Прошу, убей меня! - Легс Макнил

Артур тоже зарычал. Он тоже может озвереть. А Артур в ярости — то еще зрелище. Так что Артур держал Конни, чтобы она меня не ударила. Мне было девятнадцать, я жила в Гарден-Сити в Лонг-Айленде, и для меня драться с другой девушкой было немыслимо. Меня растили не для уличных ссор с бабами. Это мужское дело.

Но наши с Конни драки, когда я гуляла с Артуром, не идут ни в какое сравнение с нашими битвами, когда год спустя мы обе начали гулять с Ди Ди Рамоном. Битвы за Артура были детским лепетом рядом с нашими битвами за Ди Ди. Вот когда ярость била ключом.

Питер Джордан: Что вышло у Джонни и Сейбл — Джонни стал охуительно параноидальным ебаным спидовым фриком. На Dolls уже не первый год работал парень, Френчи. Он был простой шестеркой, типичная обслуга из дорожной тусовки. Френчи был законченным амфетаминовым торчком, и Джонни начал закидываться спидом за компанию с Френчи. Джонни охуительно подсел. Он так охуительно подсел на спид, что стал буквально психом. Он принимал не, знаешь ли, таблетки для похудания, он загружался амфетамином по брови.

И Джонни стал ебаным классическим параноидальным спидовым торчком. «Давайте опустим шторы, потому что они наблюдают за нами». Паранойя, как по учебнику. И Джонни был уверен, что Сейбл ебется на стороне. И Сейбл хватило ума заебошить ему: «Ага, я ебу каждого встречного, ты, уебище, дитя-переросток, ты, тупой итальяшка!»

Да, Джонни стал совершенно фашистским ебаным спидовым торчком, и я понял, зачем ему нужен был кайф. Ему просто надо было расслабиться.

Сейбл Старр: Мы жили с Джонни в Нью-Йорке, но ничего у нас не вышло. Мы собирались пожениться. Мы хотели ребенка. Я забеременела, но у меня случился выкидыш.

Джонни пытался разрушить мою личность. Он хотел, чтобы я сидела на месте и твердила ему двадцать четыре часа в сутки, что люблю его. Я любила развлекаться и носиться по городу, но ради него я изменилась. В том смысле, что стала такой, какой он хотел меня видеть — сидела дома целыми днями.

Оставшись с ним, я перестала быть Сейбл Старр. Он убил во мне Сейбл Старр. Он заставил меня выкинуть в мусоросжигалку все мои дневники и записные книжки. Он порвал мою коллекцию газетных вырезок. Хорошую коллекцию. Там все было.

Я была, можно сказать, уничтожена. Вот почему мне было так плохо. Быть такой звездой, и пасть так низко.

Рон Эштон: Однажды вечером мы столкнулись с Джонни Фандерсом в «Макс Канзас-Сити». Я был рад его видеть, но он обматерил меня и начал собачиться с Сейбл. Она подошла ко мне и сказала: «Джонни злится, потому что я была с тобой, поэтому же он ненавидит Игги, потому что я ебалась с вами».

Я подумал: боже, Джонни, такой ухарь, злится из-за такой фигни? И тогда я сказал: «Знаешь что, Джонни, иди-ка ты на хуй. Ты просто мудак».

Сиринда Фокс: Я с самого начала понимала, что Сейбл не выдержит. Ей не хватало хипповости. Это была лос-анджелесская девочка, там она была дома, жила дома, в любой момент могла пойти домой, переодеться и потом опять пойти зажигать. Она думала, это просто глиттер и глэм — и вот она попадает в Нью-Йорк. У нас жестокие улицы.

Джонни Фандерс действительно ее любил, но он бил тех, с кем спал. Когда я в первый раз встретила Сейбл, она как раз подралась с Джонни. У нее были разбиты губы. Она была в синяках. Грязная. И одета она была не так красиво, как на первом свидании с ним. Я сказала ей: «Что ты творишь? Возвращайся домой!»

Сейбл Старр: Джонни сошел с ума. Безумный и злобный. Больной. Возбужденный. Итальянцы вообще безумно ревнивы. Если он видел, как я говорю с другим парнем… Когда он в пятый раз попытался меня убить, я решила уехать домой.

