Спасения нет - Питер Гамильтон

— Ты подумай своей тупой башкой. Если Джад устраивала диверсии для пришельцев, безопасникам она много нужнее нашего. Тогда ей придется залечь на дно. Но если она правда из крупной семьи, тогда, как ни жарко будет, совесть у нас чиста. И больше того, она сумеет нам помочь.

Олли с Аднаном переглянулись в третий раз.

— У меня есть пакет, который проведет к ней вызов, — признал Аднан. — И Ген 8 его не проследит.

— За это ты не ручайся. Они нижнюю сеть взломали, — сказал Олли. — Все теперь не так, как было.

— Половина Солнета глючит, и даже нижняя не вся работает. Однако мы же смотрим новости?

— Убедил. Давай, вызывай Джад.

Джад прибыла двадцать минут спустя — важно вышла из «Роллс-Ройса» ап–такси. Они впервые увидели ее в дорогом деловом костюме и черных туфлях на каблуке. Она идеально вписывалась в зеленую улицу — одна из первосортных женщин в районе, где ей самое место. Тронду непросто было вести с ней беседу — впрочем, Джад всегда на него так действовала.

Вступив в гостиную с задернутыми занавесками и немытой посудой, она одним движением брови пренебрегла обстановкой.

— Выключайте это, — приказала она.

Картинка вторжения пришельцев погасла.

— Полиция… — начал Олли.

Джад оборвала его движением руки. Остановившись перед развалившейся на диванных подушках троицей, она одним взглядом превратила их в провинившихся школьников.

— Прежде всего, мальчики: вы хорошо поработали. Мои друзья наверху просили вам передать.

— Но…

Опять взмах руки.

— Знаю, что вам не удалось отключить питание хаба коммерческих и государственных служб. И все же полиция на пятнадцать минут обесточила его для проверки передаточной станции, и это ваша заслуга. Важную поставку отклонили, заказ отменили. Деньги ушли туда, куда предполагалось. Так что я привезла вам оплату, и с бонусом.

В протянутой руке блестели красноватым хромом четыре крипжетона — как далекие планеты в полутемной комнате.

— Все чистые, можете стыковать с альтэго.

— Спасибо, — сурово отозвался Аднан, забирая свой.

— Я и для Ларса возьму, — сказал Олли.

Тронд подержал свой, пока Найин подтверждал баланс и состыковывался с жетоном. Крипжетоны считались рискованным средством перевода: нижняя сеть была забита пакетами, обещавшими взломать стыковочные коды альтэго.

— Как насчет Петра и Гарета? — спросил Олли.

Джад мило улыбнулась ему.

— А что с ними?

— Они там были. Заработали плату.

— Они умерли, Олли.

— Остались семьи. У Петра девушка была постоянная.

— Это ты хочешь сказать, чтобы я отдала тебе их жетоны, а ты передашь их кому следует? Может, купишь красивый венок на похороны?

— Ну, нет. Я так рисковать не могу. Но вам с ними нужно расплатиться по справедливости.

— Разумеется, Олли. Я об этом позабочусь.

— И это все? — спросил Аднан.

— А чего вы еще хотите?

— Нас все ищут. Все! Полиция, безопасники, государственные Ген 8. Нас считают агентами пришельцев. Нас поймают, непременно! Я просто трезво смотрю на вещи. А когда поймают, они… не знаю что, но нам плохо придется. Совсем плохо.

— Вы не агенты оликсов, — твердо произнесла Джад, — потому что я не их агент. И Николаи тоже. И другие, с кем мы работаем, — нет. Наш интерес только денежный. Как до этого безумного вторжения, так и после.

— После? — вскочил Тронд. — А будет это «после»? Откуда вам знать?

— У меня в правительстве есть связи. Они рисуют самые разные сценарии событий, но в целом все логично. Если бы оликсы хотели нас уничтожить, они бы сделали это сразу, как прилетели. На «Спасении жизни», когда ковчег объявился в Солнечной системе, была чертова уйма антиматерии, а у нас не имелось обороны от подобных внезапных атак. Однако они планету не разбомбили.

— Значит?..

— Значит, им нужно что–то другое. Что–то такое, к чему нас можно принудить только силой. Значит, мы можем оказать сопротивление. Конечно, у нас будут потери, но всё мы не потеряем — не верьте истерике новостей. Жизнь изменится. Не знаю как, но, во всяком случае, мы в ней останемся и будем жить. Те, кто сумеет увернуться от того, чем будут палить в нас эти их корабли.

— Мы до этого не доживем, — сказал Олли. — Если вы не поможете.

— Чем вам помочь?

— Нам надо отсюда убраться. И остановить охоту.

Джад взглянула на них строже прежнего.

— Вы что, меня не слушали? Человечество вступает в тотальную войну, и неизвестно, сколько она продлится: месяцы, годы… десятилетия. Вас будут искать с тем же упорством.

— Так помогите нам, хрена ради! Если нас возьмут, первым делом дознаются про вас. Это вы нас навели на Кройдонскую станцию.

— Ты мне угрожаешь, Олли?

— Нет, — поспешно вмешался Аднан, — но вы сами знаете, что он прав. Или вы думаете, мы выдержим допрос в спецотделе?

— Верно замечено, — кивнула она. — С их средствами вы сломаетесь в считаные минуты. Современным средствам допроса могут сопротивляться только абсолютно сумасшедшие или умственно неполноценные.

— Ах, дерьмо! — Олли обхватил себя за коленки и принялся раскачиваться взад–вперед на краю дивана. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я не могу. Только не пытки.

— Как тогда вы помешаете им нас захватить? — спросил Тронд. — Вы ведь только так можете спастись сами.

Он пожалел об этих словах раньше, чем они слетели с языка. Они звучали вызывающе. А ведь она проще простого могла помешать им проболтаться: убрать их прямо сейчас. Что она это может, он не усомнился ни на секунду.

Джад зловеще затянула с ответом, дав им прочувствовать, как они от нее зависят, насколько ей принадлежат — как рабы какому–нибудь римскому работорговцу.

— Вы исчезнете навсегда, — сказала она. — Полная замена личности.

Тронд краем глаза заметил, как окаменел Аднан.

— Трансплантация мозга? — спросил Олли.

— Это сказки, — отрезала Джад. — Городские легенды. Я имею в виду подмену. Сводчик подберет какого–нибудь одиночку, подходящего по физическим параметрам, без друзей и семьи. Его уберут, а тебе отредактируют гены, подгонят короткие тандемные повторы ДНК. После этого любой тест даст подтверждение. Потом вам придется заучить их поведение, работу, манеру речи, что любят и чего не любят — скопировать все стороны личности. Вы станете ими, так что ваши нынешние личности исчезнут. Потом, пару лет прожив их жизнью, вы скроетесь: эмигрируете, смените работу — хоть в священники подавайтесь. Начнете сначала и станете кем захотите. Но заплатить придется тем, что возврата не будет. Вы порвете с семьей, с друзьями, со всем, что связывало вас с вами.