Команда. Люди-торпеды - Максим Шахов

– Ну, и... – нетерпеливо перебил Вадим, опасаясь возможности возврата к лекционному многословию.

– Вероятно, на этом можно как-то сыграть, использовать в своих интересах.

– Так-так-так, – заинтересовался Толя, – в этом есть какое-то рациональное зерно, точно. Юра, а каких бы ты выделил особенно непримиримых соперников?

– Понимаю, что вас интересует. Если с одной стороны взять разведку, ну, или контрразведку, то самые заклятые ее соратники – это, бесспорно, таможенная служба. Таможенники держатся в этой стране очень обособлено, как бы одни против всех.

– Неужели удается?

– Ну, нельзя сказать, что они побеждают. Но уж не проигрывают – это точно. У них есть один очень весомый аргумент, этакая охранная грамота, обеспечивающая не только неприкосновенность и расположение со стороны официального руководства страны, но и прямую заинтересованность последних в успешной работе этого ведомства. Догадываетесь, что за аргумент?

– Конечно, деньги! – молниеносно среагировала Галя.

– Очень умная девочка! Взнос таможни в бюджет государства даже по официальным данным превышает доходы от большинства других отраслей хозяйства. Ну, а по неофициальным... Из этой кормушки едят большинство высших чиновников и даже религиозных деятелей. Так что, воевать с ними – себе дороже выйдет. И поэтому, туда, где они правят бал, стараются не соваться ни полиция, ни спецвойска, ни даже разведка.

– А это аэропорты, вокзалы, морские порты, все перевалочные пункты и еще, еще, еще...

На каждое новое определение Гюльчатай следовал согласный кивок круглой массивной головы Юрия, а потом он продолжил:

– Но, как вы понимаете, у такого мощного ведомства имеются своя полиция, разведка и даже спецназ.

– Только с одним очень существенным именно для нас отличием: мы не обижали ихних Верещагиных! И ничего не собираемся вывозить беспошлинно, – Анатолий машинально попытался радостно потереть руки, но тут же скривился от боли в раненом плече. – Ничего, ничего, не обращай внимания. Так, легкий вывих, уже вправили, – успокоил он встревожившегося Юрия. – А как с уточнением расписания авиарейсов?

– Я просмотрел все данные в компьютере, сверил со свежими распечатками в Консульстве, сделал несколько звонков. В общем, отыскал не более десятка изменений. Вот тут все указано, в дополнение к тому, что вы прочитаете в своем ноутбуке. – Юрий протянул бумажку с ровными столбцами цифр. – Пойду распоряжусь о багаже.

– Да-да, возьмите с собой Севу, он поможет. – Анатолий был уже весь поглощен изучением Юриной записки.

– А ну-ка, приятель, не делай вид, что весь из себя так занят, – Вадим требовательно смотрел на друга. – Я же сразу заметил, как ты сделал стойку при одном упоминании о таможне.

– Вадик, не отвлекай меня! Пока появилось только отдаленное предчувствие, что в этом направлении можно покопать. Если только оно оформится в конкретную идею, ты об этом первый узнаешь, клянусь!

– А можно я, как та мартышка из мультфильма, тоже твою мысль подумаю?

– Конечно, родной, я даже подвинусь.

– Ну-ну, как бы только, пока мы здесь в посиделки-размышлялки играемся, командира вместе с Рединым не утопили!

Времени оставалось чуть более двух с половиной суток.

* * *

Печатные листы с докладами из полицейского управления ложились на стол мистера Смита каждые два часа в течение первых суток после этого совершенно дикого вторжения в Грот. Подобная авантюра не поддавалась никакой логике. И он оказался к ней не готов! Под рукой не нашлось даже достаточных сил, чтобы организовать немедленное преследование. А русские тем временем просто растворились. Конечно, залегли в каком-то укромном месте и боятся высунуть нос. Это подтверждают и полицейские рапорты, и донесения его тайных агентов. Поток задержанных подозреваемых в первые часы быстро превратился в хилый ручеёк, а потом и вовсе практически иссяк: кому охота тратить свои силы, нервы и время на арест, составление протоколов, доставку в и без того переполненный участок, чтобы потом извиняться и отпускать. Тем более, что за все время не попалось ни одной группы людей, хоть отдаленно подходящих под описание. Так, вылавливали каких-то подозрительных одиночек европейской наружности, то ли пьяных, то ли обкурившихся до состояния полного невладения вообще никакими языками.

Потом стали докладывать каждые четыре часа и то по телефону: «Не выявлено, не установлено, не задержано...» А дальше, и вообще, только при смене, дважды в сутки. Это пока не слишком тревожило Смита. У противника было два пути: бежать или затаиться. Они выбрали последнее. Что ж, ждать мистер Смит умел. Правда, такое поведение русских никак не вязалось с его личным представлением о взрывном характере того парня, Анатолия, с которым судьба свела его еще много лет назад на Олимпийских играх. Именно горячность соперника позволила тогда Смиту при перестрелке за золото выиграть всего одно очко. Правда, было это в другой его жизни. И выступал он тогда за сборную Англии... Сколько воды утекло! Но люди не меняются. И взрыв обязательно случится. А хладнокровный мистер Смит победит и в этот раз.

Он не сомневался, куда устремится русская группа, поэтому не стал даже усиливать северное направление. Только на юг, в точку «Х», где произойдет «Возмездие». Правда, самому себе он признавался, что изначально ошибся в предположениях: не уделил повышенного внимания аэропортам, сосредоточив все внимание на морском пути, где возможностей просочиться сквозь заслон было неизмеримо больше, чем воспользовавшись самолетом. Даже добился у министра разрешение на проверку любых судов в зоне Персидского и Оманского заливов. Но теперь время все расставило по своим местам.

Его на водный путь у русских больше не было.

Площадь, с которой отправлялись пригородные и междугородные автобусы, находилась почти в самом центре города и являла собой тот самый восточный базар, живописнейшие описания которого непременно можно было встретить в записках любого путешественника, хоть раз побывавшего на нем.

Собственно, для стоянки автобусов и посадки на них был выделен лишь крохотный пятачок в дальнем углу, а все остальное пространство площади занимали нескончаемые торговые ряды, палатки, какие-то микроскопические вагончики, прилавки и столики, коробки, ящики, стеллажи, низкие и широкие скамьи, просто небольшие возвышения, устланные пестрыми коврами. Кое-где товары были разложены прямо на земле или подвешены на веревках, начало и конец которых безнадежно терялись в кричащем пестром море зонтов и зонтиков, тентов, навесов, козырьков. В царящем над всем этим средневековым великолепием шуме невозможно было выделить какие-то отдельные звуки как в прекрасно сыгранном большом оркестре.

Поэтому полной неожиданностью оказался громогласный взрыв эмоций, выплеснувшихся на площадь как раз с этого автобусного пятачка. Начальник охраны базара, толстый сержант-иранец, поперхнулся четвертой чашкой крепкого ароматного напитка, которую он самозабвенно дегустировал, сидя на корточках на открытой веранде крохотной кофейни. Натянув поглубже форменную фуражку с высоченной тульей и безуспешно попытавшись нащупать кобуру с пистолетом, висящую где-то значительно ниже объемистого живота, он досадливо махнул жирной рукой и энергично зашагал в сторону автостоянки.