Бонус для монсеньора - Дарья Калинина

Сладкие слова племянницы задурманили голову Зинаиде Митрофановне, и она подумала: а что, в самом деле, такого ужасного в предложении племянницы? И хотя годами они лишь немного разнились с племяшкой, но здоровье Зинаиды Митрофановны все чаще ее подводило. Спина иной раз болела так, что неделями ни разогнуться, ни с кровати встать не могла. Так что Зинаида Митрофановна предложение племянницы приняла. Но что-то продолжало неприятно царапать ей душу.

Прописывать к себе Вику она не торопилась, но пришлось в конце концов. Без прописки женщину не брали ни на одну работу. Около года они прожили более или менее мирно. Но все равно Зинаида Митрофановна все время ощущала растущую со стороны племянницы неприязнь и даже агрессию.

– Дошло до того, что она меня моим же куском хлеба попрекать начала, – жаловалась женщина Ивану Алексеевичу, когда приходила к нему на сеансы массажа. – Брызнет ядом, а потом словно спохватится и сладкая-сладкая такая становится. Прости, тетечка, поет. Ты все не так поняла. Только все слова, а сердцем чую: не любит она меня. И зачем приехала, в толк взять не могу.

Иван Алексеевич помалкивал. Но про себя прикидывал: не иначе как племянница решила просто прилепиться к квартире своей тети, для чего и затеяла переезд из родного города.

– И вы думаете, что племяннице надоело ждать, когда квартира достанется ей, так сказать, естественным путем? – дослушав рассказ Ивана Алексеевича до конца, спросила Кира. – И она решила ускорить этот процесс?

– Очень вероятная версия.

– Но как она не побоялась! Ведь в случае чего подозрения пали бы в первую очередь на нее!

– Милиция не слишком охотно берется за расследования дел о пропаже пожилых, да и не очень пожилых, людей. Другое дело – убийство. А пропажа… Многие старички и даже люди в расцвете сил уходят из дома в неведомом направлении. И находят их потом за тридевять земель, причем никто не может объяснить, как старики добираются на такие далекие расстояния, не имея при себе ни документов, ни наличных денег.

– И что?

– Вика имеет все шансы подождать три года или сколько там полагается, чтобы признать человека без вести пропавшим. А потом просто заграбастать тетину квартиру. И все дела.

– Но это сколько ждать!

– Ну и что такого? Жить она в квартире и так может, причем беспрепятственно. В квартире ведь прописаны только они двое. Так что исчезновение тетки ей только на руку.

– Итак, у нас есть два человека, за кем мы должны проследить, – сказала Кира.

– Двое? – удивилась Леся.

– Племянница Вика. И этот Очкастый на белой «Ауди»!

– Ах, да! Иван Алексеевич, а что вы знаете про этого человека?

– Ровным счетом ничего!

– Неправда, – укорила его Леся.

– Ничего такого, что могло бы вывести нас на след остальных преступников.

– Но вы же собирались следить за ним.

– Да, собирался. Потому что видел его машину, когда он приезжал в тот дом, где меня и стариков держали заложниками. И знаю, что он связан с преступниками. Это же он беседовал со мной о шахматах.

– Вот как!

– Да, и оказавшись на свободе, я навел справки. И оказалось, что он ездит на машине, зарегистрированной на его собственное имя.

– Какая наглость!

– Так что найти его при современном техническом уровне не составило для меня большого труда.

– И кто он такой?

– Доктор наук. Преподает сразу в двух частных институтах экономику.

– А в свободное время подрабатывает подручным у бандитов?

– Видимо.

– Но почему вы решили, что не он главный?

– Не знаю, – пожал плечами Иван Алексеевич. – Должно быть, в первую очередь по одной причине: главарь не стал бы так глупо подставляться. И еще… Кишка тонка у этого типа, чтобы быть главарем. Скорее он консультант и советчик.

И новые друзья уже вместе приступили к обсуждению своей дальнейшей жизни. План действий на следующий день был готов через полчаса. И был весьма прост. Одна из подруг должна следить за племянницей в первую смену. А после обеда ее сменяет другая. Кинув жребий, выяснилось, что утренняя смена достается Лесе.

– Вечером будете следить за ней обе, – распорядился Апогей. – Обычно ближе к ночи у преступников обостряется активность.

Сам он вызвался проследить за Очкастым, которого звали Борис Захарович Гнатюк.

– Фу! Даже имя противное, – сморщилась Леся. – И фамилия тоже!

Иван Алексеевич и подруги инициативу Апогея восприняли с восторгом. Ведь доктора Очкастый знал в лицо, и для него слежка за Борисом Захаровичем была сопряжена с рядом трудностей и даже с риском разоблачения.

– Только вот проблема, машины у тебя нет, – озабоченно говорила Кира, глядя на своего друга.

Но Апогей в очередной раз удивил ее.

– Кто тебе сказал? Есть у меня машина. Не слишком хорошая, но бегает.

– Почему же ты на ней никогда не ездишь?

– Езжу, когда это целесообразно.

Видя, что заседание затягивается, а нерешенным оставался еще один очень важный вопрос, Леся предложила всем немного перекусить. Не известно, как там доктор с Апогеем, а они с Кирой зверски проголодались. И несмотря на поздний час, все четверо с удовольствием уничтожили приготовленный Лесей пышный омлет с ветчиной и зеленью. Запили его солидной дозой кофе. И завершили трапезу глотком коньяка.

– Горький кофе хорошо бодрит, а коньяк стимулирует кровообращение и, следовательно, мозговую деятельность, – было высказано Кирой общее мнение.

Не известно, что им помогло лучше. Но после кофе с коньяком все и в самом деле ощутили прилив новых сил и бодрости. И набравшись храбрости, Леся задала тот вопрос, который, не переставая, волновал ее все последние дни:

– Так что говорит милиция по поводу убийства Марины?

Разумеется, она понимала, что для Ивана Алексеевича, да и для Апогея, этот вопрос являлся очень болезненным. Они оба в разное время и по-разному, но все же любили Марину. И наверное, теперь им было горько обсуждать ее смерть. Но что поделаешь, иногда приходилось отбросить сантименты и быть даже жесткой, чтобы добиться необходимого результата.

– Пока что они прорабатывают ее окружение, – ответил Иван Алексеевич.

– А яд, который был в бутылке из-под ликера?

– Это был не яд, а сильнодействующее снотворное средство. Его продают в аптеках только по рецептам. Или в больницах для тяжелобольных пациентов, чтобы они хотя бы немного поспали.

– Другими словами, куча народу могла заполучить его?

– Да.