Посольский город - Чайна Мьевилль

Хорошо, отвечали МагДа. Вы доставляете нам животных-инструменты до наступления завтрашнего дня, а мы сделаем так, что они опишут вам цвета всех стен.

— Теперь мы рассказываем им про цвета, — сказала мне Маг.

— Они это обожают, — сказала Да. — Но со временем…

— … они и к этому утратят интерес.

После того случая я стала иначе понимать маленькие выступления ЭзРа. Кто-нибудь обычно переводил. В одних фразах была логика. Другие представляли собой случайные предложения или утверждения, выражающие предпочтение или условие. Я имею дом, подлежащее-сказуемое-дополнение, как в учебнике грамматики. Но то, что раньше представлялось мне случайным выбором темы, на деле оказалось подарками отдельным слушателям-ариекаям за ту или иную услугу. Политика и экономика.

В коридорах посольства Ра, этот невозможный недвойник, присоединялся к нам с МагДа. Маг и Да целовали его. Его присутствие означало, что к нам идут люди, отчаянно нуждающиеся в заступничестве. Он был предельно добр к ним. Я видела в Послограде немало мессий.

— Сколько ещё это будет продолжаться? — спрашивала одна повредившаяся в уме женщина.

— До следующей смены, — отвечал он. Сотни тысяч часов борьбы за жизнь в окружении Хозяев, жаждущих звуков ЭзРа.

— А что потом? — спрашивала женщина. — Что потом? Мы улетим?

Все молчали. Я видела лица МагДа. И думала о том, что за жизнь ждёт их там, снаружи.

Сменщикам и раньше доводилось прилетать на планеты, опустошённые какой-нибудь катастрофой. В пути никого предупредить нельзя; нет такого сигнала, который догнал бы летящий в иммере корабль. Открывая входные люки, члены команды могут только предполагать, что они увидят снаружи. Истории, когда торговые корабли находили братские могилы на месте некогда процветавших колоний, были у всех на слуху. В иных случаях причиной становилась болезнь, в других — массовое помешательство. Оставалось только гадать, что увидит капитан нашего сменного корабля, поравнявшись с ариеканским маяком. В самом лучшем случае перед ним — или перед ней — предстанет население, в полном составе мечтающее эмигрировать с планеты.

МагДа вовне? КелВин? Или даже Маг и Да, Кел и Вин? Что они будут там делать? А ведь они ещё хорошо владели собой, не то что другие послы. Те, в большинстве своём, совсем никуда не годились.

— Они ходят в город, — сказали МагДа, когда мы остались одни. Они имели в виду послов. — Те, кто ещё в состоянии хотя бы немного держать себя в руках.

— Они идут в город и находят Хозяев.

— Тех, с которыми работали раньше.

— Или просто… встают между домов.

— И начинают говорить. — Они покачали головами.

— Идут туда группами по два, три, четыре посла и…

— … просто… пытаются…

— … заставить ариекаев слушать. — Они поглядели на меня.

— Мы тоже так делали, раньше. В самом начале.

Но ариекаи не слушали. Они слышали, иногда даже отвечали. Но неизменно продолжали ждать выступлений ЭзРа. Осокамеры проникали везде, не давая послам скрыть свой провал. Я видела в записи, как выли ХоаКин, когда, обращаясь к ариекаям на Языке, они от расстройства сбились с ритма, и слушатели, до которых они отчаянно пытались докричаться, перестали их понимать.

— Ты слышала про МарШа? — сказали МагДа. В их голосе не было ничего такого, что подготовило бы меня к ужасной вести, которую они намеревались сообщить. — Они покончили с собой.

Я подняла голову от работы. Навалилась грудью на стол и долго смотрела на МагДа. У меня не было слов. Ладонью я прикрыла рот. МагДа смотрели на меня.

— Будут другие, — тихо сказали они, наконец. Помню, я подумала, вот придёт корабль, и мы все улетим.

— Где Уайат? — спросила я у Ра.

— В тюрьме. По соседству с Эзом.

— До сих пор? Его что… допрашивают… или как? — Ра пожал плечами. — А где Скайл? — Я не видела мужа, ничего не слышала о нём и не получала от него никаких известий с самого начала гибельных времён.

— Не знаю, — сказал Ра. — Ты же знаешь, что мы с ним, вообще-то, не знакомы, так? Вокруг всегда была толпа служащих, когда мы говорили с ним… раньше. Не знаю даже, узнал бы я его теперь или нет. Я понятия не имею, кто он, не говоря уже о том, где он.

Я спустилась, миновав комнату, где люди рылись в бумагах в поисках чего-нибудь полезного. В ту пору мы не брезговали и помойками. Ещё несколькими этажами ниже я услышала, как кто-то окликнул меня по имени. Я остановилась. Кел или Вин стоял у выхода на лестницу. Он загородил мне дорогу и смотрел на меня.

— Я услышал, что ты здесь, — сказал он. Он был один. Я нахмурилась. Его одиночество продолжалось. Он взял меня за руки. Прошло несколько месяцев с тех пор, как мы разговаривали в последний раз. Я нетерпеливо заглядывала ему за плечо и хмурилась.

— Я не знаю, где он, — сказал он. — Где-то рядом. Скоро придёт. Мне сказали, что ты здесь. — Он был тем, кого я хотела разбудить. — В его взгляде было столько отчаяния, что я вздрогнула. Я отвела глаза и увидела такое, чему не сразу поверила.

— Ты отключил обруч, — сказала я. Его огоньки не горели. Я смотрела прямо на них.

— Я искал тебя, потому что… — Он не знал, что ещё сказать, но его голоса было достаточно. Я коснулась его руки. И вдруг мне показалось, что он так истосковался по моему прикосновению, что я не могла его не пожалеть.

— Как ты жила всё это время? — спросил он. Время и впрямь было тяжёлым, но для послов, которые внезапно стали никем, вдвойне.

В коридоре позади него возник его двойник.

— Ты говоришь с ней? — спросил он. Он пытался схватить своего брата за плечо, но тот просто стряхнул его с себя, не отводя от меня глаз. — Пойдём.

Они не уравнялись. Как и с МагДа, я видела их различия. Они пошептались, переругиваясь, и пришелец попятился.

— Кел. — Это сказал первый, глядя мне в глаза, тот, который нашёл меня. — Кел. — Он показал на брата, который отошёл в другой конец коридора. Потом ткнул большим пальцем себя в грудь. — Вин.

Я поняла, что его глаза тосковали не по мне, по крайней мере, не по мне одной. Я смотрела ему в глаза. Вин попятился назад, к брату, но ещё несколько секунд глядел на меня, прежде чем повернуться ко мне спиной.

Я ходила в город с МагДа и служителями, в составе группы, пытавшейся поддерживать жизнь в парализованном Послограде. Надев эоли, выдыхавшие воздух, которым можно было дышать, я вступила, наконец, в его пределы. Лететь на корвиде мы не решились: системы обеспечения безопасности посадок теперь часто не работали.

Ждать мы не могли — наше живое медицинское оборудование, наши пищевые технологии, живые корни и стебли нашей водопроводной системы требовали внимания ариекаев. А ещё, я думаю, что-то в нас самих требовало проверки, толкало нас к тому, чтобы разобраться в происходящем. Словно мифические исследователи-полярники или пионеры хомо-диаспоры, мы смыкали наши ряды и несли аборигенам товары для обмена.