Мистер Смерть и чокнутая ведьма - Милена Завойчинская

— А для вас? — спросила я его. Я не сердилась за то, что он меня облапал. Поначалу психанула, конечно, но все же своими собственными руками себя пощупала, получается, так что…

— А я получил от вас много энергии, мадемуазель. Благодарю. Чувствую себя практически живым, — дробно рассмеялся Дмитрий Викторович.

— Что было в свитке? — перевела я взгляд на Теодора и встала с его колен.

Меня тут же неожиданно повело в сторону от слабости, и я упала бы, если бы меня не подхватил Теодор и не сел обратно, устраиваясь в прежнем положении.

— Упс, — выдохнула я.

— Вы такая красивая и гармоничная пара, — с улыбкой наклонившись ко мне, отчего от его призрачной сущности повеяло холодом, проговорил Белорезов. — Прямо душа радуется. Точнее, учитывая, что от меня одна только душа и осталась, радуюсь я, — хохотнул он.

— Да мы не… — попыталась я возразить по привычке, поудобнее устраиваясь на руках своего личного Кощея.

— В юности — ах, как давно это было — я, знаете ли, тоже интересовался всякими оккультными науками, — резко перескочил на другую тему Белорезов. — Гадания, спиритические сеансы, взволнованные барышни, свечи в канделябрах, зеленое сукно на столе. Да. Увлекательно было. Кто же мог предположить, что когда-нибудь я сам стану привидением?

— А вы не устали от такого существования? — покосилась я на ушедшего в себя некроманта, который хоть и держал меня, но мыслями явно был далеко. — Мортем может вам помочь обрести покой, отправить вашу душу на перерождение, если пожелаете.

— Было время, когда я с радостью принял бы это предложение. Я ведь христианин, знаете ли. Но после стольких лет… Привык уже. Хоть какая-то, но жизнь. Смотрю я на современный мир, мадемуазель Арина, и понимаю, что лучше быть призраком благородного человека, чем живым проходимцем и нищебродом. Кто знает, в кого моя душа попадет после перерождения… Нет уж, я так. Да и за домом своим приглядываю. Эти стены многое видели, теперь вот музей. А сил я нежданно-негаданно набрался от вас.

— Как знаете, — вежливо улыбнулась я. В чем-то он прав, его можно понять. Какая-никакая, а жизнь, как он выразился.

— А когда же ваша свадьба? По вам видно, что совсем скоро. Уже определились с датой? — снова завел вежливую беседу барон.

— Да мы не…

— Нет, Дмитрий Викторович, — вернулся в разговор Теодор. — Дата свадьбы не назначена. Я еще не успел просить руки Арины у ее матушки, она в отъезде.

— Чур меня! — одними губами прошептала я и невольно потянулась перекреститься при упоминании моей матушки. Остановилась лишь в последний момент, уже донеся персты до лба, так как вспомнила, что крестным знамением могу спугнуть призрака.

И в этот момент у меня совершенно неприлично заурчало в животе. Время-то позднее, ужин давно переварился, да и перенервничала я знатно. Хотелось есть! И пить! И спать! Мужчины сделали вид, словно не услышали предательского выступления моего желудка, но намек поняли правильно.

— А как вы планируете покинуть здание? — поинтересовался барон. — Тут сигнализация везде, даже на окнах. Боюсь, вам придется остаться до утра.

— Да, Дмитрий Викторович, — кивнул Мортем. — Я уже осмотрелся. Мы тут до открытия пересидим, а потом потихонечку выйдем под заклинанием отвода глаз.

— Что?! — возмутилась я. — А почему ты меня не предупредил? Я бы хоть мешок спальный с собой захватила. И еды.

— Я взял скатерть-самобранку, Арина, — улыбнулся мне некромант.

— Да что вы?! — изумился призрак. — Настоящую волшебную скатерть-самобранку? Можно взглянуть?

— Не желаете ли рюмочку коньяка или арманьяка, Дмитрий Викторович? Насколько я знаю, призраки ощущают запахи…

— С удовольствием! — потер руки барон.

И вот сидим мы за столом, накрытым скатертью-самобранкой. Мы с Мортемом наслаждаемся поздним-поздним ужином, барон Белорезов вдыхает пары то арманьяка, то коньяка. Перед ним стояли две полные чарки, и призрак умудрялся даже немного пьянеть, судя по слегка порозовевшему прозрачному лицу.

В какой-то момент мужчины заметили, что я уже совсем осоловела и с трудом держу глаза открытыми.

— Арина, может, приляжешь на диванчик? — положил ладонь на мою руку Теодор.

— Да зачем же «на диванчик»? — отвлекся от «пьянства» давно умерший аристократ. — В моей бывшей опочивальне стоит прекрасная кровать. Она, конечно, принадлежала не мне. За столько-то лет, сами понимаете, обстановка менялась. Но на ней вполне можно отдохнуть. Мадемуазель Арина? Проводить вас?

Я покосилась на своего живого спутника и согласилась. Если есть кровать, хоть и музейная, то с какой радости я должна мучиться всю ночь? С утра расправлю покрывало, и всё.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, Дмитрий Викторович, — ответил вместо меня Мортем. — Она ведь выдержит нас двоих? Обещаем, что снимем обувь и ляжем поверх покрывала. Музейное имущество не пострадает.

Кровать… удобная, большая, антикварная. Лежим мы с некромантом поверх покрывала и пялимся в потолок. Барон Белорезов давно уплыл на обход своих владений, пообещав, что разбудит нас утром перед тем, как в здание войдет первый сотрудник музея. А мы лежим. Рассматриваем лепнину на потолке.

И чувство такое странное и глупое… Рядом красивый мужчина, который вроде как сделал мне предложение и неоднократно намекал, что хочет чего-то большего, чем просто дружеское общение. Да и мне он очень нравится. Меня тянет к нему, причем тянет не просто как к человеку, а как к особи противоположного пола: молодой, сильной, красивой, интересной особи. Но при этом я боюсь начинать новые отношения и изо всех сил гоню от себя эти фривольные мысли, чтобы даже в подсознание не пробирались и не сбивали меня с толку. Во-первых, все три моих прошлых романа, переросшие в брак, рассыпались. Во-вторых, Мортем живет у меня, и это вообще странно. Посторонний мужчина в моем доме, а у нас ни романа, ни флирта толком, ни… В-третьих, мы же коллеги. А служебный роман — это не есть хорошо. А вдруг ничего не выйдет, как потом работать вместе? Ну и, в-четвертых, я не одна живу. Рядом Вася, Белла, Евграфий, то есть мы с Теодором как на ладони, под постоянным приглядом. Ну как тут расслабишься?

А потому — не думать! Не думать, я сказала!

— Не фырчи, — нарушил мои раздумья вкрадчивый тихий голос, и объект моих размышлений, повернувшись на бок, завис надо мной. — Ты так громко думаешь, Арина.

В голосе некроманта слышалась улыбка.

— И о чем же я думаю? — действительно фыркнула я, смутившись.

— Не о том, о чем нужно.

— А ты мне так и не рассказал, что было в свитке, — перевела я тему разговора.

— Не рассказал, — подтвердил он. — И не расскажу пока. Зачем портить хороший вечер? К тому же ты устала и плохо себя чувствуешь. Успеем мы еще обсудить причину всех этих событий.