След крови - Стивен Эриксон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 167
Перейти на страницу:

«А ведь родные братья…»

Что-то напевая себе под нос, Клыкозуб помешал угли.

– Эффект снижается, когда поверх старого рубца образуется новый, – сказал он, поднимая обеими руками клеймо и хмуро глядя на приставшие к нему клочки плоти. – Эй, писарь! Пробуди мое воображение, будь ты проклят!

– Может, вернуться к чему-нибудь более деликатному, мой повелитель?

Клыкозуб бросил на него взгляд:

– Деликатному?

– Изысканному, мой повелитель. Точному и аккуратному, но мучительно болезненному?

– Гм… мне нравится эта мысль. Продолжай!

– Ногти…

– Уже было. Ты что, слепой?

– Они снова отрастают, мой повелитель. Нежные и розовые.

– Так… что еще можешь предложить?

– Сдирать кожу полосами?

– Да от его кожи уже осталось одно лишь название, писарь. Нет, это бессмысленно.

Теплец перестал рыдать и поднял голову:

– Умоляю тебя, брат! Я не могу больше! Мой разум сломлен, тело разрушено. Мое будущее состоит из ужасной боли и страданий, а прошлое – из воспоминаний о них. Мое настоящее – это бесконечный мучительный вой. Я не могу спать, не могу дать отдых конечностям – видишь, как трясется моя голова, когда я пытаюсь ее поднять? Умоляю тебя, Простец…

– Это больше не мое имя! – завопил Клыкозуб, засовывая клеймо в угли. – Я тебе выжгу за это язык!

– Мой повелитель, – сказал Грошемил, – согласно вашим же собственным правилам, он должен иметь возможность говорить, видеть, а также слышать.

– Вот как? Что ж, я ведь могу и передумать. Разве я не властелин этой крепости? Разве я не повелеваю жизнью и смертью тысяч людей?

«Скорее сотен, но к чему придираться?»

– Воистину так, мой повелитель. Мир дрожит у ваших ног. Небо рыдает, ветер воет, море беснуется, а сама земля стонет под нами.

Клыкозуб развернулся к Грошемилу:

– Неплохо, писарь. Очень даже неплохо. Запиши это!

– Сию минуту, мой повелитель.

Грошемил взял свою табличку и писчую палочку, но жар расплавил воск, и буквы вовсю расплывались. Однако он счел за благо не говорить об этом хозяину. В конце концов, в этой цитадели имелись еще одни оковы, и висевший в них узник был еще ближе к смерти, чем несчастный Теплец Скромник. Быстро взглянув в ту сторону, писарь не заметил никакого движения.

Некоторые из прибывших чужаков оказывались чересчур несносными, чтобы просто их повесить. В свое время повелитель Клыкозуб с нескрываемым удовольствием переходил от одного пленника к другому, наслаждаясь отвратительной вонью горящей плоти и доносившимися с обеих сторон камеры криками, а также тем, как разбрызгивались разные жидкости, засыхая на каменных стенах бурыми пятнами. Но долго так длиться не могло. Сверхъестественная воля к жизни, пылавшая в душе Теплеца, явно была несравнима с той, которой обладали другие жертвы крепости.

– Готово, мой повелитель.

– Каждое слово записал?

– Точно так, мой повелитель.

– Очень хорошо. Теперь пиши, во всех подробностях. «Дорогой брат, твоя жизнь в моих руках. Я могу убить тебя в любой момент. Я могу заставить тебя кричать и корчиться от боли. Я могу тебя изувечить…» Нет, погоди. Вычеркни последнюю фразу, писарь. «Корчиться от боли». Да. «От мучительной боли. Корчиться от мучительной боли». Нет! Не так. Подскажи мне что-нибудь, писарь? Да что такое с тобой?

Грошемил лихорадочно размышлял.

– Вы прекрасно выразились, мой повелитель…

– Нет! Нужно добавить жару! Сжечь, разорвать, зарезать, посадить на кол, отпинать, отхлестать… Отхлестать? Да, вот именно: отхлестать! – Клыкозуб подошел к брату и начал хлестать его по лицу. Голова несчастного болталась из стороны в сторону, с немногих оставшихся на ней волос брызгал пот. Клыкозуб пнул Теплеца сперва по левой голени, а затем по правой. Тяжело дыша, он отступил на шаг и снова повернулся к Грошемилу. – Видел?

– Видел, мой повелитель.

– Опиши сие! Во всех подробностях!

Грошемил снова начал царапать по табличке.

– И особо отметь мою торжествующую позу! Видишь, как она буквально источает власть? Ноги широко расставлены, как если бы я был готов прыгнуть в любую сторону. Руки вытянуты, но кисти свободно свисают, словно… словно орудие смерти, каковым они и являются. Орудие смерти, понял, писарь? Отлично. А теперь посмотри на меня – я весь в крови. Мне нужно переодеться… погоди, ты никак продолжаешь все записывать? Это к делу не относится, клятый придурок. В смысле, насчет одежды. Скажи, ты постирал и высушил мою другую черную мантию?

– Конечно, мой повелитель. А также другой ваш черный жилет, другую вашу черную рубашку и другие ваши черные лосины.

– Отлично. А теперь приберись здесь. Увидимся в Большом зале.

Грошемил поклонился:

– Хорошо, мой повелитель.

После того как Клыкозуб вышел, Грошемил какое-то время печально разглядывал табличку: золотистую поверхность расплавленного воска пятнали хлопья пепла.

– Неудивительно, что меня подводит зрение, – пробормотал он.

– Ради благословенных богов милосердия, Грошемил, освободи меня!

Писарь взглянул на измученного пленника:

– Вряд ли вам так уж повредили пощечины. Но от пинков по голеням и впрямь может быть больно. Однако согласитесь, сударь: сегодня вы страдали весьма умеренно.

– Ты столь же злобен, как и мой брат!

– Прошу прощения, сударь, но я состою у него на службе и точно так же получаю жалованье, как горничные, повара и все остальные! Разве от этого мы становимся злыми? Чушь! Зло состоит в том, что вы обрекаете меня на тяготы и невзгоды. В конце концов, мне нужны еда, крыша над головой и все такое прочее. Вы отказываете мне в этом праве? Да и в любом случае сколько бы, интересно, я прожил, если бы попытался бросить вызов вашему брату? О нет, он не просто выгнал бы меня на улицу. Он швырнул бы меня в огонь! Или, скорее, я сам оказался бы в этих оковах, хрипя от боли. Вы в самом деле желаете, чтобы меня постигла подобная участь, сударь? Ради нескольких мгновений благословенной свободы?

Пока Грошемил излагал весьма разумные аргументы в свою защиту, Теплец не сводил с него безрадостного взгляда.

– Моя плоть изувечена, – сказал он, – а душа кричит от нескончаемых мук. Суставы рук пылают огнем. Мышцы шеи дрожат, когда я пытаюсь удержать голову. Когда-то я был крепким мужчиной, но посмотри на меня сейчас, а потом подожди до завтра, когда я буду выглядеть еще хуже. Значит, ты и пальцем не пошевелишь? В таком случае я проклинаю тебя, Грошемил, так, как может проклясть только мертвец.

– Но это жестоко! Я ни в чем не виноват! Я только исполняю приказы вашего брата!

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 167
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?