Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма - Валентин Катасонов

Если исходить из такой классификации, то в Западной Церкви до Фомы Аквинского преобладала «святоотеческая» парадигма собственности. После него, вплоть до Реформации, доминирующей стала «умеренная» доктрина. После Реформации на Западе появилась «протестантская» парадигма собственности, но католицизм отчаянно с ней боролся; в католицизме еще на протяжении нескольких веков (по крайней мере, до середины XX века) доминирующей оставалась «умеренная» доктрина. К началу XXI века католицизм «умеренную» доктрину фактически сменил на «протестантскую» доктрину. Идейная «конвергенция» католицизма и протестантизма завершилась под знаменем капитализма.

Здесь мы имеем в виду официальную позицию Римского престола. Среди католиков-мирян оппозиция «духу капитализма» проявлялась всегда. Еще в XIX веке появились концепции и проекты так называемого католического социализма. Считается, что основоположник «католического социализма» — французский социалист-утопист Сен-Симон, который свои взгляды изложил в книге «Новое христианство» (1825). Среди известных идеологов «католического социализма» можно также выделить Исаака Перейру[247]. Современный «католический социализм» в основной своей массе выродился в одно из направлений социал-демократического движения, не посягающего на основы капитализма. Он достаточно бесцветен как в идейном, так и политическом смысле. Пожалуй, одним из наиболее ярких и известных представителей современного «католического социализма» можно назвать нынешнего президента Венесуэлы Уго Чавеса. Впрочем, его идеи более примечательны не столько позитивной концепцией социалистического общества, сколько резкой критикой нынешнего капитализма[248].

Напомним читателю некоторые выводы, сделанные в предыдущих главах. Согласно общепринятой точке зрения протестантизм появился в позднем Средневековье как результат Реформации, отпочковавшись от католицизма.

С легкой руки немецкого социолога Макса Вебера протестантизм получил звание «капиталистического первопроходца». В книге под названием «Протестантская этика и дух капитализма» Вебер объявил, что лишь благодаря протестантизму (особенно кальвинизму и пуританизму) капитализм появился на белый свет. Конечно, в таком тезисе содержится явное преувеличение. Мы уже писали об этих искажениях и о причинах того, почему эта версия рождения капитализма, созданная более века назад, до сих пор воспринимается многими как истина в последней инстанции.

Но, с другой стороны, мы не можем утверждать, что протестантизм не сыграл никакой роли в становлении капитализма. Роль эта — не в какой-то своеобразной хозяйственной этике протестантизма, тайны которой пытался раскрыть Вебер. Роль протестантизма в другом: он стал своеобразной «дырой» в стене различных ограничений и запретов, которые на протяжении многих веков возводила Христианская Церковь. А возводила она ее для того, чтобы оградить свое стадо от тех страстей, которые Вебер и назвал «духом капитализма». Список этих страстей внушителен: сребролюбие, стяжательство, лихоимство, зависть, властолюбие, сластолюбие, тщеславие и т.д. В этом списке на первом месте стоит сребролюбие, которое составляет суть «духа капитализма» и тянет за собой все остальные грехи и страсти. Недаром апостол Павел говорил, что «сребролюбие есть корень всех зол» (Тим. 6:10). С точки зрения учения Святых Отцов о грехах и страстях, благообразное выражение «дух капитализма» означает всего-навсего толпу «духов инфернального мира». Протестанты пробили ту «дыру», через которую «духи инфернального мира» с визгом и гиканьем ворвались в христианскую жизнь, начав самый настоящий погром в душах людей и в обществе. Протестанты вольно или невольно (скорее -невольно) совершили акт разрушения.

Самое парадоксальное: протестантизм, совершив акт разрушения и дав первоначальный толчок формированию антихристианского общества под вывеской «капитализм», в дальнейшем перестал соответствовать «стандартам» нового общественного строя. Он оказался старомодным, консервативным, сохраняющим «родимые пятна» христианства (проповедь аскезы, догмат о трудовой деятельности как служении Богу, вера в загробную жизнь, надежда на спасение души и т. п.). Протестантизм явно начал отставать от победной поступи капитализма. В первую очередь это касается такой консервативной разновидности протестантизма, как лютеранство. Но в определенной степени в похожем положении оказались некогда «радикальный» кальвинизм, старомодный пуританизм, «рациональный» методизм и т. д.

Специалист по экономической этике христианства Е.А. Орлянский пишет, в частности, о нынешней «отсталости» некогда сыгравшего революционную роль кальвинизма: « ... даже кальвинистская этика содержит элементы, неприемлемые для современной рыночной экономики. Сам Вебер отмечал, что удостоверением в богоизбранности у кальвинистов «является неутомимая деятельность в рамках своей профессии. Она, и только она, прогоняет сомнения религиозного характера и дает уверенность в своем избранничестве ... » Но между «неутомимой деятельностью в рамках своей профессии» и «стремлением к наживе» наблюдается «дистанция огромного размера». Кроме того, Орлянский обращает внимание еще на один серьезный «недостаток» протестантизма: « ... даже радикальный протестантизм не содержит культ потребления как неизбежный элемент современной рыночной экономики»[249].

Исследователь творчества Макса Вебера В.Н. Кравченко также считает, что «для Кальвина профессия — это место служения Богу, она является самоценностью, а не средством достижения каких-то земных благ. Поэтому в исполнении профессиональных обязанностей главное значение имеют моральные факторы: дисциплина, честность, ответственность, исполнительность, тщательность»[250]. Соответственно, и для кальвинизма с его «идеей предопределения» главное значение имеет не нажива как результат экономической деятельности, а сам процесс трудовой деятельности с морально-этической точки зрения. Капитализм же, по Веберу, «безусловно тождественен стремлению к наживе в рамках непрерывно действующего рационального капиталистического предприятия»[251].