Убийство в прямом эфире - Мэри Джейн Кларк

Бойд взглянул на него с недоумением.

— Что вы хотите этим сказать.

— Мне позвонили Элиза Блейк и Лорен Адамс, и обе попросили вам помочь.

Бойд озадаченно склонил голову.

— Bay. Это действительно поднимает мне настроение. Я такого не ожидал.

— «КИ Ньюс» заботятся в первую очередь о своих интересах, Бойд. Но на этом все, безусловно, еще не закончилось. Несмотря на то что вас выпустили под залог, над вами по-прежнему висят серьезные обвинения. У вас не только был найден украденный единорог, но это обстоятельство также определенным образом связывает вас со смертью Констанс Янг. И вам с этого момента идо нашего следующего появления в суде лучше не ввязываться ни в какие сомнительные дела.

— Я так и сделаю, Эндрю, — сказал Бойд. — Обещаю. Я так и сделаю.

Адвокат взглянул на часы.

— Сейчас возвращаться в офис уже бессмысленно. Может быть, вас куда-нибудь подвезти?

— Нет, благодарю вас, — сказал Бойд, полной грудью вдыхая свежий воздух. — Я с удовольствием пройдусь пешком, мне еще многое нужно сделать.

Как только передача в прямом эфире закончилась и режиссер пожелал всей съемочной группе спокойной ночи, Элиза Блейк достала свой телефон и позвонила домой. Трубку взяла Дженни.

— Привет, мамочка, — весело прощебетала она.

— Как ты, солнышко?

— Хорошо. Миссис Гарсия сделала мне на ужин такое[19].

— О, звучит очень аппетитно. Ты ведь это любишь.

— Да, люблю, — сказала Дженни. — Когда ты приедешь домой?

— Дорогая, я сегодня должна еще немного задержаться.

— Почему?

— Потому что тут кое-что произошло, и мне придется поработать.

— Но прошлой ночью тебя тоже не было, мама.

— Я знаю, Дженни, — сказала Элиза, думая, что в этот момент Мак летит где-то над Атлантическим океаном. — Мне очень жаль, что так получается, но я ненадолго. Искупаешься, потом миссис Гарсия почитает тебе книжку. Когда я приеду домой, обязательно поднимусь наверх и крепко тебя поцелую.

— Но я же буду уже спать.

— Это ничего. Если человек спит, поцелуй все равно считается, верно?

— Думаю, да, — неуверенно сказала Дженни.

Элиза положила телефонную трубку и мысленно поклялась, что завтра вечером сорвется из студии в ту же минуту, как только закончится передача. Все чаще и чаще она ловила себя на том, что жалеет об отсутствии возможности побыть с дочкой, когда та приходит из школы и вообще вечером.

Когда Элиза поднялась к себе в кабинет, там ее уже ждала Марго Гонсалес в компании Аннабель и Би Джея.

— Спасибо, что заехала к нам сегодня вечером, Марго, — сказала Элиза.

— Мне жаль, что не смогла сделать этого раньше, — сказала Марго. — Мне очень неприятно, что заставила вас задержаться из-за меня, но у меня есть пациенты.

— Нет проблем, — сказал Элиза. — Это ты делаешь нам одолжение. Давайте-ка приступим к ужину, который для нас приготовила Пейдж, и заодно перейдем к делу.

Каждый положил себе еду в пластиковую тарелку, после чего все расположились на стульях и диване. Элиза вкратце рассказала Марго о том, что произошло на этот момент.

— Итак, нам нужно понять следующее, — продолжала Элиза. — Каким должен быть человек, способный убить из-за одного артефакта, одного ювелирного украшения?

Марго проглотила сыр с крекером, который жевала во время рассказа Элизы.

— Прежде всего, мы не должны забывать, что, похоже, имеем дело с человеком, который накануне убийства — в качестве генеральной репетиции — убил собаку.

— Хорошо, кто мог убить невинное животное? — спросила Аннабель. — Это просто отвратительно.

— Такое мог сделать только какой-то монстр. — сказал Би Джей.

— Забавно, не правда ли? — сказала Марго. — Люди вполне в состоянии принять мысль о том, что человек может убить другого человека. Мне кажется, мы уже полностью потеряли чувствительность и свыклись с такой реальностью. Но то, что кто-то преднамеренно убивает животное, просто ужасает нас.

— Ты права, — согласилась Элиза.

— Первое, что мне приходит в голову, — продолжала Марго, — это то, что в детском возрасте есть три основные особенности, которые считаются тревожными симптомами тенденции к тому, чтобы из ребенка вырос серийный убийца. Одна из них — жестокость по отношению к животным. Многие нормальные в остальных отношениях дети могут вести себя жестоко с животными — например, отрывать лапки у пауков или кузнечиков, — но будущие серийные убийцы обычно убивают более крупных животных, таких как собаки и кошки, причем зачастую скорее для собственного удовольствия и в одиночестве, чем для того, чтобы произвести впечатление на своих сверстников.

— Значит, ты думаешь, что мы можем иметь дело с серийным убийцей? — скептически спросила Элиза.

— Не обязательно, — ответила Марго. — Но я считаю, что мы имеем дело с человеком, у которого, по меньшей мере, искажено чувство реальности, человеком, который привык к смерти. С тем, кто способен совершить чудовищные вещи, чтобы достичь своей цели: в нашем случае он, похоже, решил убедиться, что убийство током Констанс Янг должно пройти успешно. Выбор большого датского дога, собаки, имеющей приблизительно такой же вес, что и Констанс, был очень расчетливым и даже — да простите вы мне такой эпитет — очень умным решением.

— Разве не все убийцы действуют именно так? — спросила Аннабель.

— Люди убивают по разным причинам, — ответила Марго. — И вы будете удивлены, когда узнаете, как много людей из тех, кто совершает предумышленные убийства, даже не приближаются по своему умственному развитию к тому уровню, который, похоже, демонстрирует наш преступник.

— Однако ему не хватило ума сообразить, что собака может вывести на его след, — сказала Элиза.

— Зато хватило ума, чтобы вернуться в приют для бездомных животных и убить несчастного служителя, который мог помочь правоохранительным органам найти убийцу собаки, — сказал Би Джей, сунув в рот виноградину.

— Теперь, когда ты заговорила об этом, меня тревожит еще один момент, — сказала Элиза. — Ты думаешь, преступник пришел в приют, уже зная, что в заднем помещении здания имеется пентобарбитал натрия, и планируя использовать его, чтобы убить служителя?

— Хороший вопрос, — сказала Марго.

— Но этого бедного парня, Винни, ведь еще и ударили по голове, разве не так? — напомнил им Би Джей. — Такое впечатление, что убийца принес нечто с собой, чтобы ударить его, но потом вдруг решил, что нужно закончить дело препаратом для усыпления. И кто знает, когда именно он принял это решение — до того, как попал в приют, или уже после? — Би Джей откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. — И, если уж мы заговорили об этом, я, как единственный присутствующий здесь мужчина, хочу спросить: почему мы все время говорим об убийце «он»? Ведь убийца может быть и женщиной, верно?