Это мужской мир, подруга! - Татьяна Веденская

– Что это было? Как это называется? – процедила я, на всякий случай отступив к стене.

Отец, как ни крути, хоть уже давно покончил с бандитским прошлым, но мог и не сдержаться. Лицо его, осунувшееся и какое-то серое, было изрезано глубокими морщинами. Он сильно изменился за последние полтора года. Из-за меня? Мне бы хотелось думать, что нет. Я же всегда держала их в курсе своего здоровья, чтобы не волновались и не взорвали весь город в поисках.

– Если Магомет и гора не идут друг к другу, тогда вот... такая лажа, – выдал он весьма странную фразу, пристально глядя на меня. Потом кивнул на «мальчиков»: – Они тебя не обидели?

– Нет, что ты. Я получила колоссальное удовольствие, – рявкнула я. – Кстати, а как ты вообще меня нашел?

– Как надо – так и нашел. И уж теперь, поверь, не потеряю. Все мое должно быть на местах. Господи, Никеш, во что ты одета? – поморщился он, глядя на мой деловой наряд. – Тебе что, вообще ничего не платили эти олухи холодовские?

– А! – дошло до меня. – Ты их знаешь?

– Это да, – не стал спорить он. – Вот только, жалость какая, они не знают тебя. Знали бы, кто к ним трудоустроился, сами бы тебя ко мне привезли, в коробке и с красным бантом.

– Понятно, – кивнула я, как-то вдруг внезапно устав. Значит, кто-то меня вычислил и сдал прямо на рабочем месте. Нигде мне не будет покоя. И буду я всегда в бегах.

– Надо покушать, – прошуршала бабушка, как всегда интересуясь только тем, чтобы все были сыты. Глаза бабушкины блестели, она смотрела на меня и явно что-то хотела сказать, но я знала, что она промолчит.

– Может быть, ты переоденешься во что-то приличное сначала? – спросила мама, с неодобрением глядя на меня.

– Ну уж нет. Вы притащили меня сюда и думаете, что я буду играть в ваши дебильные игры? Меня на работе ждут.

– Считай, что тебя уволили с огромным выходным пособием, – заверил меня отец.

– Да? Ты уже все решил?

– Конечно. Сколько можно уже бегать. Свихнулась, покуролесила – будет. Давай уже. Эта... хорош! – Он махнул рукой и изобразил какой-то жест, смысла которого я не поняла.

– То есть вот так? А ты помнишь, что это именно ты, и только ты один выставил меня из дома? Хорошо помнишь? В одном платье, шлепках, без денег. И что, теперь ты думаешь, что можешь меня вернуть?

– Могу! Я все могу. Ты моя дочь!

– И что? Я не попугай, чтобы меня в клетку посадить и показывать гостям. Что будешь дальше делать? Еще раз меня замуж выдашь?

– Никеша! – взвилась мама. – Ну зачем ты так! Давайте будем по-хорошему.

– Да не хочу я с вами по-хорошему. Вы меня выгнали – значит, я свободна. Если вам есть что мне сказать – звоните, обсудим.

– Но ты не отвечаешь! – вдруг выкрикнул отец, и тон его стал больным, а голос – отчаянным. – Меняешь номера. Я уже и не знаю, где тебя искать. У меня же нет другой дочери!

– И что? Ты же всегда хотел сына? – Я скривилась и отошла к окну. В кармане у меня зазвонил телефон. Я вынула его, там определился Синяя Борода. Сердце мое моментально зашлось в испуге. Только-только в моей жизни начало происходить что-то хорошее, настоящее, как все рушилось. Как же я, в самом деле, устала бежать. Почему за право жить своей собственной жизнью я должна расплачиваться тем, чтобы постоянно оглядываться в страхе?

– Алло? – сказала я, глядя прямо в глаза отцу. Было видно, что он хотел, очень сильно хотел вырвать у меня телефон из рук, но не стал. Просто стоял и ждал.

