В ожидании Романа - Глафира Душа

Правда, он изобретал, экспериментировал, искал. Часто предлагал женщинам что-нибудь неординарное. То места для любовных свиданий необычные выбирал – например, пустыри или крыши домов. То придумывал маскарад с переодеванием: он – женщина, она – мужчина. То внезапно мог овладеть дамой в совершенно, казалось бы, не предназначенном для этого месте: на лестничной клетке, в лифте или даже в примерочной кабине магазина.

Но ведь невозможно постоянно жить в таком режиме. Нет, для него-то, наверное, возможно. Но для женщины... Каждой хотелось тепла, уюта, объятий, теплого одеяла на двоих и мерного посапывания по ночам. Можно, конечно, иной раз и нечто этакое изобразить, однако, скорее, в виде исключения, но как правило!.. Для него, наоборот, объятия под одеялом – исключение. Вот и найди себе вторую половину при подобных противоречиях.

Так и жил он холостяком. Последние полгода, правда, женщина одна – Полина – поселилась у него. Он сначала даже не понял, как это произошло. Однажды осталась ночевать. Потом еще... Потом вещи потихоньку перевезла. Разговаривали они мало, вместе нигде не бывали. Почему ее это устраивало? Он не понимал.

Полина вкусно готовила, и дома всегда была отменная еда. Он, неизбалованный разносолами, с удовольствием уплетал за обе щеки ее ужины: креветки в сливках, мясо в красном вине, ванильные запеканки и борщи с пампушками. Даже удивительно: подумаешь, еда! Ан нет. Он поймал себя на том, что торопится домой после работы, что ждет этих ужинов на двоих... Он привык, что по утрам его всегда ждут большая чашка кофе со сливками, горячие бутерброды и трогательное яблоко. Яблоко – это с собой. Поначалу смеялся, оставлял на столе. А потом обнаружил у себя в кармане куртки. С удовольствием хрустел им по дороге на работу. С тех пор всегда брал с собой то яблоко, то грушу, то персик, то мандарин.

Полина не лезла в душу, понимая всю сложность Серегиного характера и тем самым сохраняя хрупкий мир в их непростых отношениях. Интимная близость случалась не часто, но почему-то Полину и это устраивало. Жила ведь, не уходила, претензий не предъявляла.

Улетая, он говорил ей, что у него командировка. Тогда она собирала ему теплые вещи, всегда клала книгу, чтобы в дороге не скучал. Иной раз, читая, он наталкивался на какие-то ее пометки, подчеркивания... Как правило, про любовь, про сильные чувства. Поначалу Серега старался пробежать эти навязанные ему места побыстрее или вообще пропустить... А потом, со временем, заметил, что скучает по ее карандашным заметкам, ищет их в тексте, и если находит, то вдумчиво перечитывает...

Мысль о создании семьи его не посещала. Какая семья при таком образе жизни? Каждый день – на волоске! Каждый шаг – на грани! Вон в прошлый раз – еле-еле ушли от полиции. Они с Лехой – тоже московский парень – оказались тогда рядом с полицейским патрулем. А тем задачу поставили: борьба с мародерами! И полномочия дали небывалые, чуть ли не до самых-самых... Поговаривали даже, что они имеют право стрелять на поражение. До этого тогда не дошло, но в драку пришлось ввязаться. Ох, и накостыляли же им тогда! У Лехи оказались два ребра поломаны, не считая ушибов по всему телу. А у Сереги вообще не лицо было, а сплошной синяк. Они потом неделю отсиживались по квартирам, ждали, пока отеки с лиц спадут. Иначе через границу – никак. Потом какого-то врача нашли из наших, из русских. Чисто случайно увидели машину «скорой помощи», которая подъехала к тому дому, где они скрывались. То ли жил он там, то ли собирался знакомых навестить. Короче, Серега заговорил с ним. Тот и мазь хорошую дал, и справку написал, что, мол, попали под обломки дома. На таможне с трудом, но пропустили.

Дома Полина только тихо ойкнула, потом стала делать какие-то примочки, и через три-четыре дня лицо зажило.

На вопрос:

–?Что случилось?

Ответил:

–?Работа такая.

Больше она не спрашивала.

Теперешнюю поездку хотелось завершить поскорее. Он стал замечать, что длительные вылазки ему неинтересны. На второй-третий день он уже привыкал. И обстановка, ради которой летел, становилась вроде обычной. Поэтому: день прилета – он же рабочий день – и день отлета. Вот в этой ситуации все срабатывало, как положено: кураж, чувство опасности, волнение, преодоление внутренней дрожи, выброс адреналина... И удача! Удача, как правило, была на его стороне!

Как-то Полина заговорила с ним о ребенке. Он даже слушать не стал. Жестко отрезал: «Нет!» Тогда она впервые заплакала. Они не поссорились, но замкнулись еще больше. Хотя по большому счету на их отношения это не повлияло. А поскольку вопрос предохранения Сергей всегда контролировал самостоятельно, то раз «нет», значит, «нет». Дети ему не нужны, и разговаривать на эту тему он не намерен.

Однажды случился пожар в соседнем доме. Дело было в воскресенье, и Сергей пошел посмотреть. Зрелище оказалось яркое, жуткое и захватывающее. Он не мог оторваться. Уже и пожарные уехали, уже и все зеваки разошлись, а он все смотрел и думал. И принял решение.

Зачем куда-то далеко летать, тратиться на билет, ждать стихийного бедствия, когда вот оно – все рядом. Пожары случаются каждый день. Надо только знать где. А это совсем не трудно.

Он подъехал в одну пожарную часть, во вторую... Познакомился с диспетчерами, представился внештатным сотрудником журнала, какое-то удостоверение даже показал, договорился о выплате премиальных за своевременную информацию... Вот, собственно, и все. А потом купил спецодежду, обработанную специальным составом, каску и... вперед!

Теперь острых ощущений прибавилось. И стали они возникать намного чаще, потому что на пожары выезжал он как минимум раз в неделю.

Однажды Полина сказала ему:

–?Звонила Лена, вы учились вместе. Сказала, что скоро будет вечер выпускников. Отмечают двадцатилетие окончания школы. Спрашивала, пойдешь ли ты?

–?Где? Когда?

–?Я записала ее телефон. Ты позвони, уточни.

–?Спасибо.

Он не позвонил. Не успел. Думал завтра поговорить, но не получилось. Еще целый день собирался с духом. А потом... потом был пожар высокой категории сложности. Он поехал. Горело уже пол-этажа. Он думал успеть пройтись по одной из квартир, где стена только начинала тлеть... Но она – стена эта – неожиданно обрушилась, отрезав ему дорогу к выходу. Оставался балкон.

«Да нет проблем, уйду по балконам», – успел подумать он, но именно в это мгновенье вспыхнул хлам, хранившийся на лоджии, и Серега оказался в горящей ловушке.

Он успел намочить скатерть, которую сдернул со стола и, спрятав в ней кисти рук, начал прорываться к выходу...

В ожоговом центре его состояние признали крайне тяжелым. Третьи сутки он находился в реанимации, и хотя пребывал в сознании, никакой надежды на его выздоровление у врачей не было. Обожжено более семидесяти процентов тела. Прогноз неблагоприятный.

Полина приходила, сидела по несколько минут. Больше не разрешали. Плакала. Рассказывала что-то. Например, о том, что Лена из школы звонила снова, интересовалась твоим решением по поводу вечера. Когда узнала, что в больнице, записала адрес, обещала навестить.