Красавцы советского кино - Федор Раззаков

Читатели журнала «Советский экран» назвали тогда Николая Еременко лучшим актером года. По словам актера: «Когда в 80-м мне вручали приз как лучшему актеру года — а вручали мне, Пугачевой за «Женщину, которая поет» и Дмитрию Золотухину за «Петра», — я сказал: «Как странно бывает: играешь Жюльена Сореля в «Красном и черном» или Меншикова в «Юности Петра», а тебя и не замечают, хотя вся страна после «Красного и черного» на ушах стоит, а сыграл в «Пиратах…» — и тебя превозносят до небес за то, что ты хорошо плаваешь!» Тогда те, кто вручал, несколько потупились…»

Вскоре после выхода «Пиратов…» на экран с актером приключилась такая история. Он ехал на своей машине, и его внезапно остановил гаишник. Потребовал права. Еременко высунулся в окно, показал свое лицо и сказал: «Вы меня не узнаете? Это же я — Еременко из «Пиратов XX века»!» Гаишник посмотрел на него внимательно, а затем произнес: «Вот ты и ездишь как пират!» И… проколол ему талон.

Между тем начало 80-х оказалось для Еременко щедрым на награды. В 1980 году ему была присуждена премия Ленинского комсомола, а три года спустя ему присвоили звание заслуженного артиста РСФСР.

Из наиболее значимых киноработ актера в тот период следует назвать дилогию его учителя Сергея Герасимова «Юность Петра» и «В начале славных дел» (оба — 1981), в которых Еременко сыграл роль сподвижника Петра I Александра Меншикова.

Во время съемок «Юности Петра» с Еременко произошел неприятный инцидент, который стоил ему сломанного носа. Послушаем самого актера:

«Мы снимали этот фильм на Ладоге, в городе Волхове. Я бежал в гостиницу, меня должны были показывать в «Кинопанораме». А за мной пристроилась милицейская машина, в которой, как выяснилось впоследствии, сидели начальники и даже один полковник. То ли они меня перепутали с кем-то, то ли просто развлекались. Но со мной проделали отработанный прием: человек бежит, за ним тихонечко едет машина, потом они гуднут, человек оборачивается, водитель давит на тормоз и распахивает дверь. И дверь хрясь по лицу. Так и случилось. Нос мой от удара ушел вовнутрь. Я им говорю: вы что, с ума сошли, что ли? Я же артист! Вы же сами знаете, что тут Герасимов снимает кино. Они сразу приутихли.

Я говорю им — ну-ка, отвезите меня в гостиницу, и потом разберемся. Они оторопели. Я говорю — у меня завтра съемка, а вы со мной такое сделали! Они меня выпустили, но попросили, чтобы я никому не говорил. Но я же сниматься не могу, и все дошло до Герасимова. Мне кое-как нос выправили, он стал таким греческим. Спустя какое-то время Дима Золотухин, который играл Петра, поехал с концертами далеко на Север. К нему там подходит мужик и говорит: вы снимали в Волхове фильм? Дима отвечает: да, снимали. Мужик говорит: передайте привет Еременко! Оказывается, Герасимов всем дал дрозда, и «командира» этого выслали аж за Полярный круг! Я хочу попросить у него извинения. Я ведь не хотел репрессий, но, с другой стороны, надо бы и знать, с кем общаешься…»

Последней ролью Еременко в фильмах своего учителя (шестая по счету) стала роль в фильме «Лев Толстой» (1984) — он сыграл знаменитого пианиста Александра Гольденвейзера. Вскоре после выхода фильма в прокат С. Герасимов скончался.

Во второй половине 80-х в послужном списке актера Еременко появилось еще несколько ролей в таких фильмах, как: «В поисках капитана Гранта» (1985; главная роль — лорд Гленарван), «Личный интерес» (1986; главная роль — Александр Сурмила), «Уполномоченный революцией» (1987; Валериан Куйбышев), «Будни и праздники Серафимы Глюкиной» (1988; главная роль — хоккеист Алексей Воронков), «Царская охота» (1990; главная роль — граф Алексей Орлов).

