Дракон, который боялся летать - Мария Сакрытина

И комм затих. Сильвен вытащил его из уха, неверяще посмотрел — и швырнул на пол. Потом опустился рядом и, всхлипывая, схватился за волосы. Дракончик внутри рыдал в голос.

Пепел плавно и медленно, как чёрный снег, кружился, ложась на мебель, пол и книги.

Некоторое мгновение в комнате царило молчание. Никто не шевелился. Илона поглядывала то на комм на полу, то на свой пистолет. Итан был занят: он очень старался исчезнуть. У него даже получалось — контуры его тела дрожали, как мираж в пустыне.

Потом Адриан осторожно, без резких движений подошёл и опустился перед Сильвеном на колени. Поколебавшись, положил руку ему на плечо.

Вздрогнув, Сильвен поднял голову и горящими глазами уставился на мага. Казалось, ещё чуть-чуть и он порвёт волшебника в клочья — наверное, поэтому Адриан торопливо произнёс:

— Мне жаль.

— Жаль? — повторил Сильвен, бешено глядя на него.

— Да. Ни один наставник не должен обращаться так с драконом. Ни один волшебник не должен. Это было неправильно. Это было мерзко. И это закончилось.

— Я помню своё место, — прошептал Сильвен.

Адриан сжал его плечо.

— Ты дракон, и твоё место — в небе.

Сильвен горько рассмеялся. В небе. Ну да.

— А вы ведь и правда в это верите, господин Терн, — выдохнул он.

— Да. А ещё я верю, что не все драконы чудовища. Как не все волшебники — алчные, мерзкие и… Как вы сказали? Жадные до власти люди.

Сильвен смотрел на него и задыхался от обиды. Почему, почему кому-то достаётся такой наставник, а кому-то — садист, как у него? За что?!

— Могу я спросить, кто он был? — произнёс вдруг Адриан. — Ваш наставник? Возможно, я его знаю? Возможно, я смогу…

Сильвен, скривившись, обвёл взглядом полки. Ткнул когтем в одну из книг — поновее прочих, но такую же потрёпанная, явно зачитанную.

Адриан изумлённо выдохнул и опустил руки.

— Я не… Нет… Ох… Эти эксперименты, которые он описывает, были… Ну конечно.

— Да, все говорили, что он блестящий теоретик, — усмехнулся Сильвен.

— И когда король его казнил, все тоже говорили, что это большая потеря для науки, — подхватил Адриан. — Господи боже, так вот почему… Сильвен, так не должно быть.

— Даже ради науки?

— Особенно ради науки! Никогда. Я не хочу… Нет. Никогда.

— Чего же вы хотите, господин Терн?

Адриан закрыл глаза.

— Видеть полёт драконов, — ответил он, и Сильвен ему поверил. Дракон каким-то шестым чувством понял: этот волшебник говорит правду.

— Но зачем вам это? Вы же не полетите. Вы же… человек.

Адриан открыл глаза и посмотрел на Сильвена.

— Это не мешает мне вами, драконами, восхищаться. Вы свобода по определению, по сути своей. Вы должны летать, это… Это чистое волшебство. Чудо. Такова настоящая магия — чудо. Для меня вы, — он посмотрел на Сильвена, потом перевёл взгляд на Итана, — воплощённое волшебство. Если вас нет, если вы связаны — магия связана тоже. А это ненормально. Это как самому себе отрубить руки. Противоестественно.

Сильвен закрыл глаза и вспомнил кристально-чистое счастье в глазах Роберта, когда тот смотрел на полёт драконов в день своей коронации.

И собственное бессилие от того, что он, Сильвен, не может так же свободно парить в небе.

— Когда-нибудь, — сказал ему тогда Роберт, — ты взлетишь выше их всех, к самому солнцу. Я в это верю.

А вот Сильвен не верил.

— Вы этого не делали, — сказал он, открывая глаза. Голос звучал хрипло, словно Силь умудрился его сорвать. А может, и правда умудрился. — Вы не заставляли Ферета.

— Это противоестественно, — повторил Адриан. Потом протянул Сильвену руку. — Прошу, господин, в кресле сидеть намного удобнее. Давайте я сделаю вам чаю? У меня есть хороший сбор, драконам обычно нравится…

— Отравите, — усмехнулся Сильвен, вставая.

— О, несомненно, — улыбнулся волшебник. — Но поверьте, господин, умрёте вы счастливым.

Илона убрала пистолет, с ненавистью посмотрела на туфли и босиком принялась помогать Итану с уборкой комнаты. Сильвен наблюдал за ними, развалившись в кресле. Хотелось спать — как всегда после срыва. А может, ну его — и правда на море? Вода — фе-е-е, зато остужает. А ещё есть долина гейзеров где-то под Штальсборгом. Там вулканы периодически пыхтят пеплом — Сильвен всю жизнь хотел посмотреть. Чего проще — переместился, и всё.

Сильвен закрыл глаза, а когда открыл — на столе перед ним уже исходил паром ароматный чай, а Илона беседовала с Адрианом.

— Бросьте, господин маг, вы невиновны, никто не потащит вас к королю.

— Когда это отсутствие вины кого-то останавливало?

— Не потащу, — подал голос Сильвен. — Здесь оставайтесь. А то испортите нам всех магов, господин Терн. Я после вас на волшебников смотреть нормально не смогу. Зачем вы это сделали, а? Кого мне теперь ненавидеть?

Адриан усмехнулся. Итан с книгой сидел у него в ногах и, кажется, не слышал ни слова — так внимательно читал.

— Я серьёзно, — повторил Сильвен. — Нам не нужен козёл отпущения, нам нужен виновник.

— Угу, — поддакнула Илона.

Адриан нетрепливо взмахнул рукой.

— Господа, прошу вас, нет такого заклинания, которое подчиняет волю!

— Ой, да ладно, — фыркнул Сильвен, прихлёбывая чай. Что ж, если он потом и умрёт, то действительно счастливым. — Даже я знаю парочку.

— На расстоянии, — добавил Адриан. — К тому же те заклинания, о которых вы говорите, Сильвен, легко считываются… даже после смерти жертвы. То есть, дракона. Вы не доверяете магам, которые осматривали тело?

— Конечно, нет! — фыркнул дракон. — Поэтому я осматривал его сам. Не было на нём ничего.

Повисло задумчивое молчание.

— Что ж получается: принудить Ферета никто не мог, но и убить он, как вы все говорите, — Илона посмотрела на волшебника и Итана, — тоже не мог. Однако взрыв был, и королева чудом уцелела.

— Зачем вообще убивать королеву? — хмуро спросил Адриан.

— Потому что она та ещё стерва? — поднял брови Сильвен.

— Неправда! — вскинулся Итан, оказывается, слушавший разговор.

— А ты вообще молчи, ты её не знаешь.

— Ферет тоже не знал, — заметил Адриан. — А если серьёзно, то правда: зачем? Убийство королевы рано или поздно запустит новый катаклизм. Ведь принц ещё не родился.

— О, кстати! — выдохнул Сильвен. И полез проверять данные медицинского браслета Лианы.

Илона принялась делать заметки в блокноте. Тёплый ветер трепал её рыжие кудри, в воздухе пахло розами — то ли духами девушки, то ли настоящими цветами из сада за окнами, где деловито гудели пчёлы.