Командир штрафбата - Юрий Корчевский

Но Сергея эти башни сейчас мало интересовали – как и другие укрепления. Он должен был выполнить приказ – добраться до выделенного ему района поиска. По прямой, через центр, это не получалось – центр пока был занят немцами. Наши войска успели занять лишь юго-западные окраины огромного города. Немецкие войска были хорошо осведомлены о продвижении наших солдат. Работал телефон, и фольксштурм постоянно сообщал в штаб обороны города о продвижении русских и их сил.

Группа Сергея попала под пулемётный огонь. На углу, метрах в пятидесяти, стоял дот – на сложенных бетонных блоках укрепили башню от «Пантеры». Засевший там немец реагировал на любое движение и патронов не жалел. А на улице – ни одного укрытия вроде брошенной машины или кучи битых кирпичей. Стрелять по броне башни из автоматов – смешно, и приблизиться невозможно. Фаустпатрон был бы в самый раз, только где его взять?

Выход неожиданно предложил немец-опознаватель.

– Этот район, Найкёльн, раньше был небольшим старинным городком, он позже влился в Берлин.

– И что из этого следует? – не понял Сергей.

– В старых зданиях почти все подвалы в домах соединены.

– Так что же ты раньше молчал?

Трое солдат во главе с Самойловым спустились в подвал, нашли ход в подвал следующего дома, а потом – и дальше. Таким образом удалось обойти дот с башней «Пантеры». Они подобрались сзади и забросили связку гранат сверху, на командирскую башенку. Сильно громыхнуло, осколки застучали по стенам домов, посыпались стёкла. Но и дот перестал существовать – после взрыва связки гранат в нём сдетонировал боезапас, башню сорвало с постамента, и теперь она валялась рядом с блоками. Сергей сразу понял ценность для их группы ходов между подвалами.

Он развернул карту и подозвал немца.

– Сможешь вывести по подвалам вот сюда?

– До самого места – нет, вот тут старые постройки заканчиваются, – ткнул пальцем в карту немец.

– Веди.

Вся группа спустилась в подвал дома. К удивлению Сергея и его бойцов, подвалы были сухие и чистые. Видимо, жители их использовали как бомбоубежища при налётах авиации, и содержали в порядке.

Группа беспрепятственно прошла с десяток подвалов и, по расчетам Сергея, продвинулась на квартал, а то и больше. Единственно, что было плохо – это темнота. Свет пробивался лишь через немногочисленные узкие окна, да ещё выручал трофейный фонарик Сергея. Но надолго ли хватит его батарейки?

Из темноты неожиданно грянул винтовочный выстрел. Автоматчики среагировали мгновенно – упав на пол, они открыли ответный огонь. Выстрелов больше не последовало, но слышались женские и детские крики. Что за спектакль?

Сергей с Самойловым подобрались к выходу из подвала. В месте перехода из одного подвала в другой лежал убитый фольксштурмовец с винтовкой в руке.

Они прошли через короткий ход и вошли в подвал соседнего дома. В нём было полно женщин, стариков и детей, сидевших на узлах с домашним скарбом. Они со страхом смотрели на появившихся из темноты русских.

– Скажи им, чтобы замолчали – и без паники. Мы их не тронем, просто пройдём дальше.

Немец-опознаватель заговорил. Ему ответил один старик.

– Что он говорит?

– Говорит, что дальше прохода нет, он замурован.

Группа выбралась из подвала, сопровождаемая испуганными взглядами местных жителей. Сергей попытался сориентироваться по карте – где они находятся. Позади них на улице шла ожесточённая стрельба. Это немцы пытались отразить атаки нашей пехоты.

– Самойлов, охраняй немца, мне он нужен живым.

– Слушаюсь.

– Группа, за мной!

Сергей решил ударить немцам в тыл. Он знал, что ничто так мне нервирует обороняющихся, как стрельба в тылу. Каждый думает, что именно его позиции обошли, что именно он отрезан, и что именно ему надо отступать.

Группа подобралась поближе к немецким позициям, автоматчики открыли шквальный огонь, а потом стали бросать гранаты.

Немцы заметались. Спереди русские, сзади – тоже, и силы их неизвестны. Оборону на два фронта немцы не выдержали. Часть их была убита, другая выкинула из окна палку с белой тряпкой, а потом оставшиеся в живых пошли сдаваться. Они выходили из зданий, бросали у входа оружие и поднимали руки. Сергей удивился, глядя на них – кому тут воевать? Подростки от четырнадцати до восемнадцати лет и пожилые люди. У всех утомлённый вид, все худые.

Сергей подождал, когда подойдет наша пехота, и сдал пленных автоматчикам. Самому вести их в наш тыл было просто невозможно, у него – свой приказ. Конечно, помочь пехоте – святое дело, хоть на шаг, но ближе к победе. Это ещё повезло, что против них стоял фольксштурм, а не регулярные части или, хуже того – эсэсовцы. Те дрались остервенело и в плен не сдавались.

Сергей с группой вернулся к дому, где оставался Самойлов с немцем. По улице пробежали наши пехотинцы, лязгая гусеницами, прошла самоходка. Фактически в какой-то момент Сергей с группой опередил наши передовые части.

– Герр майор! – обратился к нему немец-опознаватель. – Тут недалеко станция метро.

– Прокатиться предлагаешь? – пошутил Сергей.

– По туннелям можно пробраться к любой точке города. Только это очень опасно.

– Показывай.

Метро в Берлине существовало с 1902 года и было разветвлённым. На первых порах рельсы проходили по наземным эстакадам, потом стали делать станции неглубокого залегания. И только в 1933–1934 годах, уже при Гитлере, стали строить новые ветки глубокого залегания – под реками, каналами, центром города. С 1934 года на каждой станции вывешивали национальный немецкий флаг, две станции были переименованы. Станция «Рейхсканцлерплац» была переименована в «Адольф-Гитлер-плац», а «Шёнхаузер-Тор» – в «Хорст-Вессель-плац». На время войны, особенно в 1944–1945 годах немцы использовали метро как бомбоубежище для мирного населения, а незаконченные туннели использовались как склады. А уж во время обороны Берлина туннели пригодились для быстрого и скрытного передвижения войск.

На одной из станций – «Шторммитте» – имелось сразу несколько путей. Немцы установили здесь метропоезда и обустроили подземный госпиталь. С 25 апреля движение на всех линиях метро было остановлено из-за прекращения подачи электроэнергии – подстанции были разрушены.

Берлинское метро имело свои особенности. Часть линий, ещё времён первого строительства, была узкоколейной, линии более поздней постройки имели широкую колею. Поэтому сквозного движения, скажем – с юга города на север – не было, немцам приходилось делать пересадки с ветки на ветку.

И когда утром 2 мая 1945 года сапёры из дивизии СС «Нордланд» взорвали туннель под Ландвер-каналом в районе Трубинерштрассе, исполняя приказ фюрера затопить метро, выполнить задачу полностью не удалось. Затопленными оказались только несколько веток протяжённостью 25 километров. Вода в туннелях поднялась на полтора метра, но и этого хватило, чтобы захлебнулись и утонули раненые и мирные жители, использовавшие метро в качестве укрытия.