Капкан для невесты - Айрин Лакс

Довлат сжимает челюсти, кивает.

— И туфельки, и сумочку, и даже фату.

— Фотограф с машиной?

Лорсанов откашливается.

— Ками, милая, это лишь мишура.

— Мишура, — глотаю обидное слово. — Хорошо. Давай без мишуры. Я передумала выходить за тебя замуж. Верни меня обратно. В родные края. Я дождусь свадьбы, устроенной отцом. Он постарается на славу и не станет на мне экономить!

— Ками… Ками, постой! — кричит мне вслед Лорсанов.

Но я уже обиделась, убегаю, отбросив одеяло в сторону. Нечаянно задеваю стакан, который стоял на тумбе. Он разбивается на мелкие осколки, острые грани брызжут во все стороны.

Здесь даже спрятаться негде. Арендованное жилье такое маленькое, я запираюсь в ванной комнате. Падаю в ванну и горько плачу, включив воду в раковине.

Как же так?

У меня не будет свадьбы…

Мишура! Мишура... Наверное, в первый раз он женился шумно, ярко, с размахом.

Но мне достанется ноль.

Не будет ничего!

Если Лорсанов не хочет устраивать мне свадьбу, то тогда к чему это все? Зачем тайные игры, побег…

Я не понимаю!

Отец же согласился выдать меня замуж, если я устрою Довлатова, как невеста. Судя по всему, я его очень сильно устраиваю. Так почему не дождаться нашей законной свадьбы?!

Не понимаю!

Все дело в том, что Лорсанову не терпится заняться со мной сексом?! Неужели все из-за этого?

Но к чему таиться, сбегать так далеко-далеко!

Я не понимаю. От мыслей у меня голова сейчас лопнет…

Мне обидно, в груди как будто зияет черная дыра. Ко всему прочему, Лорсанов не спешит меня утешать.

Он занят своими делами. Даже не знаю, какими.

Внезапно мне в голову приходит одна догадка, которая ослепляет.

Если я права, то это все-все объясняет! Даже слезы немного просохли…

Поднявшись из ванной комнаты, я выбегаю обратно, в общую комнату. Лорсанов сметает осколки, опустившись на колени.

Мне снова становится стыдно. Ему довольно тяжело, а я заставляю его крючиться вот в таком неудобном положении.

Он мужчина. Меня с детства учили, что у мужчин для каждого поступка есть свое объяснение, но не всем о них нужно знать..

Однако мне очень сильно нужно знать, почему Лорсанов так себя ведет.

Я не могу, изведусь вся…

— Дай сюда, я смету. Ты пропустил кучу осколков, — говорю осипшим голосом.

Лорсанов не спешит отдавать мне совок, дергаю его крепче. Мужчина разжимает пальцы, но обхватывает меня за запястье и тянет к себе. Мне приходится тоже опуститься довольно резко на колени.

— Я не хочу тебя обижать, глупенькая, — говорит он едва слышно.

— Кажется, я поняла, почему ты так себя ведешь. Признайся…

Довлат переводит взгляд за мою голову, вздыхает.

— Ты банкрот, да? — уточняю едва слышно. — Но еще никто об этом не знает. Поэтому ты спешишь со свадьбой и тайком все организовать пытаешься?

Лицо Лорсанова выражает на миг крайнее удивление, потом оно лишается всякого выражения.

— Ками… — тяжело вздыхает.

— Ладно, я выберу платье попроще, — обнимаю мужчину. — Мог бы сразу об этом сказать и не наводить таинственности.

— Послушай, это не так. Платье у тебя будет. У тебя будет свадьба. Возможно, не та, о которой ты мечтала. Но иногда обстоятельства играют против нас..

— Ты тоже будешь в костюме, — улыбаюсь. — Тебе идут костюмы.

Лорсанов трет подбородок, будто смущен.

— Что, правда?

— Да, очень.

Мужчина с трудом отводит взгляд в сторону.

— Не смотри на меня так, Ками. Не то я консумирую наш брак даже без предварительной росписи, прямо сейчас.

Я попыталась не глазеть на своего жениха так открыто, но как же сложно контролировать чувств, когда они бурлят, переливаются через край.

Мне все труднее сдерживать поток влечения к Лорсанову. Мне кажется, что я сама… Ох, как только мы поженимся, я заберусь к нему на колени и не слезу, пока не кончатся силы…

***

Через несколько часов Лорсанов толкает мне в руки свой телефон, просит выбрать платье на сайте местного свадебного магазина.

— Выбери подходящий образ.

— А как же примерка?

— Привезут на дом. О салоне тоже договоримся, как станет ясно, что с платьем.

Я тщательно выбираю. Тыкаю на то, что понравилось. Моего размера нет в наличии. Привезут через три дня…

Лорсанов не показывает этого явно. Но я понимаю, он не очень доволен, что придется передвинуть регистрацию.

Еще целые сутки проходят…

***

Лорсанов договаривается встретиться с кем-то из своих знакомых в городе, а меня оставляет в арендованном домике.

Довлат обещал вернуться к ужину, но он задерживается. Ужин стынет. Придется разогревать. Было и так непросто изобразить что-то достойное из скромного набора продуктов!

От скуки листаю телевизор — ничего интересного.

На новый телефон, купленный Довлатом, приходит сообщение: “Немного задерживаюсь. Поужинай без меня. Я приду пожелать тебе спокойной ночи”

Ох уж эти многозначительные обещания.

Если это пожелание “доброй ночи” будет такое же сладкое, как его недавнее “доброе утро”, наша жизнь будет прекрасной. Пусть не такой роскошной, как прежде, но я способна на большее.

Тем более, в последнее время отец меня совсем не баловал…

Кстати об отце.

Я набираю его номер по памяти и долго трушу перед тем, как нажать кнопку “позвонить”.

Лорсанов бы не одобрил, что я его ослушалась. Но как я могу выйти замуж, стать частью другой семьи и совсем-совсем не проститься с отцом.

Или все-таки не стоит?

Смутные сомнения терзают меня.

Вдруг отец разозлится на меня еще больше?

Пожалуй, позвонить ему — плохая идея! Но в миг, когда я решаю сбросить вызов, слышу в динамике его голос: такой родной, теплый, низкий.

— Алло. Слушаю вас.

Как же сильно я его люблю несмотря ни на что!

— Папа? — тихо шепчу. — Папа, это я. Ками.

— Камилла?! — отзывается зычно. — Камилла! Где ты? Где Лорсанов?! Отдыхать уехали и не предупредили?! Передай трубку этому выродку немедленно, я желаю его услышать.

— Нет. Его нет рядом. Папа, послушай. Ты неправ.

— Вот как?

— Пусть Лорсанов обанкротился, но он действительно хороший человек. Достойный мужчина, как ты и говорил. Даже если у него теперь не так много денег, сколько ты бы хотел видеть у жениха своей дочери, но я считаю, что буду с ним счастлива.

В ответ звучит изумленное сдавленное бульканье, сипение, странные звуки.

— Что ты такое говоришь, Камилла? Я не понимаю.

— Папа, пожелай