Река Снов. Кольцо зеркал - Сергей Сезин

– Точно не знаю, сестра. Я предполагаю, что они живут где-то далеко на юге и являются храмовыми животными.

– А какому богу они посвящены?

– И тут я точно не скажу, но скорее всего, богу огня. У меня есть известие, что в их храме горит неугасимый огонь, появляющийся из земли. А вот точно могу сказать, что их присутствие плохо переносится некоторыми демоническими существами.

– Мы сейчас пойдем в домик, где ты остановишься, путник. Своего котенка пока не отпускай из дома. Я сейчас соберу нескольких сестер, и мы решим, может ли находиться этот котенок на территории храма. Следуй за мной.

Я подхватил Лёвчика и пошел вслед за ней. Вот незадача! Неужели его можно не допускать сюда? Я о таком и не думал. Сюда приезжают и на лошадях и с собаками, и вроде никаких препон этому нет. М-да, посмотрим, как повлияют на ситуацию отношения между храмами, здешним и гипотетическим.

Мы прошли вдоль клумб с уже начинающими засыхать цветами, подошли к небольшому бревенчатому домику на две половины. Сестра отодвинула засов двери.

– Располагайся, путник. Мы с сестрами постараемся подойти как можно быстрее.

Я занес котика внутрь. В таких домиках я уже бывал. Внутри две комнатки, спальня и та, что среди аборигенов называют гардеробной. Спальня не отапливается, в ней народ греется алкоголем, одеялами и другими людьми. А в гардеробной есть печка. Поэтому приехавший сюда барон или рыцарь утром лежит на перине и под одеялом. И ждет, пока слуга растопит печку и в гардеробной станет тепло. Дальше барон быстро скачет в теплое место и там одевается.

Это делается в прохладную погоду, летом, конечно, попроще. Так же устроены старые дома и помещения в замках, построенные до того момента, когда аборигены стали использовать разные достижения пришлых. В некоторых старых замках есть еще и воздушное отопление. В плитах пола сделаны воздушные каналы, по которым печка в подвале гонит горячий воздух. Требуется гигантское количество дров и работа, достойная гигантов, чтобы ее топить, но пока в Великоречье хватает и дров и слуг.

Лёвчика я посадил на кровать, погладил и сказал: «Побудь тут, маленький. Я сейчас приду и принесу наше добро». И пошел за вещами. Здесь ничего не украдут, но вещи лучше иметь при себе. Закинул за плечи ранец, в руки взял котиков лоточек и поилку. Котята прежде всего.

Вторым рейсом захватил все остальное, что здесь нужно. Прочего никто не украдет, а от дождя я поставил тент на кабину. Теперь можно переобуться в тапочки, сбросить куртку и оружие. Лёвчику были установлены кормушка, поилка и лоточек, он зафиксировал это в памяти и теперь ходил по комнатам, исследуя их. А я пока раскладывал вещи из ранца там, где им надо лежать. До обеда еще довольно долго. Впрочем, его по просьбе могут и сюда носить. Ужина здесь не бывает – в Убежище ужинать не принято. На этот случай у меня есть еда для себя и Лёвчика.

Вот, расположился, теперь будем ждать вердикта сестер. А они все не идут и не идут. Я бы Лёвчика выгулял по травке, а так сидишь и ждешь в комнате.

Три сестры явились через час. Та самая, в зеленом, еще одна, в коричневом, совсем уже старенькая, и еще одна в белом, но в зеленом чепце. Я в этом маскараде нарядов ничего не понимаю, поэтому не скажу, что он означает. Поздоровался и пригласил присесть. Сестры отказались. Стояли рядком и на котика глядели. И такое впечатление, что они мыслеречью переговаривались. Я в этом до конца не был уверен, но сильно похоже на это.

Сестры молча стояли, глядя то на Лёвчика, то друг на друга. Лёвчик же подошел к ним поближе, сел и стал смотреть на них, не делая попытки подойти и потереться об ноги, как обычно делают коты. Возможно, это даже правильно. Постояв несколько минут, сестры в коричневом и белом молча же удалились. Сестра, которая вся в зеленом, сообщила нам, что они считают, что присутствие Лёвчика на территории Убежища вполне допустимо. После чего тоже удалилась. Вот и думай, как они договорились без помощи мыслеречи. Ну и ладно. Пошли, красавчик, погуляем по саду!

И время до здешнего обеда мы с котенком провели в саду, где наслаждались царством цветов и деревьев, хотя осень уже оставила свои следы. Но эта пора не менее радует душу, чем майская зелень или летнее разноцветье. Лёвчик залезал на деревья, прыгал по клумбам, а я любовался им и природой.

На сей раз нас кормили в домах. Приехала тележка с едой, меня оделили, а попозже приехали и забрали посуду. В один из моих приездов меня кормили в какой-то зале вроде столовой, но чаще – вот так в домиках. В тот раз, наверное, было очень много народу, потому и собирали всех. Кормили сегодня овощным супом, овсяной кашей и на сладкое – орехами. Лёвчик все это обнюхал, но не снизошел. У него было свое. А я поел храмовой еды, потом добавил колбасы. Я ведь не давал обета питаться только растительной пищей.

Вообще раньше считалось, что воин должен питаться почти одним мясом, а оттого крестьянин, больше поедающий растительную пищу, не может быть полноценным воином. Особенно ярко это проявляется среди аборигенского дворянства. Те растительной пищи до сих пор не любят. Какая-то правда в этом есть, поскольку, добывая для себя и дружины зверей в пищу, дворянин кроме мяса получал и разные навыки, не лишние на войне, плюс проникался духом борьбы и презрения к смерти. Не могу себя назвать воином, но мясо люблю. От растительной пищи тоже не отказываюсь. А вот рыбу не ем совершенно. Увы, даже ее запах мне противен. А маленьким был – ел… Не знаю, с чего я отвратился от нее. Может, для борьбы с Не-мертвыми нужен именно человек, не едящий рыбу?

Я предался игре разума, пытаясь провести какую-то аналогию между рыбой и Не-мертвым, и для чего нужно отвращение к рыбе, но ничего плодотворного из этого размышления не вынес. Зато подготовился к послеобеденному сну и с удовольствием поспал. Снов никаких не было.

Мы еще посидели в домике. Я читал взятую с собой книжку, Лёвчик играл со всем, что попалось ему в лапы, от сапога до бумажки. Потом мы с ним еще раз погуляли, только не очень долго. Дальше я устроил генеральную приборку его лоточка и мисок. Поели своих запасов.

Незаметно подкралась темнота. Здесь, в Убежище, спать ложатся рано, потому свечка у нас была только символическая – чтобы увидеть, куда штаны класть. Сторожков я ставить не стал, понадеявшись на ауру места. Лег, а Лёвчик стал ходить дозором, следя за тем, не появится ли враг на горизонте. Враг не появился, но приснилась Алина и ночь любви с ней. Жаль, это был только сон…

Проснулся я в полшестого от тонкого намека на то, что котенок проголодался и ждать ему будет совершенно нестерпимо. По обыкновению сказал: «Кот Лёвчик – паразит!» – и пошел размораживать ему завтрак.

Думал, что после этого засну, но не смог и валялся до здешнего завтрака, который подают в семь. Меня порадовали чаем и свежими булочками с корицей. А через полчаса после еды пожаловала та самая жрица в зеленом.

– Она не чувствует еще возможности и силы общаться с кем-то из внешнего мира.

– Благодарю вас, сестра.

Дама в зеленом развернулась и пошла.