Убийство на острове Мюстик - Энн Гленконнер

– Хосе, в чем дело? Твоя мама беспокоится о тебе.

Садовник переключает внимание на Найла; с мольбой глядя на него, он манит его за собой и трусцой бежит по песку. Детектив следует за ним; путь им освещает луна. Хосе останавливается рядом с багги леди Ви, и беспокойство Найла усиливается. Она бы никогда не ушла до окончания мероприятия и не бросила бы свой транспорт. Гомес снова указывает на багги. Найл приглядывается и видит кусок коралла на водительском сиденье. На его поверхности вырезаны скрещенные стрелы.

– Только не это, – бормочет Найл.

Гомес уже бежит прочь, но детектив, благодаря своим длинным ногам, быстро догоняет его и хватает за плечо.

– Хосе, кто похитил ее? Что ты видел?

По щекам Гомеса текут слезы, но в невиновности садовника Найла убеждает выражение на его лице. Тот озадачен, как будто взрослый мир для него – загадка, которую он не может решить. Детектив велит ему спешить домой. Хосе показал, что леди Ви похитили, но не в состоянии объяснить почему. Тот, кто это сделал, напугал его до крайности. Убийца, должно быть, притаился в дюнах и наблюдал. А Найл был слишком занят, выискивая в толпе неестественное поведение; к тому же он не мог предположить, что кто-то похитит хозяйку вечера прямо у него из-под носа…

Найл возвращается к багги. Лили стоит с безжизненным лицом, вцепившись в руку Филипа Эверарда; однако ее голос звучит спокойно.

– Ви похитили, да? Хосе видел, как это случилось?

– Немедленно отправляйтесь в «Райский уголок», оба, прошу вас. Заприте двери и ждите меня там.

Эверард качает головой.

– Я пойду с тобой. Нам надо поймать маньяка, прежде чем тот что-то сделает с Ви.

Найл хлопает по пистолету, который носит с собой с тех пор, как получил полицейскую форму.

– Вы забыли, что я вооружен? Это моя работа – обеспечивать вашу безопасность.

Лили яростно протестует, но Найл ждет до тех пор, пока Эверард не усаживает ее в багги. Они едут к «Райскому уголку». Детектив в одиночестве остается на берегу. Единственным доказательством тому, что здесь недавно была вечеринка, служат догорающие угли; на плоском лике луны читается осуждение. Сейчас Найл чувствует себя точно так же, как в Оксфорде, когда еще одна жизнь выскользнула из его рук. Его тогда никто не осуждал, но с тех пор его мучают уколы совести.

– Чертов ублюдок! – кричит он во мрак.

Ответом служит вой ветра над головой; шторм наконец-то ударил по острову, и Найл, спеша прочь, слышит в его боевом кличе свой приговор.

Мои кошмары сменяют друг друга быстрой чередой. Я вижу, как Лили плывет в море; на горизонте черная гряда туч, волны разбиваются о берег. Я кричу, но мой голос теряется в шторме. Она исчезает, когда мои глаза распахиваются. И я вижу только мрак. Мой рот забит, кляп удерживает что-то плотное.

Я не могу разобраться, откуда боль между плеч; когда глотаю, ощущаю сухой привкус химии. Я лежу на мокром бетонном полу, у меня болят все мышцы. Запястья и щиколотки связаны так туго, что руки и ноги онемели. Я никогда не чувствовала себя такой беззащитной, как сейчас, когда лежу в позе эмбриона и нахожусь в полной власти убийцы.

Я танцевала с Филипом, потом увидела, как он дурачится с Лили на дальнем краю толпы, и после этого у меня все поплыло перед глазами. Истина обретает очертания по мере того, как я выкладываю события в четкой последовательности. Мне что-то подсыпали в напиток. Этим объясняется, почему у меня кружится голова и дрожат руки и ноги, а во рту неприятный привкус. Зря я не осталась с теми, кто мне дорог, а ушла на поиски уединения… Теперь надо сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых. Наверняка поблизости есть чей-то жилой дом. Тот, кто похитил меня, боится, что я буду кричать, – а иначе зачем было вставлять кляп? Я трусь щекой о бетон в попытке сдвинуть кляп, но лишь расцарапываю щеку.

Я намерена всеми силами бороться за свою жизнь, но мое положение – хуже некуда. Я в ловушке, в ушах стоит какое-то механическое жужжание. Тропическая птица, пролетая над головой, криком приветствует утро.

Найл мысленно пробегает по списку подозреваемых, пока багги трясется по дюнам. Он уверен, что у убийцы есть личные счеты с леди Ви. Его главные подозреваемые – Кит Белмонт и Декстер Адебайо. Если б он знал, кого преследовать в первую очередь, можно было бы предотвратить убийство женщины, которую он глубоко уважает всю свою жизнь.

Неожиданно усилившийся ветер раскачивает и клонит пальмы на кратчайшем пути к вилле Кита Белмонта. Постаревшая рок-звезда – единственный человек на Мюстике, к кому леди Ви испытывает искреннюю антипатию, и Найл почти уверен, что тот что-то скрывает. Музыкант рано ушел с вечеринки в обнимку с юной туристкой, но не исключено, что она просто была его алиби, позволившим ему вернуться и совершить злое дело.

При иных обстоятельствах детектив никогда не приблизился бы к одной из вилл в два часа ночи, тем более когда владелец соблазняет девочку-подростка, однако сейчас ему плевать на то, что кто-то будет жаловаться его начальству. Он давит большим пальцем на кнопку звонка до тех пор, пока сонный голос в интеркоме не требует, чтобы он прекратил трезвонить на весь дом.

Белмонт одет в боксеры и черную футболку; он хмурится, когда укрепленная дверь отъезжает в сторону.

– Какого черта тебе надо?

Найл переступает порог прежде, чем музыкант успевает помешать ему.

– Пропала леди Ви.

Судя по лицу, музыкант шокирован, но это тоже может быть обманом, таким же, как его утверждения о том, будто он стал другим человеком. От него несет перегаром и сигаретами, язык тела говорит о недовольстве тем, что его грубо прервали. Он уходит и возвращается в банном халате, более спокойный под свежим слоем маскировки. Приносит два стакана воды и садится за стол, продолжая хмуро глядеть на возвышающегося над ним Соломона.

– Где девица из «Светлячка»?

– Я вовремя пришел в себя, слава богу. Проводил ее в гостиницу и нежно чмокнул в щечку. За это полагается медаль, правда?

– С какой стати?

– Я пытаюсь измениться. – Неожиданно Белмонт подается вперед. – Мне достаточно попробовать что-то один раз, чтобы потом постоянно жаждать этого; это проблема аддиктивных личностей. Такие, как я, не прекращают есть, когда брюхо уже набито, в отличие от остального человечества, – и это относится не только к сексу. С сигаретами, алкоголем и наркотиками та же история. Сейчас я почти одержим кораллами – но с проектом Лили я зашел слишком далеко. Надо бы извиниться.

– Вы утверждаете, что девица в безопасности?

– Она мирно спит в своей кроватке. Но мне нужен кто-то вроде тебя, чтобы держал меня на верном пути. Это было чертовски соблазнительно – привести ее сюда и утром проснуться не в одиночестве… – Белмонт вздыхает, и Найл спрашивает себя, не проявляется ли сейчас настоящая личность этого человека. – Сегодня вечером я набрался по-крупному, но завтра опять уйду в завязку.