Четвёртый - Сергей Калашников

- Разрешите взлёт? - поинтересовался второй пилот, когда мы заняли места в салоне, тоже, кстати, подгруженном мешками. И с чего бы я не разрешил?

По дороге разок присаживались в Саратове, а там дотянули и до Москвы, до Центрального Аэродрома, где к трапу была подана машина. Нас встречали два лейтенанта - один мужеска пола, а второй - женска. Представились сержантами и сказали, что они наши адъютанты. Еще спросили, на которую из квартир везти. Подумав с минуту, мы решили поехать в Олину - там наверняка пусто, а то вваливаться туда, где может оказаться кто-нибудь из моих совершенно незнакомых мне родителей было бы несколько опрометчиво.

По дороге мы уже по именам познакомились с адъютантами и выспросили их про то, отчего это вдруг столько почёта и услужливости. И вот тут точившийся в моём нутре от самого Ирана червячок сомнения наелся до отвала. От нас не скрыли, что звания в госбезопасности означают больше, чем звучат. То есть майоры - это уже высший комсостав, а не старший, как у нормальных военных. То есть - мы теперь как бы генералы. Самые младшие генералы - генерал-майоры, которых ещё совсем недавно называли комбригами.

В общем, из-за всех этих большевистских игр со словами под воздействием респекта и уважухи, проявленных союзниками, образовалась настоящая трагедия. Это я про нас. Ничего не знаем, ничего не умеем, ни на кого не выучились - и, на тебе - генералы.

- Ничего, милая, прорвёмся, - успокоил я любимую.

- Вот вечно я с тобой во всякие истории влипаю, - улыбнулась она мне. - А вы доложите, пожалуйста, что сейчас творится на фронте. Мы долго были в местах, где больше рассказывают про войну на Тихом океане.

- Наши от Воронежа ударили на юг по обоим берегам Дона. Обстановка характеризуется, как сложная, - сверкнула своими вишнями Леночка.

- Взять Сталино не удалось. Идут оборонительные бои под Лисками и Россошью, - добавил Игорь.

Почти все названия мне вообще незнакомы. Чтоб этим любителям переименований пусто было - придётся смотреть дома по карте.

***

Игорь - мой адъютант. Он сразу, как только они с Леночкой - адъютантом Оли - затащили в квартиру чемоданы - наши и пару больших незнакомых - расстелил на столе вынутую из полевой сумки карту с очень подробно нанесённой на неё обстановкой. "Девочки" ушли в спальню, как я понял, примерять наряды, а я получил подробный отчёт о произошедших на фронтах событиях. Возникло впечатление, что парня специально подготовили для этого выступления лучшие специалисты Генштаба.

Даже такой невеликий знаток истории, как я сразу увидел заметные отличия от того, что было в моей истории - немцы, похоже, сделали попытку прорыва в сторону Сталинграда и Северного Кавказа, но далеко не столь успешную - почему-то наших войск на юге хватило для сдерживания наступательного порыва Вермахта. И тут еще с севера под корень прорыва Красная Армия нанесла довольно чувствительный удар, для преодоления последствий которого фашисты с двух сторон навалились туда, откуда и началось это наступление. Образовалась столь сложная путаница, что просто ужас. Зато грозненская нефть и сталинградский тракторный остались нашими и продолжают служить по прямому назначению. Это не может не радовать.

Населённый пункт Сталино я для себя решил считать Донецком - как-то он примерно на том месте, где и находился этот шахтёрский город. Прямо уточнить не отважился, а Игорь не упомянул об этом. И тут из спальни вышла Оля в платье стиля "Милитер" - не хватало только газырей на кармашках, а так - точь-в-точь по моде восьмидесятых.

Эмалевые ромбики на воротнике смотрелись очень уместно. Но фуражка радости моей определённо не шла - её стиль - пилотка. Впрочем, фуражка оказалась моей. Девчата просто немного похулиганили.

Потом я позвонил домой. То есть на квартиру Кутеповых. Снявшая трубку женщина узнала меня по голосу и очень обрадовалась. Мы с Олей тут же переоделись в штатское и помчались - мать больше года не видела сына, нельзя испытывать её выдержку.

Как оказалось, торопились не напрасно, потому что дома оказался и отец - он нынче в отпуске после ранения, а мамин госпиталь теперь в Москве. Так вот, папин отпуск закончился, и сам отец уже ожидает назначения.

- А вы, Оля, тоже диверсант? - спросил он, поглядывая на мою супругу. Как я понял, про поступление в диверсионную школу ему рассказала мама, а дальше он сам "достроил".

Оставалось только кивнуть и сменить тему. Вообще-то мы пришли не с пустыми руками, а с апельсинами и бутылкой хорошего уругвайского вина - виноделие там неплохо развито.

- Интересно, а воинские звания у вас какие? - продолжал любопытствовать папа. - Наверное, сержанты.

Снова пришлось кивнуть и начать расспросы о том, где находится госпиталь, в котором работает мама.

- То есть вы вместе служите? - отец продолжал настаивать на выяснении как можно большего количества подробностей.

- Мы женаты, папа. И работу нам обычно подбирают с учётом этого факта, - улыбнулся я.

Словом, вечер прошёл очень напряжённо для нас. Зато мама была тихо и безоблачно счастлива. Даже не поохала, что такие молодые и так поспешно... просто приняла всё, как должное.

***

Следующий день был у нас свободным. Мы вызвали машину и, одевшись сержантами (нашу старую форму с треугольничками в петлицах нам вернули), поехали в свою диверсионную школу - очень хотелось узнать про Фимку и Мишу. Подполковник Гуров оказался на месте и принял нас у себя в кабинете. Оказывается, живы наши товарищи и продолжают работать. Разумеется, никаких подробностей не последовало, да мы и не пытались расспрашивать. Только и дали нам понять, что они уже лейтенанты, причем давно. И награды у них имеются. То есть ребята тут на хорошем счету.

Вернувшись домой, переоделись в штатское и сходили в кино на "Весёлых ребят". Потом немного погуляли - патрули на нас внимания не обращали, хотя видно, что бдят. Было в этом мирном времяпрепровождении что-то очень нам обоим нужное, потому что уже завтра нас, если и не отправят никуда, то засадят писать отчёты о десяти насыщенных событиями месяцах.

***

В управление нас препроводили адъютанты - мы здесь ни разу не были и ничего не знаем, а ребята отлично ориентируются. В кабинете нас дожидались сразу два майора. Один такой же, как мы. А второй - старший, с двумя ромбиками. Его мы знали, как Андрея. А про первого, равного с нами звания, были предупреждены теми же заботливыми адъютантами, что это наш прямой начальник Павел Михайлович. Непосредственного куратора Виктора Сергеевича здесь не было.

- Что, пионеры, доигрались? - старший по званию, выслушав стандартный доклад о прибытии, сощурил глаз, ожидая нашей реакции.

- Простите нас, дяденьки! - воскликнул я. - Мы больше так не будем.

- Разжалуйте нас, пожалуйста за невыполнение задания по внедрению в британские военно-воздушные силы, - взмолилась Оля. - И, знаете, кубик в петличке смотрелся бы органичней, чем ромбик.