Искушение любовью - Елена Лагутина

— Федор, перестань! — одернула его Женя. — Она действительно могла болеть!

— Ну да! Стал бы он жениться на больной! — не унимался Федор.

— Хорошо, я попробую узнать в поликлинике, чем она болела. Красовский как раз проживает на этой территории, — согласилась Женя. — Только, кроме фамилии, нам о ней ничего не известно.

— Ты имеешь в виду его фамилию? — спросил Федор.

— Да, — рассеянно проговорила Женя, о чем-то думая. — Слушай, Федя, а ведь Лиля не меняла фамилии! Она не Красовская! Она оставила свою девичью фамилию! Она Быстрова!

— Это значит, в поликлинике ты ничего не найдешь. Без моей помощи! — радостно сообщил Федор.

— А как ты можешь мне помочь? — не понимала Женя.

— Я назову тебе всех его жен пофамильно, со всеми их атрибутами: годом рождения, инициалами, чем занимались и что с ними сейчас.

— Как ты это можешь узнать?

— В загсе, Женечка. Это тебя туда не пустят, потому что у тебя нет доступа к оперативной информации. А у меня есть. И подозреваю я, что только этим я тебе и интересен! — Федор, прищурив хитро глаз, смотрел на Женю.

Жене стало неловко. Во все время их перепалки супруги сидели молча, терпеливо наблюдая за ними. Вопрос Федора снова делал разговор похожим на выяснение их личных отношений.

— Извините, пожалуйста. — Женя обратилась к супругам. — Мы занимаем ваше время дурацкими разговорами!

— Это вы напрасно, — остановил Женю Владимир Петрович. — Мне кажется, что все это очень важно! Если вы позволите, я продолжу свой пересказ сплетен. Может быть, вы найдете еще что-нибудь любопытное. Так вот, известно, что последняя жена хозяина, та, что была перед Лилей, как-то быстро умерла. Ну, то есть внезапно заболела и быстро потом умерла. Говорят, что была веселой все время после свадьбы, а через год умерла. Сначала перестала есть, выходить из комнаты, причем ни на что не жаловалась. А потом вроде бы упала неудачно, на ровном месте упала. И уже в больнице умерла.

По мере того как говорил Владимир Петрович, Наталья Михайловна все больше и больше менялась в лице. Увидев, что жена побледнела, Владимир Петрович остановил рассказ.

— Что с тобой, Наташа? — встревоженно обратился он к жене.

— Ничего, не беспокойся, — поторопилась успокоить его Наталья Михайловна, многозначительно переглядываясь с Женей. — Голова немного разболелась. Это пустяки. Сейчас пройдет!

Женя без слов поняла Наталью Михайловну: Владимир Петрович, сам того не подозревая, в точности описал то состояние, в котором сейчас находилась Лиля.

— Владимир Петрович, — Женя, пытаясь скрыть волнение, спросила то, что первое пришло в голову, — у вас, наверное, целый штат помощников на кухне?

— Как раз никого! — Владимир Петрович говорил с гордостью.

— Но вам ведь тяжело одному! — искренне удивилась Женя.

— Тяжело. — Он согласно кивнул. — Но на душе спокойно: я прислуге хозяйской не доверяю, а потому и на кухню никого не впускаю, и во время обеда сам все подаю.

— А как же Красовский? Он вас понял?

— Да ему так даже лучше — дешевле.

Разговор постепенно иссяк, и Женя поняла, что пришло время прощаться.

— Извините, пожалуйста, нам пора идти. — Она встала из-за стола.

— Что вы, что вы! — забеспокоилась Наталья Михайловна. — Если вы из-за меня, то совершенно напрасно!

— Нет-нет, не тревожьтесь! — постаралась успокоить ее Женя. — Просто уже поздно. Нам пора. Спасибо вам за все, вы нам очень помогли.

— Да не за что! Рады будем помочь! — Наталья Михайловна сделала Жене знак, чтобы она подошла к ней. — Женя, — сказала она ей тихо, — не бросайте Лилю, прошу вас. И на Владимира Петровича можете рассчитывать, я с ним сейчас поговорю. Если что, умоляю вас, не стесняйтесь, обращайтесь к нам. Я все равно теперь покой потеряла! Просто ужас какой-то! Сердце беду почувствовало! Не бросайте ее, Женя!

Федор с Женей, распрощавшись с гостеприимными хозяевами, вышли на улицу. Стемнело. Все небо было усыпано звездами. Стояла тишина.

— Как хорошо! — Федор потянулся во весь свой огромный рост. Потом посмотрел искоса на Женю. — Насколько я понял, что-то тебя в последнем рассказе испугало. Да и Наталью Михайловну тоже. Я не прав?

Женя сделала глубокий вдох и тоже посмотрела на небо:

— Красота какая! Вот бы так и смотреть!

— Ты от ответа не увиливай, партизанка! Что случилось? Ты что, думаешь, я слепой? Не видел, как вы обе словно аршин проглотили! Глаза у обеих стали как чайные блюдца, и как по команде шептаться начали! Что происходит, Женя? — Он встряхнул ее за плечи, глядя ей в глаза.

— Федя, это не моя тайна, — попыталась уйти от ответа Женя.

— Какая, к черту, тайна! Я хочу знать, что вас так встревожило! — Он крепко держал ее за плечи, не собираясь отступать.

— Понимаешь, у Лили сейчас точно такое состояние, какое описал Владимир Петрович у последней перед Лилей жены Красовского: не ест, ничего не хочет, угасает у себя в комнате.

— И что?

— Не знаю, — тяжело вздохнула Женя. — Пока не знаю. Но соображения по этому поводу есть! Мне нужны факты, понимаешь?

— Не очень. Какие именно?

— Ну, хотя бы вот то, что ты обещал: узнать все о предыдущих браках Красовского. И еще, Федя! Раз уж ты все равно пойдешь в загс, узнай, пожалуйста, зарегистрирована ли смерть Панкратов Андрея Васильевича, семидесятого года рождения, предполагаемая дата смерти — первая декада июля. Это возможно?

— Нет проблем. — Федор отпустил Женю.

Они пошли к остановке автобуса.

— Женя, — осторожно начал Федор, — у тебя какие планы?

— Спать хочу, — устало выдохнула Женя. — У меня ноги еле двигаются. Сегодняшний день, кажется, начался еще в прошлом году! И никак не кончится.

— Так, я все понял! — Федор остановил ее. — Садись на этой лавочке и жди, я мигом!

— Ты куда? — прокричала Женя уже ему вслед. Увидев, что Федор скрылся, Женя села на лавочку.

Она так устала, что ей было все равно, что будет дальше. Она очнулась оттого, что Федор тряс ее за плечо.

— Проснись!

Она открыла глаза и непонимающе спросила:

— Что-то случилось?

— Все нормально! Возьми меня за шею!

— Зачем? — вяло сопротивлялась Женя. — Что ты делаешь?

Но Федор, не обращая на нее внимания, взял ее на руки как пушинку и понес к машине, которая стояла поблизости на дороге. Он усадил ее на заднее сиденье и сел с ней рядом.

— Поехали, шеф!

Женя всю дорогу опять дремала у него на плече, периодически смутно ощущая у себя на щеке и волосах его губы. Федор так же осторожно внес ее, спящую, к себе в квартиру и положил прямо на разобранную кровать. Женя лишь проворчала во сне, что не привыкла спать в обуви.