– Ты где? Что случилось? Мне звонит Жанна, спрашивает, когда ты ей перезвонишь, говорит, что боится, что ничего не получится? Вы чего там натворили?

– Максим Андреевич, у меня вышла маленькая накладка, – заявила я, подняв руку по направлению к отцу, – мне пришлось срочно отъехать, но я скоро вернусь. Я и машину вашу оставила на стоянке, только вот ключи у меня.

– Вечером все в силе? – спросил он, и я в отчаянии зажмурилась.

– Не уверена. Я постараюсь. А Жанна, мне надо срочно с вами поговорить о ней, ладно? Там все очень непросто.

– С тобой всегда все непросто, – бросил он зло после паузы. – У меня есть запасные ключи. Когда определишься – звони.

– Спасибо. – Я выдохнула с облегчением и нажала отбой. Отец в этот момент оторвал от меня взгляд и перешел к камину. Сел в кресло и устало вытянул ноги. Мама подошла ко мне и сказала:

– Папа болеет.

– Это что, какая-то новая шутка? – нахмурилась я. – Думаешь, меня этим можно будет удержать?

– Ника, я не буду тебя удерживать, – вдруг выдал отец, заставив меня оторопеть. Таким он не был никогда. – Я хочу, чтобы ты забрала все свои карточки, одежду, машину – все. Не хочешь жить с нами – не надо. Только не пропадай больше. Или давай лучше купим тебе квартиру, как ты хотела. Помнишь? Недалеко от нас. Можешь даже продолжать работать, если тебе уж так нравится. Хотя я не понимаю, зачем тебе...

– Ты что, правда болен? – вытаращилась я, закрыв от испуга рот рукой.

Отец посмотрел на меня долгим выразительным взглядом. Потом отвернулся и спросил:

– А можем мы сейчас просто пообедать? Как у тебя дела? Может, расскажешь, как тебя занесло к этим бездельникам – Холодову и Мазурину? Это фантастика просто, с трудом верится, что возможны такие совпадения, – хмыкнул он.

– Ты...

– Я не хочу об этом говорить, – строго заметил он.

И это испугало меня не на шутку. Я опустилась на стул и молчала, пытаясь собраться с мыслями. Неужели все серьезно? Он всегда был таким сильным, таким... стальным и опасным. Сейчас мой отец смотрел на меня и неумело растягивал тонкие бледные губы в странной улыбке. Я вздохнула и спросила:

– Почему бездельникам?

– Все адвокаты – бездельники. Получают бабки ни за что, – хмыкнул он. – А уж эти... я с ними много лет мучаюсь.

– Я бы так не сказала. Я думаю...

– Да кому это интере... а впрочем, – осекся он, с испугом наблюдая за моей реакцией, – расскажи. Ты же больше знаешь, ты же там работаешь. Тебе нравится?

– Нормально. Я же только помощник, я не адвокат, – пояснила я, изумленно глядя на отца. – А попала я туда по объявлению.

– Да уж, поразительно, – усмехнулся он, с трудом поднимая с кресла свое большое тело.

Я почувствовала укол в области сердца и слезы на глазах. Все же он мой отец. Вот такой, какой есть. С золотым крестом весом килограмма в полтора на груди, с фальшивым антиквариатом из Италии, с бабами по всем углам. Мой отец болен. Чем? У него никогда даже простуды не было.

– У них не было секретарши, а я позвонила по объявлению, но трубку взял Журавлев. В общем, трудно объяснить, в общем, я случайно попала к Журавлеву в помощники. Ты его знаешь? – спросила я, волнуясь.

– Максим – мужик дельный. А вообще – фигня все это. Адвокатура-шмокатура, понты одни. Дуют щеки, университеты, Гарварды. А у меня один знакомый был. На зоне, – добавил он. – Всем браткам в зоне апелляции писал да жалобы с ходатайствами, да так наблатыкался, что вышел на волю и купил себе корку. Какая там у них корка?