Факультет общих преображений - Ника Ёрш

Я непонимающе смотрела на развеселившегося Тарлауга, ожидая отрицания и смены темы разговора.

– Именно. – В подтверждение своих слов он кивнул и еще раз довольно ухмыльнулся. – Дальше станет только тяжелее, Бриана. С каждым днем ты все больше будешь тосковать по дому и этим вашим женским штучкам…

Мои брови взметнулись, а вопрос сам сорвался с губ:

– Вы меня пугаете?

– Нет, просто рассказываю, как все будет.

– Не понимаю. Считаете, что мне нужно уехать? Еще недавно вы убеждали меня, что я не должна сдаваться.

– Это было до того, как… – Он нахмурился, подбирая слова: – В общем, все изменилось. Обдумав на досуге происходящее, я принял очень важное решение.

Волчица внутри меня проснулась и настороженно приподняла ушки.

– Думаю, ты и сама чувствуешь, какое притяжение растет между нами, – в лоб сообщил проректор, заставляя меня покраснеть.

– Не то чтобы…

– Это неизбежно! – прервал он, выставляя вперед ладонь, чем страшно меня возмутил. – Сопротивление бессмысленно. Можешь мне поверить и почитать о привязке оборотней.

– О привязке?

Я прикусила губу, не понимая, чего конкретно добивается Тарлауг. Если так своеобразно признается в любви, то дальше должны прозвучать намеки на ухаживания? Комплименты? Появятся подарки?

– Твой жених – мне не помеха, – тем временем уверенно продолжил Тарлауг. – Во-первых, я почти наверняка сильнее его как физически, так и магически. А во-вторых, хоть ты ничего и не помнишь о прогулке в лесу, очевидно, что твоя волчица выбрала меня. Конечно, можно было бы сделать все намного романтичнее, но у меня сейчас и без того слишком много проблем. Поэтому, взвесив все как следует, я принял решение сделать тебе предложение руки и сердца.

Магистр стоял рядом с очень довольным лицом и ждал ответа. А я все никак не могла решить: рассмеяться или заплакать? Как же сейчас не хватало в руках огромной лопаты, чтобы «отблагодарить» щедрого жениха за оказанную честь! Однако прежде чем я успела раскрыть рот и дать волю эмоциям, Тарлауг продолжил:

– Чуть не забыл! Само собой, ты должна бросить учебу и жить в моем доме. Как я уже говорил, все равно вытянуть здешнюю программу ты вряд ли сможешь, так что…

Я посильнее сжала кулаки и тихо проговорила:

– Хватит.

– Прости?

– Не прощу! – Меня буквально трясло от праведного гнева, а изнутри рвался нечеловеческий рык. – Вы считаете меня пустоголовой дур-рой, которой можно распоряжаться по своему усмотрению?! Как мило! Но запомните: Ни-ког-да! Слышите?! Никогда я не приму вашего предложения и не брошу учебу!

– Адептка Рихса…

Он нахмурился, глядя на мои сжатые кулаки. Довольная ухмылка сбежала с самодовольного лица, уступив место растерянности. А меня несло все дальше…

– Ха! Адептка! Да, я – ваша адептка! Не вещь, не игрушка, не домашнее животное! Я – адептка! А вы – ненормальный, если думаете, что я соглашусь на столь щедрое предложение посвятить свою жизнь вам! До свидания, магистр Тарлауг, желаю успехов в решении многочисленных проблем. Меня из этого списка можете вычеркнуть!

Развернувшись, я опрометью вбежала в столовую и, не оглядываясь на магистра, захлопнула за собой дверь.

Наверное, если бы занятия завершились и можно было идти домой, я горько рыдала бы над своей судьбой, размазывая слезы. Но впереди ждала строевая подготовка, совмещенная с факультетом некромантов. Поэтому, выговорившись эльфийке и получив от нее серьезную моральную поддержку в виде лозунга: «Не продавайся за цветы – завтра встанешь у плиты!», я отправилась на плац – изматывать свое тело и закалять дух.

По пути вспомнила, что цветов-то и не было и вообще ничего не было, кроме чрезмерно заинтересованных взглядов и недомолвок… Так зачем рыдать из-за того, что было лишь плодом фантазии?

Два часа интенсивных тренировок под руководством «медведя» Финрея окончательно привели мои чувства в порядок, заставив переосмыслить все произошедшее накануне. Первое, что я наконец поняла: Тарлауг сделал мне предложение руки и сердца! Пусть бестолковым, совершенно не романтичным и даже в какой-то мере оскорбительным способом, но сделал! А значит, его волк действительно выбрал меня, и инстинкты требуют от него решительных действий. А что было бы, согласись я с ним?

Хорошее воображение тут же нарисовало картину нашей свадебной церемонии, где я в черном дорожном платье мирно стою у алтаря, а жених поторапливает жреца словами:

– Нам некогда, отче, говорите быстрее, пожалуйста! У меня сегодня дел по горло, а тут еще эта свадьба…

Брр-р… Тряхнув головой, я подобрала с земли свою сумку и встала в строй вместе со всеми ребятами.

– На сегодня мы закончили! Все могут быть свободны, кроме адептки Рихсы. – Профессор Финрей кинул на меня подозрительно свирепый взгляд и кивком указал на турники. – Вы совершенно не в форме, продолжайте заниматься, пока я не решу, что с вас достаточно.

Даже Дохляк, проходя мимо, посмотрел на меня с сочувствием.

– Адепт Эгер, я сказал, что все могут быть свободны, за исключением Рихсы. Отдыхайте, – услышала я, медленно отползая в заданном направлении.

– Она в моей группе, профессор, я за нее отвечаю.

– Что ж, тогда добро пожаловать на дополнительную физическую подготовку, Эгер. Зрители мне не нужны. Сорок отжиманий на кулаках. Потом решу, что делать с тобой дальше.

Ну, Торн, вот зачем, спрашивается? Понятно, что Финрей мстит мне за проректора. Кричала-то я в обед знатно, зрителей было немало… А еще то слово, «ненормальный», так и звенело в моих ушах. Обидное слово, дерзкое. И ладно бы наедине…

Тоскливо вздохнув, я схватилась за перекладину и попыталась подтянуться. Как и следовало ожидать, ничего не получилось – сил не осталось. Спрыгнув на землю, я схватилась за поясницу и поморщилась от боли в мышцах.

– Адептка, вам должно быть стыдно! – Дэфур возник в поле моего зрения и покачал головой. – Для вас делают все возможное, а вы отвечаете черной неблагодарностью!

Что ж, подтекст сказанного я уловила. Тоже мне, сводник.

– Я сожалею, что не соответствую идеалам академии, но и вы должны понимать, что зажимать адептов в тиски, не оставляя им выбора, нельзя. К девушкам нужен особый подход. Всему должно быть свое время и место… – ответила я, посмотрев на преподавателя с укором.

Профессор Фирей заложил руки за спину и неприязненно скривился, отчего лицо его приобрело совсем уж враждебное выражение.

– Это точно! Что-что, а места вы выбирать умеете! У нас здесь нет времени на всякие там рассусоливания! Это дома можно раскачиваться на турниках сколько вам влезет!..

Торн, видимо, не в силах больше слушать нашу зашифрованную перепалку, вскочил на ноги и подошел к Финрею.