Заблудший ангел - Хавьер Сьерра

«Камни!»

В мозгу президента замкнулась какая-то нейронная цепочка, и искрой вспыхнуло воспоминание об обещании, данном Эллен Уотсон.

— Очень хорошо, Майкл. А теперь слушайте внимательно. Я хочу знать все детали этого проекта. Какова его программа. Кто в него входит. Какие шаги принимаются для достижения цели. А также то, — добавил он, бесстрастно глядя в сторону окна, — почему исчезли два человека, связанные с этими камнями.

— С этим проблем не будет, сэр. Однако считаю своим долгом предупредить, что ваши вопросы пришлись на весьма деликатные времена для проекта «Элиас».

— Что вы имеете в виду?

— Впервые за сто лет мы столкнулись с серьезным противником.

— Что?

— Кто-то использует свои знания технологий древнего мира, чтобы открыть этот способ коммуникации раньше нас. И это именно тот, кто похитил двоих ваших людей. Но мы уже вышли на их след, сэр.

— И кто же, черт побери, всем этим руководит?

Оуэн отошел от окна, сквозь которое виднелся освещенный мемориал Вашингтона, напоминавший огненную стрелу во мраке ночи, и бесстрашно посмотрел в глаза президенту:

— Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны покинуть это здание, сэр. Полагаю, ваш лимузин ждет вас внизу?

— Естественно.

— Если вы дадите приказ обеспечить «зеленую улицу», мы доедем до УНР[22]за сорок минут.

— УНР? Национальное управление военно-космической разведки США? В это время?

Оуэн кивнул:

— Вам необходимо кое-что увидеть собственными глазами.

— «Будет указана в виденьях». «Хуан де Казавинья». Разве вы не видите?

Я потрясла головой, ощущая себя совершенной дурой. Армянин смотрел на меня своими бодро поблескивающими глазками, словно не мог допустить, чтобы наш ход мыслей столь радикально различался.

— Это же анаграмма! — воскликнул он. — Это же очевидно!

— Вы уверены?

— На сто процентов. Фраза, произнесенная Мартином на видео, — это анаграмма имени на этой могиле. Мартин не мог в открытую сказать, где именно вы должны искать свой камень, но он в зашифрованном виде сообщил, чтобы вы пришли в церковь и отыскали это надгробие. Ваш адамант здесь.

— Ваша самонадеянность меня поражает.

— Мне очень хорошо известен способ мышления Мартина, госпожа Фабер. Его действия основаны на одной из самых древних в истории человечества систем кодирования. Если вы поменяете порядок букв в этом имени, то сможете с точностью воспроизвести произнесенную вашим мужем фразу. Вы помните заключительные слова супруга?

— Да… Да, конечно, — пробормотала я. — «Дорога к нашей следующей встрече тебе будет указана в виденьях».

— Если перефразировать эти слова так, как я предлагаю, то они приобретают конкретный смысл: «Дорога к нашей следующей встрече» означает, что он объясняет, где его искать, а «указана в виденьях» — это имя Хуан де Казавинья. Теперь понимаете? «Хуан де Казавинья» и «указана (в) виденьях» состоят из одних и тех же букв.

Я ошарашено почесала в затылке:

— Господин Даджян, а какое отношение Казавинья имеет к Ною?

— Это, по-видимому, я должен у вас спросить. Вы же сказали недавно, что все про него знаете.

— Почти все, — уточнила я. — В Нойе есть даже улица, носящая его имя. В старину он был деревенским трактирщиком. Казавинья родился во времена Католических королей, незадолго до открытия Америки, и женился на женщине благородного происхождения по имени Мария Оанес. И это самый примечательный момент его биографии. Сами понимаете, человек, живший в шестнадцатом веке, не слишком подходящий кандидат на роль Ноя…

— Вы полагаете? — улыбнулся Даджян. — Подумайте хорошенько. Если вы внимательно приглядитесь, то в этих сведениях заключено все необходимое.

— Я все же не понимаю…

— Это просто, сеньора. Вполне возможно, человек по имени Казавинья и вовсе не существовал. Это мог быть лишь символ. Его профессия трактирщика очень напоминает род занятий Ноя, который выращивал виноград. И даже фамилия его жены дает четкие аллюзии к эпохе, предшествовавшей Великому потопу. В Вавилоне бога Энки называли Оаннес. Вам знаком «Эпос о Гильгамеше»?

Я чуть не подпрыгнула.

— Само собой, — выговорила я, заикаясь.

— Тогда у меня нет нужды объяснять вам, что Энки предупредил своего рода месопотамского Ноя, Утнапишти, чтобы тот не погиб в наводнении. И, кроме того, — он побарабанил пальцами по надгробной плите, — здесь обозначено имя, данное этому Казавинье при крещении, — Хуан, то есть Иоанн; если прочитать наоборот, то получается Наой, то есть Ной. Определенно это та могила, которую мы ищем.

Я смотрела на него в ошеломлении, не находя слов.

— Сеньора, давайте же! — торопил он меня. — Скажите, что там внутри?

— Ничего… насколько мне известно. Когда это надгробие перевезли сюда из церкви Сан-Мартиньо, могила уже была пуста.

— Ну а сейчас, возможно, там что-нибудь и найдется. Вы не поможете мне сдвинуть крышку?

Хотя бы на один день (чтобы только это не вошло в привычку у такого марксиста, как он) Антонио Фигейрасу захотелось находиться одновременно в двух местах, как умел святой Мартин де Поррас. Чудесная способность раздваиваться сэкономила бы ему кучу времени и облегчила принятие решения: преследовать ли вертолет, ускользнувший на площади Орбадойро у него из-под носа с убийцей двух полицейских на борту, или же бежать к Марсело Муньису, чтобы тот объяснил, что же ему удалось выяснить по поводу камней четы Фабер.

Комиссариат уже связался с военной станцией слежения в горах Барбанса на Коста-да-Морте, чтобы выяснить план полета воздушного судна, так что Фигейрас, пока его люди ждали информации, решил пойти к ювелиру.

Жилище Марсело располагалось прямо на задворках церкви Санта-Мария Саломе, в узком переулке, где вдали от шумных толп паломников и туристов теснились скромная гостиница, галантерейный магазинчик и несколько ресторанов. Ювелир перестроил одно из старинных зданий Сантьяго, приспособив его под своего рода частный музей. Это было фантастическое место. Казалось, полки, уставленные старинными фолиантами, сувенирами из дальних стран и антиквариатом, хранят ответы на все вопросы. А именно в этом Фигейрас и нуждался. В ответах. Потому что уже первые результаты расследования подтвердили его худшие опасения: гильзы, обнаруженные рядом с убитыми агентами, были идентичны тем, которые специалисты из технического отдела нашли в соборе. Это заключение не только не ободрило его, но, напротив, повергло в еще большее уныние. Если бы он появился на площади минутой раньше, всего одной минутой, возможно, он смог бы задержать убийцу и, кто знает, спас бы жизнь своим людям.