Игры, угодные богам - Игорь Куринной

Деметриус Викелас (1835 – 1908). Первый президент МОК. Имел к олимпиадам такое же случайное отношение, как и Греция.

Возрождению и, по сути, тем видом, который олимпийские игры сохраняют до сих пор, мы обязаны немцам. Это неприятное обстоятельство сегодня не принято афишировать, так как немцы проиграли Вторую мировую войну и всё, что составляло их идеологию в первой половине 20-го века, получило штамп порочности. Даже научный термин «арийская цивилизация», так широко употреблявшийся во всём мире (в том числе и в России) в начале двадцатого века, был практически выведен из обращения лишь из-за того, что использовался в немецкой нацистской идеологии. Евгеника – наука об улучшении человеческой породы, также широко распространённая когда-то во всём мире, прочно заняла своё место в ряду «фашиствующих» и «человеконенавистнических» доктрин, а учёный, слишком часто произносящий слово «евгеника», может надолго обзавестись штампом расиста. Нарисуйте сегодня на двери своего дома свастику, и можете попасть в разряд экстремистов-неофашистов, столкнувшись с необходимостью объяснять то, что вы, согласно древней традиции, просто хотите пожелать всем добра. Всё, к чему прикоснулись немцы, явно или подспудно объявлено нечистым, тронутым проказой. Расцвет олимпизма и его появление в нашей жизни – из той же серии. Кризис этого движения и второе рождение олимпиад начала тридцатых годов вспоминать надо с осторожностью, специально оговорившись предварительно, что нас интересует только фактическая канва событий, и мы не хотим возрождения нацизма, а каждый год 9-го мая поём песни, восхваляющие нашу великую Победу.

Первый состав МОК, принявший в 1894 году решение о возобновлении игр.

Так вот. Версия о том, что Кубертен придумал гениальный механизм проведения игр, который набирал-набирал-набирал обороты год за годом, десятилетие за десятилетием и, в конце концов, вылился в то, что мы сегодня с интересом наблюдаем, не совсем верна. Олимпийское движение современности, как случайный атавизм, могло уйти в прошлое вместе с его создателем ещё 80 лет назад. Игры первых десяти олимпиад не имели системы автономного финансирования. Практически все деньги в оргкомитет поступали от благотворителей. Благотворители могли дать, а могли и не дать. Никакой выгоды им, кроме некого абстрактного морального удовлетворения, от игр не было. Попытки создать источники собственного финансирования за счёт выпуска марок и почтовых открыток были смехотворны. Спортсмены были «абсолютными любителями». Они могли попасть на олимпиаду совершенно случайно, в прямом смысле слова попросту проходя мимо и решив заявиться для участия. Специальная экипировка отсутствовала. Выступали в повседневной или в исподней одежде. Доходило до курьёзов. Были случаи, когда результат атлета аннулировался лишь на том основании, что… он был уличён в занятиях спортом, т.е. профессиональной подготовке к соревнованиям. Естественно, такое зрелище могло заинтересовать только зевак и только как забава. Победители игр были самыми обыкновенными людьми из народа, ничем не отличались от других и никак не тянули на любимцев богов.

Клоунада закончилась, когда под своё крыло олимпийское движение, с подачи министра пропаганды Германии 30-х годов 20-го века доктора Геббельса, взял известный исторический персонаж Адольф Гитлер. Элита Германии того времени питала особую слабость к древним культам. Нацисты с удовольствием и даже с неким фанатичным упоением использовали древнюю религиозную символику ариев – свастику, имперских орлов. Они любили и античность. Монументальные колоннады, триумфальные арки, выставленные напоказ сюжеты из жизни древнеримских граждан… Именно германское правительство получило когда-то от Греции и неуклонно продолжало использовать монополию на раскопки в Олимпии, где, как они считали, проводились старые игры и где были зарыты корни их цивилизации. Даже государство своё они назвали новым рейхом (новой империей), подчёркивая связь с предыдущими мировыми сверхдержавами.

