сказать, что результаты эти оказались более чем любопытными. Адаму было трудно понять, почему полковник вместо того, чтобы по-приятельски похлопать его по плечу и сказать что-нибудь вроде: «Отлично сработано, дружище Берк, и спасибо вам за то, что вы явились сюда в такую ужасную ночь», — просто сидит, уставившись в камин, словно греющийся у огня кот.