Кровавая Мэри - Джоу А. Конрат

– Ничего. Может быть, снова попробуем разговорить Рашло?

– Я четыре раза пыталась. Он молчит. Его адвокат постоянно просит об отсрочке.

– Почему?

– Рашло хочет остаться в тюрьме. Он боится, что Фуллер, оказавшись на свободе, снова примется за него. Он даже не пытался выйти под залог.

– В чем его обвиняют?

– Соучастие в двух убийствах. Он крепко влетел. Его можно упечь очень надолго. Но я бы не задумываясь усадила на его место Фуллера. Проблема в том, что мы не можем найти связи между ними. Мы даже не знаем, как они встретились.

Я потерла глаза, зевнула:

– Он давно владеет похоронным бюро?

– Шесть лет. А до этого работал там же еще восемь лет, пока не купил его у предыдущего владельца.

– А прежде?

– Учился в Шампейн-Урбана.

Это было на юге, но все равно в двухстах милях от Карбондейла, где Фуллер ходил в школу.

– А еще раньше?

– Уоршемский колледж медицинской экспертизы в Уиллинге.

Уиллинг был еще дальше на север.

– Я буду продолжать поиски. Может, что-нибудь откопаем.

– Я надеюсь, Джек. Ты была моим главным свидетелем, а присяжные тебя возненавидели. У меня остались только два свидетеля, а затем начнется игра в мяч со стороной защиты. А они придут с ружьями.

– Плохо дело?

Либби нахмурилась:

– Если мы не придумаем быстро что-нибудь, то проиграем процесс.

Эрб ждал в моем кабинете.

– Ну, как все прошло?

– Меня не линчевали только потому, что ни у кого в зале не оказалось веревки.

Он засмеялся, но как-то ненатурально.

– А ты чего такой веселый?

– Свобода, Джек! Наконец-то свобода.

– Свобода от чего?

– Я сегодня встречался с адвокатом по разводам. – Произнося это, Эрб улыбнулся. Я даже не знала, как реагировать.

– Ты этого действительно хочешь?

– Я жил один больше месяца, Джек. Мне очень понравилось. И ведь я еще не принялся за дело.

– За дело?

– Ну, я имею в виду свидания. Назови меня старомодным, но я не могу встречаться с другими женщинами, пока не разведусь с женой. Но скоро все уладится.

– А что по этому поводу думает Бернис?

– Она плакала, но я думаю, и она понимает, что это к лучшему. Я подбираюсь к свободе, Джек, все ближе и ближе.

«Свободе от чего? – подумала я. – Свободе от женщины, которая любит тебя и посвятила тебе половину своей жизни? Свободе от дома и семьи? Разве это свобода?»

– Поздравляю. Надеюсь, новая жизнь тебе понравится.

– Не хочешь перекусить? Я угощаю. Тут неподалеку открылось великолепное местечко.

– Я – пас. Мне надо сделать несколько звонков.

Я была голодна, но мне не хотелось сейчас видеть Эрба. Мне казалось, он совершает колоссальную ошибку.

А возможно, это напоминало и мою историю – я вспомнила о Лэтеме.

– Ну, потом будешь жалеть, – заметил Эрб. – До скорого.

Он ушел. Я связалась с Уоршемским колледжем медицинской экспертизы.

– Нельзя ли мне поговорить с кем-нибудь, кто помнит студента, учившегося у вас пятнадцать лет назад?

– Сейчас я соединю вас с профессором Киверсом. Он здесь с тех времен, когда еще не было электричества. Одну секунду.

Я подождала минуту, затем в трубке раздался мягкий баритон.

– Это Том Кивере. С кем я разговариваю?

– Я лейтенант Дэниелс из полицейского управления Чикаго. Вы помните студента, который учился у вас пятнадцать лет назад, по имени Деррик Рашло?

Он некоторое время вспоминал.

– Как я понимаю, у Деррика проблемы определенного рода?

– Вы его помните?

– Да, помню. Время от времени у нас появляются такие люди, как Деррик.

– Что вы имеете в виду, говоря «такие как Деррик»?

– Я думаю, вы понимаете, что я имею в виду, если вы мне звоните.

– Некрофильство?

– Да, неприятные издержки в нашей профессии. Деррика на практике в морге поймали со спущенными штанами. Кстати, по этому поводу существуют строгие правила, но я не думал, что подобные действия преследуются законом.

– Мы расследуем убийство, профессор. Как я понимаю, вы знали о… вкусах Деррика?

– Я подозревал. Но не было доказательств. Во время бальзамирования мои лучшие студенты равнодушны и совершенно спокойны. А у Деррика всегда было несколько более интимное отношение к телам. Еще тот случай в Иллинойсе…

– Вы имеете в виду Университет Южного Иллинойса?

– Да. У них там прекрасная школа медицинской экспертизы. Деррика перевели к нам оттуда.

Отличненько.

– Его исключили?

– Ну, не совсем так. Скорее ему предложили уйти. Если мне не изменяет память, у них пропал один из трупов. Подозрение пало на Деррика, хотя доказательств его вины не было. В свое время это породило довольно много разговоров.

– А в Уоршеме у него были проблемы?

– Нет. Прекрасный студент. Очень хорошо работал. Хотя у меня всегда были подозрения на его счет. Он кого-то убил, вы говорите?

– Соучастие.

– Да, это вполне возможно. Я всегда хотел написать рассказ о злодее-гробовщике. В нашей профессии до смешного легко избавиться от жертвы убийства.

– Кремация.

– Вот-вот. Вы знаете, как часто хоронят в закрытых гробах? Многие умирают так, что тело невозможно реконструировать. Некоторые родственники просто не хотят видеть умерших в таком ужасном состоянии.

– То есть вы хотите сказать…

– Гробовщик может положить в гроб не одно, а два тела, и никто об этом не узнает.

– Большое спасибо за помощь, профессор.

Взволнованная, я положила трубку. Теперь не только выяснилась связь Фуллера с Рашло, но стало понятно, при каких обстоятельствах они могли познакомиться.

Я оставила сообщение на автоответчике Либби и занялась делами, которые накопились в мое отсутствие. Чикаго продолжал оставаться столицей убийств в Соединенных Штатах. Обычно в год в среднем совершается 600 убийств, но уже сейчас насчитывалось 585, причем сезон отпусков еще не начался.

Погружение в бумажную работу, как оказалось, было хорошей терапией, и к пяти часам вечера я думала о Фуллере не постоянно, а лишь время от времени.

Я позвонила домой, трубку никто не взял, тогда я позвонила Алану, но у него включился автоответчик. Я сказала, что приду домой рано, положила трубку и вышла из офиса.