Золотошвейка для оборотня - Li Litvinenko

Слухи доносили до него обрывки новостей и Тормод знал что она вернулась и поселилась в соседнем городке, думал, вернется и попросится обратно, но нет. И Тормод счастливый забыл о ней.

— Я, господин. — Копируя интонацию ушедшей девушки, ответила Полли.

Она медленно пошла в его сторону, при этом начав расстегивать маленькие пуговицы, расположенные спереди на кофточке. Тормод заворожено смотрел на неё, в глазах оборотня, не смотря на сильную усталость, появился голод.

Со вчерашнего дня Тору не удалось поспать ни одного часа. В золотоносной штольне под центральной скалой случился обширный обвал, под землей оказались заперты рабочие всей смены. Тормоду, как и всем остальным жителям острова, пришлось спешно разбирать завалы, хорошо, что из рудокопов в тот день большинство были, оборони и благодаря врожденной регенерации они отделались лишь легким испугом. Среди пострадавших были и тяжелораненые, сейчас они находились под бдительным контролем местного лекаря и их жизням уже ничего не угрожало. Ответственность за жизни этих рабочих лежала и на его плечах, он был здесь главным, ему принадлежали рудники. Его грызла мысль, что он мог предотвратить беду, она была абсурдной, Тор не экономил на безопасности своих людей, вчера в штольню прорвало грунтовые воды, этого никто не мог предсказать. Вымотанный оборотень, проведший сутки по пояс в холодной воде и работавший на завалах наравне со всеми, никак не мог успокоиться и решил напиться. Тор начал прямо в шахте. Когда последнего раненого гнома вынесли на носилках из жерла пещеры и все начали расходиться, он и еще пара ребят распили за, не самый грустный, конец того дня, пару бутылок крепчайшего гномьего рома, который местные гномки работавшие на общей кухне, гнали прямо на Чернёном острове. Прейдя домой, он охотно продолжил в компании юной красотки, привезенной сюда полгода назад. Когда на пороге появилась женушка, на полу уже валялась одна пустая бутылка, а вторую он вот-вот должен был прикончить. Так много он уже давно не пил, усталость и ром растопили его твердое сознание, превратив в вязкий кисель.

Она приближалась. На пол, от двери в сторону камина падали, образую дорожку, одна за другой снятые и отброшенные ею вещи: плащ, ботинки, кофта, юбка, чулки. Она вытащила шпильки и тряхнула густой гривой, цвета темного, вкусного шоколада. На гибком стане осталась лишь тонкая, нижняя сорочка из белого кружева. Тормод жадно глотнул из бутылки, не говоря ни слова и не делая никаких движений в её сторону. Полярная подошла к ванне и, переступив бортик, опустилась в воду, она села на него верхом, лицом к лицу. Сухая ткань чуть вздулась, опадая в воду, и намокла, становясь прозрачной. Сквозь тонкую паутину проступили темные, твердые соски, напоминая по форме спелые вишни, Тормод замер и заворожено следил за продолжением. Нагнувшись к нему почти вплотную, Полли подняла с пола брошенную губку и провела по груди оборотня, раз, другой, сверху вниз и по кругу. На загорелой коже остались мокрые следы, по гладкой, мускулистой поверхности его тела, покатились капли воды, стекая обратно в ванну. Грудь Тормода быстро поднималась и опускалась. В полной тишине комнаты, нарушаемом лишь потрескиванием поленьев в камине, слышалось его тяжелое дыхание. Её пальцы отпустили клочок ткани, не желая чувствовать преграду между ними, и легли на его горячую кожу.

Они сидели лицом к лицу, схлестнувшись взглядами. Глаза супругов сияли золотом, две пары вертикальных зрачков неотрывно пожирали друг друга. Тормод снова поднес к губам бутылку и, не отрывая от Полли взгляд, хлебнул. Она перехватила его руку и потянула к себе. Полярная тоже решила выпить для храбрости. Сделав маленький глоток, девушка почувствовала, как обжигающая жидкости потекла по горлу, разрушая нерешительность и предавая дерзости. Ещё глоток…

— Хватит. — Жарко зашептал он и бросил бутылку на пол. — Если ты напьешься, я останусь грязным.

