Хищник. В 2 томах. Том 2. Рыцарь "змеиного" клинка - Гэри Дженнингс

— Авалон, bah! — проворчал гот, владелец gasts-razna. — Скажите, пожалуйста! Да римляне — и румыны — всего лишь переделали на свой лад загробный мир готов, Валгаллу. Ведь именно туда, в небесный чертог Вотана, как все еще верят язычники, попадают души избранных, отважных воинов, погибших в битвах. Их поднимают наверх девушки удивительной силы и красоты, которых называют walis-karja, то есть валькириями, и там усопшие продолжают былую героическую жизнь.

Все это я уже знал, но местные готы рассказывали мне и кое-что другое, сообщали неизвестные факты, имевшие непосредственное отношение к моей миссии. Мне рассказали, например, что когда готы покинули свою прежнюю родину на Янтарном берегу, то не кто иной, как король Филимер, повел их в глубь континента на юг, чтобы поселиться в устье Данувия. И, объяснили мне, именно король Амал Счастливый был прародителем династии Амалов.

Я узнал также много интересного об образе жизни и традициях этих древних готов.

— До того как у них появились лошади и они научились ездить верхом, — сказал один старик, — они охотились пешими. Наши предки усовершенствовали простое копье, изобретя вертящееся копье. Охотник полностью обвивал веревкой древко — не слишком сильно, как ты понимаешь, — затем, крепко держа один конец веревки, он бросал ее вперед изо всех сил. Веревка раскручивалась, заставляя копье вращаться в воздухе, поэтому оно летело прямее и точнее и пробивало цель с большей силой.

— Но затем, — добавил другой пожилой гот, — во время долгого исхода, нашим предкам довелось пересекать равнины, где они научились использовать лошадей и освоили верховую езду. Более того, готы охотились и сражались верхом, используя при этом мечи, копья и луки. Но они также изобрели еще одно оружие, которого не знали даже самые лучшие наездники-гунны. Это был sliuthr, длинная веревка с петлей, имевшей на конце подвижный узел. На всем скаку воин-гот мог бросать такую веревку на большое расстояние и сильно затягивать ее вокруг жертвы — неважно, был то зверь, человек или его конь: добыча становилась совершенно беспомощной. Более того, это оружие было еще совершенно бесшумным — что может быть лучше в засаде или когда надо убрать часовых.

За время своего чрезвычайно долгого переселения готы приобрели и другие навыки.

— Наши предки также научились ремеслам древних аланов, даков и когда-то цивилизованных скифов, — рассказывала мне пожилая женщина. — Эти народы теперь уже давно рассеялись повсюду, они вырождаются или вовсе вымерли, но их ремесла живут в умах и руках готов. Наши ювелиры знают, как сгибать и переплетать золотую проволоку в виде прекрасной филиграни, как обухом молоточка выбивать на листе металла рисунок, как заливать финифтью вырезанный узор, как делать подложку под драгоценные камни из листового золота и серебра, чтобы они сверкали лучше природных.

Однако, постоянно чему-то обучаясь и совершенствуясь, готы не стали более слабыми и добродушными, они по-прежнему строго соблюдали свои суровые законы.

— Ни один готский король никогда не станет навязывать новых законов своим подданным, — сказал еще один старик. — Единственными законами для готов являются те, что были приняты еще в древности, за долгое время люди убедились в том, что законы эти разумны и справедливы. Так, человек, которого застигли на месте преступления, немедленно объявлялся виновным. Скажем, тому, кто убил своего соплеменника без особой причины, наказанием служила смерть от руки родственника убитого. Но в зависимости от обстоятельств кара могла быть не столь суровой, и преступник должен был выплатить wairgulth. Вот почему понятия «виновный» и «должник» обозначаются в старом языке одним и тем же словом. Или же совершено злодеяние, но подозреваемый не схвачен на месте преступления, его только обвиняют; тогда он мог доказать свою непричастность тем, что проходил через суровое испытание. Его подвергали такому испытанию еще до суда, и он мог быть оправдан многими давшими клятву людьми, которые там присутствовали, сегодня мы назвали бы их свидетелями его испытания.

Старик замолчал и улыбнулся.

— Разумеется, люди современные привыкли к более, так сказать, цивилизованному суду, они едва ли станут доверять нашему правосудию, а напрасно. Нынешних законников можно очень легко подкупить. Иное дело — судья-гот. Его место в суде было покрыто настоящей человеческой кожей, которую сняли с одного из судей, уличенного во взяточничестве. Похоже, это было очень давно, потому что кожа превратилась в лохмотья… Да уж, трудно проигнорировать такое напоминание о том, что представители закона должны всегда быть справедливыми и честными.

Вообще в целом я больше полезного узнал от готов, которые содержали gasts-razna, чем от румын, владельцев ospitun.

Но одна история и у тех и у других совпадала почти дословно, и это настораживало.

— Берегись, молодой человек, если ты намерен двигаться со своими попутчиками дальше на север, — заявил мне как-то старый румын. — Придерживайся лучше северо-запада, если твои поиски заведут тебя в ту сторону, но ни в коем случае не сворачивай на северо-восток. Пройдя отсюда чуть дальше, на север, ты доберешься до Тираса[37]. Что бы ты там ни делал, всегда оставайся только на западном берегу. На восточном начинаются земли Сарматии, где в сосновых лесах скрываются ужасные viramne.

— Я не понимаю твоего румынского слова viramne, — заметил я.

— На латыни это звучит как viragines[38].

— Как же, знаю, — кивнул я. — Это те женщины, которых древние греки называли амазонками. Ты хочешь сказать, что они действительно существуют?

— Уж не знаю, амазонки они или нет. Могу только сказать, что это племя необычайно злобных и воинственных женщин.

Присутствовавшая при нашей беседе Геновефа, как истинная женщина, заинтересовалась возможными соперницами:

— А они и правда так красивы, как о них говорят?

Румын развел руками:

— Этого я тоже не могу сказать. Я никогда не видел их и не знаю никого, кто бы их видел.

— Тогда почему ты их боишься? — удивился я. — С чего ты взял, что эти viragines действительно существуют?

— Один бродяга-путешественник как-то случайно забрел в их земли, и ему буквально чудом удалось спастись. Он потом рассказывал истории, от которых волосы встают дыбом: о боже, какие муки бедняга там испытал! Сам я никогда с ним не встречался, но кое-кто из моих знакомых слышал эти рассказы. И еще — уж это всем известно — отряд римских колонистов, жаждавших иметь собственную землю, однажды в отчаянии пересек Тирас, собираясь расчистить себе место в сарматских лесах. И больше о них ничего не слышали.

— Vái, да это просто глупые слухи! — усмехнулась Геновефа. — Ничего же не известно наверняка.

Владелец постоялого двора бросил на нее взгляд.

— Для меня и слухов вполне достаточно. Вряд ли кто захочет убедиться в их правдивости на собственном опыте. Разумный человек не станет зря рисковать.