Судьба - Фиона Макинтош

Что нужно этим людям, явно кипреанцам, от мужа Эйрин? Возможно, он стал слишком жадным во время пиратства? Но это маловероятно. Они все знали репутацию Квиста. Такой больше не было ни у кого в этой части королевства.

Теперь они очень внимательно следили за мужчиной в черном с женским голосом. Он объяснял, что ищет пирата Квиста из-за участия того в захвате и похищении новой королевы Кипреса, девушки по имени Сэйрел. Ее сопровождала женщина более старшего возраста, ее служанка по имени Хела. Все девушки из борделя знали, что он говорит о тех женщинах, которые находились среди них примерно сутки назад.

— Кто-нибудь хочет что-то добавить к этому рассказу? — мерзко улыбнулся он, глядя на стоявших перед ним женщин.

Ответила ему Эйрин:

— Зачем моему мужу красть девушку, о которой ты говоришь? — крикнула она.

Гот на нее даже не посмотрел, но продолжал обращаться к другим женщинам. Ему всегда нравилось выступать перед толпой.

— Мне самому хотелось бы задать ему этот вопрос. Зачем он украл нашу королеву?

— Она не твоя королева, Гот. Ты — таллинезец. Убийца, трус, урод, предатель, собака, которая не достойна ничего от нас… даже моего плевка, который я уже на тебя потратила.

Он так и не посмотрел на нее. Эйрин же начинала замерзать. Утро было прохладным, и она чувствовала это обнаженной кожей. Мадам дрожала от холода и ярости одновременно. Она думала о Торе, представляла, как он обнимает этих двух женщин своими длинными, сильными руками и прижимает к себе. Они почувствуют себя в безопасности. Ей очень хотелось бы сейчас ощутить эти руки на своем теле, чтобы они обняли и прижали ее к себе.

Затем Эйрин подумала о своем добром и любящем муже, который, как она знала, готов поклоняться земле, на которую она ступала. Она подумала о Локки, умном мальчике с блестящим будущим, только если он не будет так рисковать собственной жизнью. И, наконец, она вспомнила о Петире, своем любимом брате, чья жизнь рано закончилась из-за встречи с другим человеком, подобным Инквизитору. Гот, как и убийца ее брата, любил издеваться над беззащитными людьми и невиновными. При помощи этого справлялся со своей неуверенностью в себе или удовлетворял свою потребность в жестокости.

Еще маленькой девочкой, держа на руках новорожденного брата Петира, Эйрин полюбила его с первого взгляда. Она держала на руках и его мертвое тело. Сестра всегда помнила брата, которого обожала. Что-то в ней треснуло, когда она наблюдала за бывшим Главным Инквизитором Таллинора, теперь просто каким-то беглецом в Кипресе, расхаживавшим словно павлин… Только этот был в черных одеждах, значит, больше напоминал ворону. Он выглядел зловеще мрачным, хитрым и злым. Гот нес смерть.

Но Эйрин не станет унижаться перед ним или раболепствовать. Она ничего не скажет про местонахождение Януса, Локки и женщин, которых они защищали. Она сделает это для всех них, даже если ей придется лишиться жизни. А если такое случится, она надеялась, что Торкин Гинт, единственный мужчина, которого она когда-либо любила просто так, найдет способ отомстить этому убийце.

— Делай, что хочешь, Прокаженный. Ни моим девушкам, ни мне нечего тебе сказать, — рявкнула она и почувствовала силу от собственной смелости.

— Повесьте ее вон на том дереве, — приказал он и показал на нужное. — За ноги.

Эйрин почувствовала, как к голове прилила кровь. Она больше не смущалась наготы, ее больше беспокоила боль, которую принесет ей Прокаженный. Сколько будет той боли? Унижения мадам не чувствовала. Ничто теперь не заставит ее сообщить ему сведения, которые ему требовались.

Мадам почувствовала солнечное тепло, которое коснулось ее тела, когда первый намек на лето пришел в северную землю.

В ту последнюю восхитительную ночь беззаботной любви и дружбы с Тором, он рассказал ей, как учил Элиссу не бояться и бежать от страха. Нужно позволить сознанию отделиться от тела и скрыться в безопасном месте, именуемом Зелень. Эйрин на самом деле не поняла этого в то время, но теперь до нее дошло значение слов любовника. Угроза грядущей боли помогла ей увидеть то, что имел в виду Гинт, когда говорил об отделении сознания от страха и боли. Требовалось сделать это теперь. Мадам не знала, как, но понимала: она должна отделить душу от пугающего настоящего, и тогда от того, что будет делать с ней Прокаженный, можно выжить. Может, он собирается избить ее кнутом или даже обжигать ее тело? Она слышала о такой пытке для добывания сведений.

Теперь у нее кружилась голова, но Эйрин попыталась представить что-то, что уведет ее из настоящего, позволит ей сбежать, что и требовалось, чтобы выдержать пытку. Она почувствовала облегчение, когда у нее в сознании вместо лица Тора возникло лицо Квиста. Тор не принадлежал ей, она любила его, но он сам никогда не будет любить ее так, как ей бы хотелось. Его сердце отдано другой.

Поэтому Эйрин с большой нежностью представляла уродливое, покрытое шрамами лицо пирата, и услышала тот особый мягкий голос, которым он разговаривал с ней одной. Когда Янус улыбался, то делал это не только губами, но и единственным глазом, который тут же начинал светиться. Эйрин представила, что он улыбается ей теперь.

Прокаженный что-то говорил, но Эйрин игнорировала его присутствие. Она не слышала его, потому что заставляла себя слушать Януса и его теплые слова. Муж говорил, что на какое-то время увезет ее отсюда, они покинут север и поплывут на красивые острова, которые, как он знал, располагались к западу от материка. Там чистейший белый песок, который кажется шелковым под голыми ногами, а вода такая теплая и прозрачная, что в ней видны рыбы. Там устрицы дают поразительно большие и красивые жемчужины кремового цвета, и Эйрин видела, как Янус нанизывает их на нитку и надевает ей на шею.

Эйрин теперь слышала, как волны океана ударяются о берег, крики чаек над головой… И все это время тихий голос Януса Квиста что-то нежно шептал жене.

В сознании мелькнул блеск клинка, но Эйрин держалась за свое видение, ей удалось сделать его реальностью. Значит, Гот решил ее порезать. Не самая оригинальная пытка, но пусть будет так. Он будет резать ей тело, но ничего не может сделать с душой, потому что ее душа плавала теперь вместе с дельфинами. Янус смеялся где-то вдалеке. Женщина держалась за дельфиньи плавники и неслась по кристально чистой воде.

Видение замерло на мгновение, и она услышала слова Гота:

— Враги Кипреса должны умереть.

Она правильно расслышала? Значит, он собирается ее убить? Как странно, что она не рассматривала смерть, как возможность. Эйрин думала только о пытке. Казалось, Прокаженному больше не требуются ее слова. Она его оскорбила — «подлая, гнусная шлюха», как он ее называл. Это мадам услышала.

Значит, она должна умереть, чтобы дать Локки шанс выжить и защитить Януса и королеву, которую он взялся провожать. Глубоко внутри Эйрин знала, что Прокаженный, скорее всего, никогда не оставил бы ее в живых, даже если бы она и предоставила сведения, которые ему требовались. Женщина вздохнула, понимая, что теперь ее зовет смерть, причем гораздо раньше, чем она предполагала.