Самым заметным фильмом из перечисленных суждено будет стать последнему. В нем речь шла о событиях 1745–1775 годов в России, когда претендентка на российский престол княжна Елизавета Тараканова, выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны, в результате предательства страстно любимого ею графа Орлова стала узницей Петропавловской крепости.

После распада Советского Союза и развала его кинематографа работы у Еременко почти не убавилось. Он по-прежнему был востребован разными режиссерами, правда, фильмы, в которых он снимался, настоящим искусством назвать было трудно. Среди крупных ролей актера того периода назову следующие: «Я объявляю вам войну» (1991; главная роль — Ерохин), «Восточный роман» (Украина; главная роль — Николай), «Снайпер» (Украина; главная роль — Джей Бенсон) (оба — 1992), «Сделай мне больно» (главная роль — Режиссер), «Троцкий» (Наум Исаакович Эйтингон) (оба — 1993), «Крестоносец» (1995; Ерема).

Были и роли, которые не состоялись. Так, в 1991 году Еременко мог осуществить свою давнюю мечту — сыграть Ставрогина в «Бесах» Ф. Достоевского. Режиссер Игорь Таланкин предложил ему эту роль, но тот отказался. Почему? Сам актер так отвечал на этот вопрос: «Когда я увидел свои кинопробы, испугался за самого себя. Понял, что не выдержу целый год жизни в состоянии такого напряженного нравственного самоанализа, в ситуации постоянной погруженности в бездны больного, изломанного сознания. И я себя отгородил, оберег от этого материала, от этого тяжелого душевного испытания, хотя, может, буду жалеть об этом до конца своей жизни».

В 1995 году Еременко дебютировал в кино как режиссер — он снял картину «Сын за отца…», в которой главные роли сыграл он сам и его отец — Николай Еременко-старший. Последний в те годы почти не снимался и занимался общественной работой: в течение многих лет он был председателем театрального общества, а затем стал президентом Конфедерации творческих союзов Белоруссии. О том, как ему пришла идея снять эту картину, Еременко-младший рассказывал следующее:

«Это кино я вынужден был снять. Был хороший сценарий. Я предлагал снимать по нему фильм своим друзьям. Лене Квинихидзе, например. Но по тем или иным причинам все куда-то «сваливали». Или денег мало им казалось, или по времени не совпадало. Я был просто поставлен перед фактом: если не я, то вообще ничего не будет.

Кроме этого, мне хотелось с отцом сыграть первый раз в жизни… вместе. Мы ни разу вместе не снимались. И я хотел придать ему сил: ему исполнилось семьдесят лет, у него было два инфаркта, и он начал сникать. Надо было его как-то поднять. Сниматься он не хотел ужасно, говорил: зачем это надо, что за ерунда, если мы с тобой вдвоем облажаемся, то мне под конец будет такой позор. Но я рискнул, заставил отца сняться, и он воспрянул! У него появилось какое-то четвертое дыхание, он и сейчас много снимается. Сыграл блестящую роль в театре, в спектакле «Костюмер»…»

В одном из своих интервью конца 90-х Еременко-младший так рассказывал о своем тогдашнем житье-бытье:

«В моей жизни уже нет никаких загулов. Я этим уже давно не занимаюсь. Я не коллективное дитя, мне хорошо одному (вспомним характеристику мужчины-Быка: «У него характер созерцательный, поэтому он любит одиночество». — Ф. Р.). Я не трудоголик. Наоборот, весьма ленив. Недавно мне предложили преподавать актерское мастерство во ВГИКе — я отказался, поскольку пока вижу в молодых девицах не студенток, а женщин. Вот когда буду видеть только студенток, тогда уж… Мне легко заполнить паузы в работе: почитываю, просматриваю, подсматриваю за людьми. Это мое любимейшее занятие. Я могу разговориться с незнакомым человеком на вокзале или в магазине, расспросить все о его жизни…