Сова - Самюэль Бьорк

Но он все-таки решил пойти на работу, потому что знал, что все это просто отговорки. На самом деле он не хотел идти из-за Сканка. Габриэль знал, какие вопросы ему будут задавать. Они должны найти Сканка, и это, конечно, под ответственностью Габриэля, но честно говоря, юный хакер не знал, как это сделать.

– Всем доброе утро, – улыбнулся Мунк, стоя у проектора, когда все вокруг стихли. – Прошу прощения, что немного выпал из жизни вчера, я уже становлюсь старым, ничего не поделаешь.

Он подмигнул и увидел несколько ухмылок у собравшихся.

– Прежде чем начать, есть ли что-нибудь, чего я не знаю?

Габриэль видел, как Ильва ерзала на стуле, она первой пришла в переговорную и явно сгорала от нетерпения рассказать о своей находке.

– У меня кое-что есть, – сказала Ильва, улыбаясь, на этот раз не подняв руку.

– Слушаю? – сказал Мунк.

– Татуировка, – сказала Ильва, поднявшись и передав Мунку листок.

Девушка осталась стоять, не вполне понимая, нужно ли сесть обратно, а Мунк изучал бумагу.

– Ага, прекрасно, – улыбнулся он. – На что мы тут смотрим?

Мунк кивнул ей в знак того, чтобы она продолжала стоять и поделилась информацией с остальными. Габриэль видел, что Ильва немного нервничает, но больше гордится тем, что обнаружила. Она убрала руки в карманы и сделала паузу прежде, чем продолжить.

– Ну, да, та татуировка на руке Камиллы, помните?

Все закивали.

Голова лошади с буквами «A» и «F».

– Я сидела ночью, что-то с ней было не так, я давно об этом думаю, как будто где-то ее видела, но не могла вспомнить, где.

Тут Ильва слегка улыбнулась, опустив глаза в пол перед тем, как продолжить. Было явно видно, что ей неловко стоять так перед всеми, но в то же время она радовалась.

– Так вот, я не могла уснуть, лежала и думала об этом, и вдруг меня осенило, помните ту черточку между буквами?

Мунк отыскал фотографии татуировки, и они показались на стене за ним. Рука Камиллы. Голова лошади. Буквы «A» и «F».

– Да, и я подумала, что если это не буквы «A» и «F»? Что, если и эта черточка – видите ее?

Ильва подошла к стене и показала. Коллеги заинтересованно стали рассматривать и, кажется, наконец начали просыпаться.

– Что, если эта черточка – не просто черточка, а тоже буква? Видите?

– Буква «L»? – медленно кивнула Миа.

– Именно, – улыбнулась Ильва. – Что, если буквы не AF, а вот так. Посмотрите…

Она еще раз подошла к стене и показала.

– ALF.

– ALF? Парня звали ALF? – зевнул Карри.

Раздались смешки.

– Чего? – сказал Карри, оглядываясь.

Габриэль не знал, что происходит с Карри, но он казался очень отстраненным в последнее время, не похожим на себя.

– Продолжай, Ильва, – кивнул Мунк.

– Так вот, как я уже сказала. Я держала это в голове, но никак не могла вспомнить, пока вдруг не увидела эту «L», и тут до меня дошло. Это заняло немного времени, но я нашла это в интернете сегодня ночью.

Она бросила взгляд на Мунка.

– Я распечатала несколько штук, мне?..

Мунк улыбнулся и кивнул. Ильва быстро прошла к своему месту и раздала стопку листочков.

– На что мы здесь смотрим? – спросил Ким Кульсё.

– Animal Liberation Front[16], – сказала Ильва, снова встав рядом с Мунком. – ALF. Это их логотип, да. Лошадиная голова с буквами под ней.

Коллеги оживились, и девушка гордо просияла. Она бросила быстрый взгляд на Мунка, и тот кивнул ей, чтобы продолжала.

– Фонд освобождения животных был создан в Англии в 1974 году, и сегодня он активно существует в более чем сорока странах. Они известны своим агрессивным поведением по отношению к людям, кто держит животных в неволе, особенно в лабораториях, где ставят опыты над животными. Некоторые называют их террористической организацией в защиту животных. Они не гнушаются использовать жестокие, часто незаконные способы, чтобы достичь своих целей.

– И они есть в Норвегии? – спросила Миа.

– Это немного странно, и да, и нет, – продолжила Ильва. – В Норвегии они называются «Фронт освобождения животных» и были очень активны в промежуток между 1992 и 2004 годом, выступали с рейдами против фермеров, разводящих животных ради меха, для магазинов шуб, в таком духе. У них есть свой сайт, но его не обновляли с 2009-го, и я не совсем уверена, активны ли они сейчас, или они просто ушли в тень и действуют под другим названием, не знаю.

Ильва снова посмотрела на Мунка, тот дал ей знак, что она может сесть.

– Значит, у нашей Камиллы Грин на руке была татуировка организации защиты животных, Animal Liberation Front.

Мунк взглянул на листочек, полученный от Ильвы, и еще раз ей улыбнулся.

– Отличная работа, Ильва, отличная.

Девушка с гордостью улыбнулась в ответ.

– Я хочу, чтобы ты продолжила работу над этим. Посмотри, что получится выяснить. Все про Фонд освобождения животных, были ли подобные акции в последнее время, можно ли каким-то образом связать с этим Камиллу. Людвиг поможет тебе с архивами и всем необходимым, хорошо?

Ильва посмотрела на Людвига, тот улыбнулся и кивнул.

– Хорошо, – сказал Мунк. – Отличное начало дня.

Габриэль подумал, что Мунк сейчас пойдет покурить, но он этого не сделал. Вместо этого он включил проектор, сегодня он был очень активен, как будто хотел наверстать то время, которое проспал вчера.

– У нас очень много всего сейчас, очень, так что пора расставить приоритеты, согласны?

Все закивали.

– Вначале то, что техники нашли в садоводстве. Марихуана?

Он бросил взгляд на Кима Кульсё.

– Всего несколько растений, семь-восемь штук.

– И какие мысли, это для нас имеет значение?

Ким пожал плечами.

– Слишком рано говорить, но стоит проверить. Я знаю, что это не наша специальность, и не знаю, насколько интересно это будет нашим друзьям из отдела по борьбе с наркотиками, в таком малом количестве, но, на мой взгляд, Хелене Эриксен надо задать несколько вопросов.

– Если она про них знала, – вставил Мунк.

– Конечно, – сказал Кульсё. – Но кто-то из них знал, и это может к чему-то нас привести.

– Точно, нужно снова поехать туда сегодня, возьмешься, Ким?

Кульсё кивнул.

– Нет проблем.

– Отлично, – сказал Мунк. – И раз уж ты будешь там, займись той запиской с рисунком совы. Это самое конкретное из того, что у нас есть. Пока наш самый сильный след. Видел ли кто-нибудь ее раньше? Написал ли ее кто-то из живущих там? Знает ли кто-нибудь хотя бы что-то о ней, понятно?