Право убежища - Лидия Захарова

Она снова сложила руки на коленях. Кирилл тут же отошел на шаг, Саран осталась на месте — Пауль все еще удерживал ее.

— Вот такой, — Татия сжала худую руку в кулак и продемонстрировала его Кириллу. — Найдешь?

— Думаю, да. У Кариши должны быть заготовки.

Естественно. Если кому-то нужны были обереги, первым делом шли к Карише, ремесленнице. Обращаться к ней в подобной ситуации было опасно, но где еще быстро отыскать подходящий камень размером с кулак?

— Надо успеть до того, как она уснет, — Костлявая сверкнула на Саран из-под полуопущенных век, — а то уже не разбудим.

Нет нужды спрашивать, откуда ей стало известно про сны. Некоторые шаманы с одного взгляда или одного прикосновения могут узнать всю историю человека или вещи. Этот дар встречался редко и, говорят, обходился недешево, но Татия, очевидно, принадлежала именно к таким шаманам.

— Если придется, накачаю кофе и суну под холодный душ, — усмехнулся Кирилл.

— Оставь ее здесь, — Татия не повысила голоса, но сразу стало ясно, что это приказ.

Саран и Кирилл переглянулись. Она едва заметно кивнула. Не было никаких причин доверять Костлявой. И ровно столько же — не доверять. Но если даже верховный демон Москвы предпочитал с ней не связываться, то, может, и Луиджи Эргенте поостережется? Пауль еще раз хмыкнул и наконец отпустил руку Саран. Он что-то быстро и тихо сказал Татии на немецком, после чего продолжил читать.

Шаманка снова закрыла глаза, и несколько секунд Саран была уверена, что Татия спит. Из приоткрытых губ вырывалось размеренное, глубокое дыхание. Но Татия не спала.

— Чего ты ждешь? — спросила она, не открывая глаз, но явно обращаясь к Кириллу.

Пауль оторвался от книги и тоже поднял удивленный взгляд. Кирилл неуверенно переступил с ноги на ногу.

— Видимо, ничего, — пробормотал он. — Пойдем, Сари, проводишь.

Удерживать ее никто не стал, и Саран с величайшим облегчением вышла вслед за Кириллом из библиотеки. Коридор был по-прежнему пуст, что после переполненной комнаты выглядело странным и неестественным. Притягивает их всех к Татии что ли? Или они настолько боятся чего-то, что не решаются отойти от нее больше, чем на пять метров?

— Я так понимаю, — сказала Саран, когда они с Кириллом спускались по лестнице. — Татия согласилась нам помочь.

— Не нам. Тебе.

— Ну, не выставит же она тебя…

— Вообще-то уже выставила.

— Предполагается, что ты вернешься.

— И что потом? — Кирилл остановился на нижней ступеньке и вопросительно взглянул на Саран.

— Потом мы найдем покровителя и… уедем из Москвы.

Кирил вздохнул и пошел дальше.

— Ты не веришь, что у нас получится? — спросила его Саран, догоняя.

— Почему же? Верю, — совсем неубедительно ответил Кирилл.

Саран недовольно поджала губы. Настя однажды сказала, что нет более депрессивных и негативно настроенных созданий, чем оборотни. Еще она что-то говорила о двойственности натуры и проблемах с самоидентификацией, но это Саран помнила хуже. И тем не менее считала, что у нее есть право безнаказанно страдать, заверенное профессиональным шаманом. Кирилл же всегда оставался оптимистом. Иногда это казалось совершенно неуместным, а то и просто раздражало, но все же даже самому депрессивному оборотню было легче справляться с трудностями в компании Кирилла, чем без него. Саран бы никогда не призналась в этом вслух, но ей очень не хватало какой-нибудь глупой шуточки… Мог бы хоть обозвать как-нибудь: хоть глупой муфтой, хоть саранчой.

Когда они шли по заросшей дорожке обратно к воротам, Саран больше не обращала внимания на цепляющиеся за пальцы цветы клевера. Ей было холодно и тревожно. И не только из-за хмурого неба и пронизывающих порывов ветра. Когда Саран взглянула на широкую спину Кирилла, туго обтянутую розовой тканью, сердце кольнуло нехорошее предчувствие. Как будто не стоило ему уезжать. Как будто, если уедет, то уже не вернется.

Саран даже протянула руку, чтобы схватить Кирилла за рукав и остановить, но в последний момент передумала. Вспомнились недавние сомнения, и какой-то противный червячок, с самого утра точивший подсознание, шепнул: а может, и не стоит ему возвращаться? К нему присоединился эгоизм: Кирилл едет за лекарством для тебя, зачем его останавливать? И Саран смолчала. Дошла с Кириллом до ворот, обняла на прощание, а потом тихо смотрела, как он садится в машину и уезжает. Затем медленно шла обратно к санаторию и все гадала: ей грустно, потому что она не остановила Кирилла? Или потому что на самом деле не хотела останавливать?

В холле ее снова встретила француженка. На этот раз она стояла, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая носком туфли по полу. Саран только теперь заметила, что на женщине были именно туфли — замшевые, коричневые, на высоком каблуке. С розовым костюмом они смотрелись совершенно по-идиотски, и это немного подняло Саран настроение. В конце концов, если у ведьмы совершенно нет вкуса, она не может быть особенно страшной. Ведь всем известно, что настоящие злодейки всегда одеваются с иголочки. Наверное, что-то подобное мог бы сказать Кирилл, если бы был здесь.

— Viens, je vais te montrer ta chambre.

И Саран снова увели прочь от столовой. На этот раз подниматься пришлось на самый последний, четвертый этаж. По дороге они встретили только одну девушку, почти подростка. Она несла вазочку с виноградом и крайне аппетитно им похрустывала. Саран уже несколько лет не выпадало шанса попрактиковаться во французском, и, чтобы составить сложное предложение, ушло больше минуты. Нужно было придумать что-то вроде незабвенного “же не манж па сис жур”, только менее жалостливое. Это на время отвлекло ее от мыслей о Кирилле. Но лишь усилило голод.

Комната, в которую женщина привела Саран, была рассчитана на двоих, но на первый взгляд казалась необитаемой. Хотелось верить, что в санатории достаточно номеров, и ни с кем жилплощадь делить не придется. Хотя, какое это имеет значение? Саран не планировала задерживаться.

— Puis-je appeler? — спросила она, заметив на столике у окна телефон. Пожалуй, еда подождет.

Женщина кивнула. Наверное, по тому, с каким трудом Саран выговаривала слова, она поняла, что лучше не напрягать бедняжку, и перешла на жесты. Рядом с телефоном лежала инструкция на русском: как звонить в город, какой номер набирать, если нужно связаться с дежурным администратором и так далее. Ничего сложного. Вспомнить бы только номер… Саран поблагодарила француженку, и та ушла.

Чтобы хоть как-то заглушить голод, Саран пошла в ванную и выпила три стакана воды. Это немного помогло. Живот уже не бурчал, а только довольно побулькивал. Более внимательный осмотр комнаты подарил Саран пачку крекеров — на подоконнике за занавесками лежало что-то вроде сухого пайка. Запечатанные полоски вяленой говядины она решила оставить на потом, а вот печенье пришлось очень кстати. Жизнь заиграла новыми красками, и за телефон Саран взялась в приподнятом настроении.