Шагнуть в неизвестность - Юрий Иванович

— Но ведь мы сейчас не будем лить новую наковальню! — возмутился один из кузнецов.

— Да и не надо. Залейте пластину вот такой толщины и уложите ее сверху на наковальню. Для работы в одни сутки она вполне выдержит. Сделаете до ночи десяток — поверю, что умеете работать. Получится полсотни — смело буду утверждать, что мастера. Ну а за каждый выданный болт поверх означенной полусотни получите от меня лично денежную премию.

Но премия кузнецов, кажется, совсем не интересовала, они с сомнением продолжали крутить болт и ожесточенным шепотом спорить между собой. Итог их спора стал для нас с Леонидом несколько неожиданным:

— Никто не заставит нас заниматься напрасным трудом. Этим кусочком железа можно убить только голубя, да и то лишь запустив ему в голову с расстояния не более трех метров.

— О-о-о! Какие недоверчивые папуасы! — возмутился барон Копперфилд. И хорошо сделал, что употребил незнакомое для людей этого мира слово.

Но все равно интонация мастерам сильно не понравилась. Они нахмурились, стали играть желваками, и тут к гадалке ходить не следовало, чтобы понять: таких зазнавшихся спецов и сам царь не заставит напрасно молотом ударить.

Но ведь сама суть спора решалась легко и быстро. Поэтому я предложил:

— А если я сейчас докажу, что этим можно убить укутанного в броню рыцаря со ста метров?

Впервые кузнецы заулыбались, показывая белые зубы и смешно, по-детски гыкая. Но замерший рядом со мной комендант вдруг зашипел истинно змеиным шепотом:

— Ночью возможен штурм со стороны зроаков и кречей, а вы лыбу давите?! На вопрос его милости отвечайте!

Даже этих прокопченных дымом гордецов проняло. Да и я понял, как иногда может быть сотник Осмолов опасен в минуту своей лютости.

— Ну если докажет, — скривился кузнец в задумчивости, — то мы тогда…

Затянувшуюся паузу прервал его коллега:

— То мы тогда все, что угодно, сделаем!

— Ага! Еще и нашим справным бароном называть станем, — ехидно добавил первый.

Чем отличается справный барон от обычного, я никак не мог вспомнить. Да, кажется, о таком вообще ни одного слова в прочитанной мною книге не было. Но звучало неплохо, да и по большому счету мне было глубоко плевать, как они меня назовут. Лишь бы приступали к работе немедленно.

Поэтому я выскочил во двор, прикинул самое дальнее расстояние, посоветовал коменданту и кузнецам, какую мишень соорудить, и помчался в выделенные нам апартаменты. Мой арбалет так и остался лежать нетронутым возле кровати, в чем я не сомневался. Раз уж ни одного кусочка тирпиеня не пропало, то что можно сказать о непонятном устройстве? Зарядить его с помощью корды оказалось делом тридцати секунд.

Во дворе бегом вначале подался к сооруженному чучелу: на простой палке цельный, видимо недавно отремонтированный доспех и сдавленный страшным ударом зроакский шлем. Как только я задумался возле чучела, барон Копперфилд авторитетно заявил:

— Стреляй в шлем, докажешь точность.

— А может, в доспех? — с придыханием поинтересовался сотник.

— Ваша взяла! Попробую угодить обоим!

После чего я перевернул шлем, зацепив ремешком за верхушку палки. Я еще и пояснил свои действия:

— По идее, болт должен и шлем пробить, и доспех. Разве что рикошет получится. Так что вот тут не стойте, а встаньте вон туда, мало ли что.

Все четверо меня послушались, встав в безопасное место. Все остальные воины, которым было видно происходящее во дворе, тоже сосредоточили свое внимание на предстоящих испытаниях. Я отошел к самой стене, старательно выставил планку прицела. Про оптику даже и не подумал, с такого расстояния я на пробах в пятирублевую монету попадал, так что не промажу.

Спуск. Щелчок. Далекий звон.

И со всей прыти уже бегу к неподвижному чучелу. Только и успел удивиться: а куда это мой живот делся?

Возле мишени мы все оказались одновременно. Причем кузнецы теперь открыто и ехидно улыбались. Им металлический звук показался совершенно безобидным и несущественным. Даже вслух пошутили:

— Неужели так далеко свой кусочек железа забросил?

А я с торжеством великого фокусника снял шлем и пальцем показал образовавшуюся в нем сквозную дырку. Потом в полной тишине показал еще большую дырку в броне доспеха как на грудной пластине, так и на спине. И только потом указал на лежащий возле каменной стены огрызок искореженного болта:

— Жаль. Одним убивцем кречей и зроаков меньше. Теперь ваша премия начнется только после пятьдесят первого болта.

За оставшееся до обеда время защитники крепости, в том числе и оклемавшиеся больные, побывали возле мишени и собственными пальцами значительно расширили получившиеся после показательного выстрела дырки. А уж сколько разговоров и пересудов велось на эту тему, не сосчитать. Спорили почти все, но большинство спорящих сходились в одном: заезжие бароны-благодетели имеют некие магические Устройства, которые могут плеваться или, подругой версии, швыряться маленькими кусочками железа с невероятной силой. Потому что сразу осознать и принять чисто механическую суть арбалета простые воины вряд ли смогут.

А я не сильно против этого заблуждения и возражал. И вовсе не потому, что не доверял данным людям или подозревал их в продажности. А потому, что каждая техническая новинка имеет палку о двух концах. И если суть арбалета или знание о его устройстве случайно попадет к зроакам раньше времени, то вся тотальная попытка уничтожить их единым махом пойдет насмарку. Они тоже могут наклепать подобного оружия, и тогда любая война вновь станет позиционной и затяжной. А у меня ведь была задумка прорваться в высший штаб империи Моррейди, тайно организовать и обучить полную дивизию, а то и все пять дивизий арбалетчиков, и только после этого единым ударом стереть империю людоедов с лица этого мира. Совместно с кречами. Чтобы о них даже следа в истории не осталось.

Конечно, сотник и несколько его десятников с этого момента прямо глазами ели и нас, и наши арбалеты. Наверняка мечтали взять в руки и подержать, рассмотреть как следует, но я этому воспротивился кардинально. Сослался на семейные тайны и запрет предков на раскрытие этого секрета до окончательной победы над зроаками. Отговорка была принята лишь официально, а неофициально, как я подозревал, ни комендант форта, ни его приближенные теперь не остановятся ни перед чем. Скорее всего, и без зазрения совести заберутся в нашу комнату для тщательного осмотра и попытки срисовать, измерить все детали и перенести эти размеры на чертежи.

Хорошо еще, что с того самого момента арбалеты находились возле нас постоянно и большого соблазна не получалось. А случилось это потому, что я решил любыми способами сократить время зарядки каждого устройства. В предстоящей охоте на кречей перед ужином мне это казалось основополагающим. А если ночной штурм состоится, то и при обороне форта скорострельность наших арбалетов скажет решающее слово.