Сил Силвейн: Джонни Фандерс был самым щепетильным парнем, какого только можно представить. Боже, даже когда мы играли в «Клубе 82», когда мы наконец-то выступали в женской одежде. Он никогда бы не надел платье. Думаешь, в тот вечер на нем было платье? Ни фига. Он просто прицепил сверху пару тряпок, вот и все.

Питер Джордан: Не знаю, верил ли кто-нибудь, что мы геи. Только один раз, на одном концерте они играли в платьях. На каждом было платье, кроме Джонни, который сказал: «Пошли все на хуй, я платья не ношу».

Роберта Бейли: Я только что приехала в Нью-Йорк из Лондона, у меня был телефон одного местного парня. Я позвонила ему. «Какие планы? Показать тебе что-нибудь в Нью-Йорке?»

Я сказала: «Ну, мне бы хотелось сходить на New York Dolls».

И мы пошли в «Клаб 82». Это был тот самый концерт, который они играли в платьях. Так что впервые я увидела их, когда они выступали в женской одежде. Я не догнала, я же не знала, что они оделись в платья по приколу. Была куча слухов, что они все педики, что они носят макияж, и вот я пошла на них — и все это правда.

Ронни Катрон: «Клаб 82» был старым добрым центром трансвеститов, где еще Эрол Флинн доставал из широких штанин хуй и играл им на пианино. Это было безумное место, но к этому моменту уже мертвое. Однажды вечером моя подружка Джиджи сказала: «Пойдем навестим мою семью». Мы пошли в «Клаб 82», там был только один старик по имени Пит и две барменши — Томми и Буч. Вот и весь народ — один клиент в баре и три трансвестита. И Пит, Томми и Буч сказали Джиджи: «Эй, может, ты соберешь к нам народ?» Мы с Джиджи тогда были королями Нью-Йорка. Джиджи была неистовой. Я тоже давал жару, потому что мы только что расстались с девушкой, и я заливал горе с Джиджи — мы ебались по шесть раз на дню, мы каждую ночь ходили на танцы, так и жили.

Мы были самой прикольной парой Нью-Йорка. Что бы мы ни сказали, люди слушали. Если нам что-то нравилось, это всем нравилось. Так что мы пошли к «Максу» и сказали: «Эй, тут есть отличное местечко, там можно круто развлечься. «Клаб 82» на Четвертой стрит». Наши слова, как обычно, оказались пророческими.

Айлин Полк: Все тусовались у «Макса», а потом New York Dolls отыграли свой известный концерт в платьях в «Клубе 82». Я начала тусоваться там. «Клаб 82» раньше был известным трансвеститским баром на Четвертой стрит, напротив CBGB, а теперь вышел из моды. Я начала ходить туда очень рано и познакомилась там с кучей трансвеститов. Там я встретила Рэйчел, подружку Лу Рида. Рэйчел была очень женственной и красивой. Однажды она напилась в стельку и рассказала, что никогда не могла быть парнем, потому что у нее очень маленький хуй. Она показала его мне, что сказать, действительно маленький. Я сказала: «Рэйчел, все нормально. В пределах допустимого». И она сказала: «Ну, хорошо бы. Потому что мне всегда женщины нравились больше, чем мужчины».

Потом она встретила Лу Рида, и он оказался мужчиной ее мечты. Наверно, это была любовь с первого взгляда. Рэйчел сказала мне: «Мы познакомились с Лу Ридом! Я сделала это! Вот оно! Я знала, что это случится! Что-то хорошее должно было случиться со мной! И вот оно, я влюбилась!» Она была в экстазе.

Лу просто сидел в углу, а Рэйчел отгоняла всех от него. «Не хочу, чтобы кто-то был рядом с ним. Не хочу, чтобы кто-нибудь с ним разговаривал. Он мой». В «Клубе 82» это уважали. Все остальные трансвеститы держались подальше от него, и женщины тоже. Рэйчел говорила «Он мой», но никому не угрожала. Думаю, просто все хотели, чтобы с ней случилось что-нибудь хорошее. И когда оно случилось, все обрадовались.