Он нырнул, уходя под воду с головой, колени поднялись, сильнее сгибаясь, тем самым подкинув Полли ближе к его животу украшенному кубиками точеного пресса, попа девушки оказалась сидящей на чем-то очень твердом. Она поерзала, устраиваясь поудобней, спина прогнулась, и эрегированный член Тормода оказался прижатым к её лобку. Тот резко вынырнул и глубоко вдохнул воздух. Его взгляду предстала потрясающая картина. В облаке пара, перед ним сияла полуобнаженная дева, вся перевитая плетью чудной лианы, ярко горящей золотом, на тонких стеблях покачивались светящиеся изнутри бутоны цветов, которые должны были, вот-вот распустится. Что-то знакомое было в этом видении, но затуманенное парами алкоголя сознание, не спешило вспоминать что именно. Он пьяно откинул голову на бортик ванны, давая девушке возможность первой сделать ход. И она сделала.

Нагнулась к нему несмело и потянулась к губам. Они целовались лишь раз, там, на площади, у арки Оглашения, поцелуй быстрый как порыв осеннего ветра и рваный как истлевший кленовый лист. У Тормода были красивые губы, не тонкие, но и не полные, с красивым капризным изгибом, чуть выступающие арки верхней, а нижняя, совсем чуть-чуть полнее. На вид очень нежные и отзывчивые. Их дыханье смешалось, её свежесть черной смородины и его горьковатый аромат рома. …И соприкоснулись…

Сердце в груди Полярной кажется, замерло и пропустило очередной удар. Дыханье сбилось, руки задрожали, опадая плетьми на его мощные, мускулистые плечи. Сначала легкое прикосновение. Чуть обветренная кожа слегка царапнула её нежные губы. Она нервно отдернула, на секунду, голову и машинально облизнулась, сразу же прильнула к нему опять. Тормод встретил её на полпути и жадно впился в сочный рот, проникая в неё глубоко и властно языком. Он обнял её за талию и сильнее прижал, боднув пахом. Полли жалась к его груди, и Тор чувствовал её соски сквозь мокрую ткань короткой рубашечки. Он захотел ощутить их в своих руках, наполнив ладони. Быстро волк начал опускать с её плеч кружевные бретельки, ткань липла и плохо поддавалась, нервируя. Тогда оборотень просто с силой рванул сорочку за край и на пол шлепнулись уже непригодные для носки лоскуты. Полли что-то неодобрительно промычала, но тут же забыла об этом и продолжила жарко льнуть к обнаженному мужчине, лежащему под ней.

Его кожа была обжигающе горячей, гладкой и шелковистой, соприкасаясь, обоих прошивали искры электрических разрядов, на подобии маленьких молний. Полярная с наслаждением терлась об него и слабо постанывала. Тормоду стало тесно в небольшой ванне, тело хотело свободы, тело хотело движенья. Он подхватил её под мягкую, упругую попку и поднялся во весь рост, аккуратно переступив бортик, он сделал шаг, но поскользнувшись на мокром полу, пьяно зашатался и, удерживая равновесие, сделал несколько быстрых шагов назад. Его задница с размаху присел на кухонный стол. Он был массивным, сколоченным из толстых досок и невероятно тяжелым. Тормод с разбегу приземлился на него и замер, пытаясь сфокусироваться. Полярная сидела на обнаженном мужчине верхом, после жарких поцелуев она была сильно возбуждена. Её колени оказались на столе по бокам от его бедер и, воспользовавшись минутной заминкой, она взяла ситуацию в свои руки. Уперев ладони в грудь оборотня, девушка заставила его откинуться назад и лечь на стол спиной, а сама смело оседлала его бедра. Тормод был заинтригован. Он глянул на неё осоловелым взглядом и, звонко хлопнув по голой заднице, подначил.