Предложение, от которого не отказываются… - Ирина Градова

— Слушаю.

— Владимир Всеволодович, это Суркова, следователь…

— Я помню, кто вы. Как раз собирался вам звонить, но, кажется, потерял номер.

Алле почудилось, что речь Мономаха звучит немного необычно, словно он намеренно растягивает слова.

— А зачем вы хотели мне позвонить? — спросила она. — Вы дома?

— Я на втором этаже.

— На ка… погодите, вы здесь, что ли?

— Ну да. В баре.

— Я сейчас спущусь!

Алла кинулась в ванную. Перед тем, как усесться за просмотр записей, она вымыла голову, но волосы еще не высохли. Она причесалась и нанесла на губы и веки легкий макияж. Затем вернулась в комнату и выбрала одежду самых «жизнерадостных» цветов, какие у нее имелись — серый хлопковый свитер и темно-синюю юбку. Взглянув в зеркало, она вдруг спросила себя, к чему ухищрения, ведь встреча обещает быть чисто деловой? С другой стороны, в баре ведь люди… Схватив с тумбочки ключ, Алла выскочила в коридор.

В помещении было накурено, и в воздухе висела густая сизая дымка. Глаза защипало: Алла терпеть не могла табак и ненавидела курильщиков, искренне полагающих, что наносят вред только себе. Мономах оказался единственным из посетителей, сидящим у стойки бара. Подойдя, она увидела перед ним наполовину пустую бутылку коньяка «Страна камней». Князев не производил впечатления сильно пьющего человека, хотя она слышала, что хирурги, несмотря на то, что их деятельность связана с работой руками, частенько злоупотребляют.

— Вы быстро, — отметил он.

— Вы потеряли мою визитку? — спросила Алла, с трудом вскарабкиваясь на стул и пытаясь умостить растолстевший зад на маленьком неудобном сиденье.

— Потерял. Но потом вспомнил, что подвозил вас. Номера квартиры, правда, не знал, но решил, что поспрошаю «аборигенов»: в этом доме не так много жилых помещений, и кто-то наверняка знает даму из СК.

— Узнали?

— Что?

— Ну номер квартиры?

— Ага.

— Почему не поднялись?

Он не ответил, теребя в руках стакан.

— Тогда я спрошу, — сказала она, отчаявшись дождаться ответа. — Это касается вещей покойного Гальперина. У него был планшетный компьютер. Говорят, адвокат с ним не расставался.

— Не видел.

— Кто собирал вещи?

— Кто-то из медсестер… нет, погодите — санитарка наша, тетя Глаша. Она собрала все в пакет и принесла мне, но я не рассматривал, что внутри…

— А кто из родственников забрал пакет?

— Невестка, кажется.

— Дарья Гальперина? Когда это произошло?

— В день смерти. Там такая толпа набежала — вдова, ее адвокат, душеприказчик, невестка, водитель…

— Водитель тоже пришел?

— Водитель?

— Ну мужчина, который заходил к адвокату.

— Не скажу, не видел.

— Знаете хотя бы, как его зовут?

— Без понятия.

— А почему вы отдали имущество покойного Дарье Гальпериной?

— Ну больше никто не обращался. Я знал, кем она ему приходится, видел в отделении.

— Часто?

— Один раз. Но это не значит, что она не приходила чаще, просто я всегда занят.

— Ясно, ясно. Она попросила вас отдать вещи, и вы отдали?

— А не должен был? — озадаченно спросил Князев.

— Да нет, вы тут ни при чем! Ладно, по крайней мере, теперь понятно, куда подевался компьютер. Буду разговаривать с Гальпериной.

— Там что-то важное, в планшете?

— Надеюсь, да.

— Не знаю, как планшет, но я вот вам тут другую электронную игрушку привез. — Он полез в карман, вытащил смартфон и положил его на стойку перед Аллой.

— Что это?

— Телефон Оли Малинкиной.

— Вот здорово, а мы его обыскались! Но как он у вас оказался?

— Тетя Глаша отобрала… у одного перца из моего отделения.

— Я не требую, чтобы вы назвали имя этого «перца», но мне важно знать, как смартфон у него оказался?

— Подобрал в палате. Решил взять себе, но бдительная тетя Глаша не позволила. Она узнала телефон Ольги.

— Повезло вам с сотрудниками!

— Раньше мне тоже так казалось…

— В смысле?

— Вероятно, меня скоро уволят.

— Что?!

— В моем отделении умерли два человека, погибла молоденькая медсестра, персонал позволяет себе брать все, что плохо лежит… Фиговый из меня зав!

— Погодите, Владимир Всеволодович, давайте не будем пороть горячку! Вы сказали, что хотите поговорить — о смартфоне Малинкиной или есть что-то еще?

— Да есть, есть… — Князев поднял глаза и заметил заинтересованный взгляд бармена. Парень делал вид, что беседа клиентов его нисколько не заботит, однако выражение его лица никого не смогло бы обмануть: он жадно ловил каждое слово.

— Может, поднимемся ко мне? — предложила Алла и, решив, что это прозвучало двусмысленно, тут же добавила: — Там нет посторонних ушей!

— Ладно, — согласился Князев и, прихватив со стойки бутылку, довольно твердой походкой направился к выходу. Алла решила, что зав ТОН привычен к выпивке, и его не так легко свалить: речь его звучала почти нормально для человека, успевшего хорошенько набраться, да и двигался он уверенно.

В квартире Алла усадила гостя на диван, поставила перед ним чистый стакан, чтобы он мог продолжить возлияния, а сама уселась на подоконник, подложив под пятую точку декоративную подушку, и приготовилась слушать. Князеву потребовалось минут пять, чтобы собраться с мыслями, но стоило ему начать, как остановиться он уже не мог. Он рассказал о смерти пациентки Суворовой, о вскрытии, которое провел его приятель патологоанатом без санкции главврача. Поведал ей Князев и о жалобе, написанной Суворовой лично на него в Комитет по здравоохранению.

— Я все в толк взять не могу, — бормотал он, ероша ежик каштановых волос на затылке, — почему она это сделала? Ну я бы понял, если бы ее родичи накатали на меня телегу — но она?! Я же все устроил, ей нужно было только лежать и ждать протеза… Хотя все равно она умерла!

— Владимир Всеволодович, то, что вы рассказали, очень важно! — воспользовавшись возникшей паузой в речи зава ТОН, проговорила Алла. — Это может изменить направление расследования! У вас на руках заключение о вскрытии этой женщины?

Он молча кивнул и влил в себя очередную порцию коньяка.

— Вы хоть понимаете, что означает ваше признание?

— Разумеется! — хмыкнул Князев. — Похоже, в моем отделении завелся «ангел смерти»!

* * *