Золотые нити - Екатерина Александровна Белова

Я замер. Сейчас я наконец-то узнаю правду, занавеса тайн хоть немного приоткроется, и я пойму, что скрывает эта маленькая ведьма, чем она живет, что происходит в ее мире.

Клэр рассказала мне удивительную сказку об одинокой девочке с черной дырой внутри, о волшебном медальоне, чудесной мелодии, которая спасала ее долгие годы и золотых нитях, которые наполняли ее мир светом и сдерживали тьму внутри.

Я сидел с открытым ртом, не в силах представить, что она это все всерьез. На самом деле, если бы я не увидел эти золотые нити, не почувствовал на себе магию этой мелодии, я бы не поверил. Слишком все было сказочно и нереально. Но сейчас мое сознание было настолько перегружено и открыто всему, что я проникся каждым словом. И поверил в ее сказку, прикоснулся к ее миру, подглядел через щель за изнанкой пространства. Пусть завтра я проснусь и это окажется сном, галлюцинацией, пьяным бредом. Но сейчас слова Клэр казались такой великой истиной, познать которую удается одному на миллиард.

– Я как будто была из другой Вселенной, – голос Клэр убаюкивал меня в предрассветной тишине, уже почти наступило утро, – Во мне все было как-то иначе. Не то что я исключительная, уникальная, а наоборот. У меня вечно все было не как у людей. «Все не Слава Богу» постоянно говорила мне мама в детстве. И я это чувствовала эту черную дыру, одиночество, какую-то внутреннюю неполноту, надтреснутость. Словно во мне чего-то не хватало, что имелось у всех других. И друзей у меня почти никогда не было. Лишь некоторые истории, книги, мелодии, проникали в меня так глубоко, что я задыхалась. Но это было единственное, чем я могла заполнить эту черную дыру внутри. Она засасывала меня, убивала во мне жизнь, и только то, что отдавалось внутри родным теплым светом позволяло ее сдерживать. А потом появился этот медальон, золотые нити, и в моем мире все как будто что-то встало на место, нашлись недостающие части, чтобы сдерживать пустоту, но не заполнить ее. Золотые нити штопали дыру внутри меня, но ее края все время горели, плавились вместе с моей душой. Я никому не могла об этом рассказать. Слишком мало было близких людей, да и они не понимали меня, часто грубо вторгались, рвали тонкие нити, гася их свет. Это научило меня беречь и прятать мой внутренний мир, как самое сокровенное и хрупкое. Я часами слушала мелодию медальона и училась дышать, училась жить с окружающим миром, храня внутри себя свой маленький никому не доступный мир, куда я никого не могла впустить. Я всех боялась, мне было тоскливо и очень одиноко. Я все время старалась уйти от людей, сбежать в свой придуманный мир, как маленькая девочка. Кто-то мне сказал, что у меня очень хрупкая связь с реальностью. Возможно. У меня какая-то своя реальность, я создаю свой мир из мелочей, из каких-то обрывков. Знаешь, я как будто краду у Вселенной маленькие моменты счастья, выдергиваю их из повседневности, сбегаю пораньше, гуляю в часы, когда на улицах почти нет людей и наслаждаюсь каждым моментом. Это словно какая-то другая жизнь, не совсем моя, но такая настоящая, наполненная до краев. Я впитываю, запоминаю все что вижу, врезаю каждый момент в память, чтобы потом возвращаться к нему и спасаться от пустоты. Но сейчас все изменилось. Я больше не хочу никуда сбегать, я больше не хочу уходить от реальности, я хочу жить свою жизнь здесь. Я хочу приходить в лавку Лауры, пить кофе и болтать с Мартиной, слушать рассказы Нелли об Италии. Я хочу видеть тебя, смеяться с тобой и делить все, ничего не утаивая. Я хочу праздновать с вами Рождество, поехать на пикник, пойти в кино с большими корзинками попкорна. Со мной никогда такого не было. Это так удивительно и прекрасно, и я больше всего боюсь привыкнуть к этому, открыть настежь все двери, впустить вас в свой мир и потом потерять.

Клэр говорила все громче, почти задыхаясь. Щеки ее пылали, а в глазах стояли слезы.

– К сожалению, не все в этой жизни так просто. И этот прекрасный месяц никак не может вписаться в мою реальность, как бы я ни хотела..

Она уронила голову на колени и измученно замолчала. Ну вот опять какие-то тайны. Что же происходит внутри нее, что терзает, почему она не может позволить себе быть счастливой?

Но самое удивительное, что я узнавал себя в ее истории. Я тоже вечно был не такой, неполный, надтреснутый, вечно чего-то ищущий. Я проваливался в мрак, а потом вытаскивал себя, выживал с помощью моей музыки. Это было смыслом и отдушиной. Когда-то. К сожалению, не все так просто.. Да, моя дорогая, как же ты права. И этот месяц не может вписаться и в мою жизнь, как бы я того ни хотел. Но разница в том, что я решил забыть про все и наслаждаться этим здесь и сейчас до последнего. А ты почему-то не можешь.

– Сей, – Клэр подняла на меня свои уставшие глаза и тихо спросила, – Что мы будем делать дальше? Я не знаю. Мне так страшно.

Не в силах больше сдерживать внутренний порыв, я обнял ее и прижал к себе.

– Просто жить, Клэр. Здесь и сейчас. Давай просто будем счастливыми, сколько позволит нам судьба. Ты будешь ходить в любимую лавку, общаться с друзьями, научишься не сбегать от себя и своей новой реальности. А я буду играть в баре, писать музыку, мы будем гулять, наслаждаясь весенним солнцем, есть мороженное, смеяться и не думать пока о будущем. Как тебе такой план?

Клэр вздохнула и неожиданно прижалась ко мне сильнее. Мое сердце сделало сальто и замерло. Первый раз за всю свою сумасшедшую жизнь, я почувствовал такое умиротворение и безграничное теплое счастье. Мы сидели обнявшись, а сквозь неплотно задернутые шторы пробивались первые солнечные лучи, разрисовывая стены золотыми отблесками.

Клэр тихонько сопела. Я осторожно убрал с ее лица прядь волос и увидел, что она безмятежно спит.

Глава 19

Я открыл глаза и попытался пошевелиться. Все тело затекло, голова была чугунная и невозможно хотелось пить. В комнате царил полумрак. Интересно, который сейчас час? Да и где я, собственно говоря, проснулся?

Я перевернулся на спину и увидел тусклое свечение звездного неба на темном потолке. Ясно, я у Клэр.