Лучший возраст для смерти - Ян Валетов

В ответ на его движение дельтаплан послушно начал снижаться и Книжник лег на крыло, описывая в воздухе круг – он пытался подражать ворону, кружащему над добычей, и у него получилось.

Тим пытался понять где он находится, на какой высоте и не сразу сообразил, что забрался высоко вверх. Пожар, который должен был быть правее направления полета, оказался почти за спиной, и Книжник заложил еще один вираж, постепенно теряя высоту. Рассвет как раз набирал силу, и он видел, как становится сиренево-алым горизонт на востоке, как наливается розовым серо-сизое небо – это было невообразимо прекрасно, но он отвел взгляд от просыпающегося солнца и тут же зацепился глазами за две башни – одну повыше, другую пониже, – появившиеся перед ним.

Его основательно отнесло ветром, но Тим уже понимал, что должен делать, чтобы вернуться. Дельтаплан снова набрал высоту и начал спуск к цели. Выписывая виражи, Книжник сообразил, что летит быстро, гораздо быстрее, чем на старте, и может управлять этой странной конструкцией. Это было хорошо.

Плохо было другое…

Он понятия не имел, как будет садиться.

* * *

– Ты только не вздумай ее развязывать! – предупредил Гунявый.

– Я только ноги… – сообщил Нос, приближаясь к Белке. – Не могу ж я ее употребить со связанными ногами!

– И ноги не трогай! – приказал Гунявый, облизывая ложку. – Переверни, если уже невтерпеж!

– Ты что, забери тебя Беспощадный, – возмутился Нос, – этой ссыкухи испугался? Пугали нас, пугали, а мы с тобой ее заарканили, как дира, даже не вспотели! Подержишь ее, если чё…

Он повернулся к Белке.

– Слышишь, мелкая, только попробуй дернуться, и я тебе каждую руку на три части поломаю! Всосала?

Белка на всякий случай кивнула, изображая покорность.

Нос уже нависал над ней, скалясь, и пахло от него так, что впору было блевануть.

– Ну, мелкая, с чего начнем?

– С поцелуя! – выдохнула Белка.

Пластиковая лента, стягивавшая ей лодыжки, лопнула с первого же рывка, крутнувшись на лопатках, она «ножницами» подсекла Носу колени и, когда он рухнул на пол, на обратном махе вогнала каблук ботинка ему в пах.

Гунявый так и замер с ложкой и высунутым языком. Потом ложка упала, рот захлопнулся. Он успел только потянуться за своим арканом, а Белка уже неслась по этажу, к спасительной лестнице.

На ступеньках было темно, но она, ни разу не оступившись, промчалась по всем четырем пролетам, отделявшим ее от выхода на крышу, и выскочила на открытое пространство.

Тут пахло утренней свежестью, хоть и с примесью гари, занимался рассвет, и ветер, ударив в лицо, взъерошил Белке короткие рыжие волосы.

Рассвет расцветал и сиреневая полоска над линией горизонта становилась все шире и шире, отблески от пожаров расцвечивали небо на северо-западе в густой пурпур раскаленных углей, а прямо над Белкой небо было похоже на черный колодец, в который высыпали битое стекло – бездонное и полное звезд.

Она остановилась и вздохнула полной грудью, оглядывая лежащий перед ней Таун…

Лучше уж умереть свободной – здесь, сейчас, на этой крыше. Или в полете – вдыхая холодный утренний воздух.

А еще лучше, успеть отправить кого-то из врагов на встречу к Беспощадному.

Она еще раз попробовала выкрутить кисти из тугого пластикового кольца и скривилась от боли.

По лестнице уже грохотали ботинки Носа и Гунявого. Нос, судя по ритму шагов, бежал с трудом, подволакивая ногу – с разбитыми яйцами особенно резво не поскачешь, но их было двое, умелые, вооруженные не только автоматами, но еще и арканами. Белка помнила, как мастерски они ее спеленали ночью за считанные секунды.

Одолеть этих двоих с руками, скованными за спиной, совершенно нереально. Они не станут сразу стрелять – вождь назначил Белку в жертву Жрецам, а Жрецы и Шаманы – одна порода, свое отдавать не любят, за сбежавшую жертву Носа и Гунявого по голове не погладят. Значит, будут брать живьем.

Белка оскалилась, со свистом пропуская воздух через зубы.

Поборемся! Посмотрим, кто сдохнет первым!

По краю крыши к ней метнулась стремительная тень, раздалось знакомое пощелкивание и Друг, привычно взбежав по штанине и боку, оказался на ее плече. Он был встревожен и зол, взъерошенная шерсть торчала на загривке.

Его визг и пощелкивания явно означали: «Где ты была? Почему я должен тебя разыскивать? Как это ты сюда забралась?»

– Ты пришел! – сказала Белка смягчившимся голосом. – А я думала, ты утонул…

Друг снова возмущенно защелкал.

– Вот она!

– А, ну, стоять, тварь!

Нос и Гунявый наконец-то выбрались на крышу с арканами в руках.

Гунявый едва заметно дернул плечом, и Белка чудом увернулась от тонкой черной петли, просвистевшей над головой.

Аркан Носа взлетел в воздух сразу же следом за броском напарника, но Белка успела нырнуть в сторону и петля затянулась не на ее туловище, а на торчащей вентиляционной трубе.

Краем глаза Белка увидела, как Гунявый быстро сматывает аркан на локоть, обходя ее слева, Нос, хромая, замыкал кольцо справа, отсекая ее от лестницы.

Ни один, ни другой за оружие не хватались, значит, ее предположения были верны – стрелять они не собираются, она нужна им живой.

Белка несколько раз кувыркнулась, сбивая Гунявому прицел для броска, юркнула между двумя массивными коробами, из которых давно вырезали железные решетки, и проскочила между преследователями на свободную часть крыши. Проскочила и замерла на мгновение, оценивая обстановку. Она была в ловушке, огороженной забором из колючей проволоки со всех сторон, кроме одной, ведущей на восток.

Было уже достаточно светло, чтобы понять назначение ею увиденного.

Грубо сколоченные лавки, несколько диванов, прикрытые кусками пластика для сохранности, кресло-трон на возвышении…

И длинный, ярдов на пятнадцать, швеллер, уходящий от края крыши в пустоту.

Прогуляться по доске.

Это было место для жертвоприношений.

Здесь племя Тауна по-своему умасливало Беспощадного, отправляя избранных жрецами в долгий полет к земле. Не сжигало живьем, как Шаманы Парка. Не закапывало живьем в землю, как Агрономы фармеров. Не отдавало Беспощадному внутренности еще живых жертв, как Жрицы Сити. Жертве просто набрасывали на шею веревку и заставляли прогуляться до конца швеллера.

Белка пригнулась, стремительно провернулась вокруг своей оси, высматривая путь к спасению, но единственная дорога отсюда вела в пустоту.

Над ее головой промелькнула тень – какая-то ночная птица, раскинув крылья, на миг закрыла небо.

Свистнула петля.

Белка прыгнула в сторону и вверх, уходя от объятий аркана, оттолкнулась от дивана и оказалась на парапете. За ее спиной вверх ударили первые солнечные лучи, окончательно превратив ночь в утро. Свет выхватил из предрассветного полумрака все скрытые до того детали – и тонкую петлю брошенную рукой Носа, зависшую над ее головой. И торжествующее выражение на лице Гунявого, метающего свой аркан с другой стороны.