И вот в непростой для олимпийского движения, возглавляемого идеалистом Кубертеном момент, когда всё стояло на грани тихого забвения, мысль проведения олимпийских игр приглянулась гениальному идеологу доктору Геббельсу. Он убедил Гитлера не просто в полезности такого мощного международного явления, но и в необходимости монополизации самой идеи, постановки её на собственную службу, взятии под особое покровительство. Кубертен воспрял духом. Германия подхватила падающее знамя мирового спорта. Правда, и спорт с того момента бесповоротно стал другим. Он стал интересен миллионам, но интересен только при одном условии. Каждый раз атлеты должны были быть быстрее, выше, сильнее. И ни в коем случае не наоборот. Гитлер посулил (и, кстати, не обманул мир в этом отношении) провести самую лучшую олимпиаду из всех, проводимых до тех пор. Такого размаха, финансирования, помпы и ажиотажа мировой спорт ещё не видел никогда. Смешные чудаки в панталонах и повседневных башмаках, которых агитаторы зазывали на улицах прийти и поучаствовать в олимпийских играх, безвозвратно ушли в прошлое. Отныне места на Олимпе были прочно заняты профессиональными атлетами с точёными фигурами, посвятившими победе всю свою жизнь. Надо ли особо отмечать, что немецкие спортсмены феерически выступили на тех играх, собрав просто небывалый до того урожай наград. Они завоевали медалей больше, чем все остальные страны вместе взятые, доказав абсолютное превосходство своей системы подготовки и своей идеологии[38]. Весь мир понял, что отныне участие – далеко не главное. Отныне главное – это победа. Режиссёр Лени Рифеншталь выпустила невиданный ранее по качеству полнометражный четырёхчасовой (!) документальный фильм об олимпийских играх, связав героев прошлого с героями настоящего. Надо сказать, что до того времени ритуалы олимпийского протокола ещё не были устоявшимися и строго регламентированными. Они были сыроваты и на религиозные культы не тянули. Поэтому на их усовершенствование и разработку были брошены лучшие силы немецкой пропагандистской машины. В частности, «гениальный друг» Кубертена министр спорта Германии, последовательный и убеждённый расист Карл Дим придумал зажигать и нести к месту игр олимпийский огонь. Этот ритуал до сих пор не просто соблюдается, но и стал своеобразной визитной карточкой олимпийского движения. Некоторые даже стали думать, что эстафету олимпийского огня придумали не немецкие нацисты, а древние греки в очень далёком прошлом. Мне приходилось встречать таких по-детски наивных юных спортсменов и даже их уже не очень юных тренеров. Нет, друзья, олимпийский огонь, переданный от человека к человеку и пылающий над нашими стадионами во время игр, продумали нацисты. Несколько тысяч потомков арийцев на своих руках в 1936 году эстафетой пронесли этот огонь из раскопанной ими же греческой Олимпии в Берлин в знак того, что это их огонь, символ их игр, продолжение деяний их предков. Конечно, учить этому детей сегодня считается делом непедагогичным. Зачем им знать, что игры и игроки когда-то были другими. Для детей написали красивую сказку о том, что огонь – это придумка очень старая, символ дружбы народов, чистоты помыслов и т.п. Огонь, мол, был всегда. Одной сказкой больше, одной меньше. Кто там будет копаться. Олимпийские игры не должны содержать порочных страниц. Они символ чистоты и миролюбия. Имя Гитлера вытерли со страниц олимпийской истории, приписав его деяния естественному ходу вещей. А лучшую по организации олимпиаду, с которой, собственно, всё и началось, назвали «циничной попыткой» проведения «пропагандистского приёма» нацистами, «крахом» их задумки, «олимпиадой Джесси Оуэнса». Правда, остались забавные неувязки, но о них поговорим отдельно. А религия… Что религия? Религия быстро становится верой. Это известный факт, лишь ещё раз получивший своё подтверждение.