Она его слабость - Чарли Белая

- Вот посреднический договор, который ты просила! - сказала подруга, положив папку с документами на стол.

Я только кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни слова.

- Что с тобой? У тебя что-то болит? Та не здорова? - встревожилась Наталья и легонько прикоснулась рукой к моим ладоням.

Мне хватило этого незначительного жеста чтобы сорваться. Прижимая руки ко рту и удерживая собственные рыдания, я вскочила и понеслась в женскую уборную. Успела заметить удивленное лицо подруги, но мне в данный момент было не до объяснений. Мне хотелось выть от разрывающей меня боли, но гордость не позволяла делать это там, где могут быть свидетели. Пока бежала, надеялась, что в уборной никого не будет. Еще никогда в жизни не чувствовала такую острую потребность в том, чтобы побыть одной. Чтобы вообще никого вокруг. Хотелось выплакаться, чтобы вместе со слезами из меня вышли боль, ревность, проклятая любовь к Марку.

В стенах своей съемной квартиры это сделать не трудно. Но в агентстве ты всегда у всех на виду. Уборная-единственное место, где иногда бывает безлюдно. Забежала туда-никого! Хоть в этом мне повезло сегодня! Меньше всего мне бы хотелось, чтобы кто-то увидел меня в таком состоянии. Сплетни в агентстве разносятся со скоростью света, не хватало, чтобы Соколовский узнал, что я ревела в женском туалете.

Перед глазами продолжала стоять картина обнимающихся Марка и брюнетки. Я знала, что однажды увижу Марка в компании другой женщины. Но когда это случилось, оказалось не готовой к этому. А ведь это всего на всего фото. Как я буду реагировать, если вдруг увижу Марка с другой в жизни, а не на снимке? Никогда не думала, что ревность может убивать. Мне казалось, что именно это сейчас со мной происходит. Я медленно умираю.

Не знаю сколько времени провела в уборной. Может пару минут, может пять, а может и все двадцать. Время для меня словно остановилось. Когда мои плечи перестали наконец вздрагивать, я посмотрела на свое отражение в зеркале: красные опухшие глаза, нос, бледные щеки. Хорошо, что сегодня я не воспользовалась тушью, была бы вообще «красавица». Когда начала умываться холодной водой, услышала звук открываемой двери.

- Ты как? - услышала голос Натальи.

Я шмыгнула носом и подержала холодные от воды пальцы на веках, чтобы кожа хотя бы немного успокоилась и стала менее красной.

- Прости за мою истерику! - вместо ответа сказала я-Мне уже лучше!

Подруга подошла, встала рядом и приобняла, глядя на мое отражение.

- Я видела ту статью!

Мне не нужно было переспрашивать, чтобы понять о какой статье речь. Мне было стыдно от того, что Наталья застала меня в таком состоянии. Всегда считала себя сильным человеком, а тут раскисла…

- Ты ведь из-за этой новости так сильно расстроилась? - осторожно спросила подруга.

- Мне уже лучше, правда! - постаралась заверить я Наталью. Но выглядела столь неубедительно, что сама себе не поверила бы.

- Я вижу! - кивнула Наташа, несмотря на то, что в ее глазах ясно читалось сомнение-Я бы вошла раньше, но хотела дать тебе время выплакаться. Тебе это сейчас нужно!

Я была безмерно благодарна Наталье за поддержку. Выходит так, что в самые трудные моменты моей жизни эта девушка находится рядом и старается облегчить мою боль. Я попыталась улыбнуться подруге в ответ на проявленное участие. Улыбка получилась кривой, больше похожей на гримасу.

- Она очень красивая! - вдруг сказала я-Правда?

Наташа посмотрела на меня и грустно улыбнулась.

- Правда! - согласно кивнула она и мои плечи поникли после этих ее слов. Потому что я надеялась, что подруга скажет, что та брюнетка страшна как смертный грех, что мои глаза меня подвели и та девушка вовсе не такая красивая, как показалось мне.

- Только ты красивее во сто крат! - заверила меня подруга с непоколебимой убежденностью в голосе-Твоя красота от природы, тогда как над ней явно похлопотали хирурги! Это ведь видно невооруженным глазом! Я сейчас говорю тебе это, не потому, что я твоя подруга, а потому, что это правда. Ты очень красивая девушка не только внешне, но и внутренне, Каролина. И если Соколовский такой болван, что не понял, какое сокровище было в его руках, то так ему и надо. Его участь-довольствоваться подобными перекроенными барышнями, что с ним на фото. А ты встретишь другого мужчину, настоящего, любящего, который сделает тебя счастливой. Так что вытри слезы и выше голову! Жизнь после Соколовского существует!

Каждое сказанное Натальей слово живительным бальзамом пролилось на мое истерзанное сердце. И хотя эти слова не смогли избавить меня от боли, все же вместе с выплаканными слезами значительно улучшили мое состояние. Я уже могла мыслить более трезво, начала ощущать злость. Злость на Марка за то, что доставил мне столько страданий.

Прямо в эту секунду я твердо решила взять себя в руки и перестать себя страдать и жалеть себя. Еще не знала, как это сделаю, но на начну с того, что буду стараться думать о Соколовском как можно меньше.

Я обняла Наташу. Не считая мамы, она единственный близкий человек в моей жизни.

- Как хорошо, что ты есть! - воскликнула я и склонила голову не плечо подруги.

- Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку! - сказала она в ответ.

Когда мы вернулись на свои рабочие места, на столе Натальи вовсю разрывался рабочий телефон. Тот, кто звонил был удивительно настойчив. Наталья торопливо подошла к столу, опустилась на кресло и сняла трубку телефона

- Отдел по работе с клиен… - ровным голосом начала было. Наталья, но видимо на том конце провода ее перебили и она, растерянно моргая, слушала говорившего.

- Да, она на месте…нет, не уходила… -

Я последовала дальше к своему рабочему месту, не желая Наталье выполнять свои прямые обязанности, но замерла на месте, услышав то, что сказала в трубку Наташа дальше.

- Да, Марк Алексеевич, я обязательно ей передам!

Я обернулась, вопросительно глядя на Наташу. Стало понятно, что звонившим был Соколовский. Неужели меня имела в виду Наталья, собираясь что-то передать.

- Тебя хочет видеть Марк Алексеевич! Прямо сейчас! - проговорила Наталья, глядя на меня с сочувствием и жалостью-И он очень зол, судя по всему!

У меня поплыли круги перед глазами. Я была итак эмоционально истощена, еле отошла от прочтения новости о замечательных выходных бизнесмена Соколовского. Меньше всего мне хотелось сейчас видеться с Марком, который сейчас не в духе. Но делать нечего, нужно идти.

- Может мне стоит сказать, что тебе не здоровится и ты придешь к нему позже? - предложила подруга, видимо понимая, что встреча с Марком-это то, что нужно мне сейчас меньше всего.

На секунду я подумала, что возможно так и следует поступить. Но сразу же отмела эту мысль, ругая себя за малодушие. Пусть Соколовский отверг меня и разбил сердце. Но ему не удастся сломить меня морально и растоптать гордость. Между нами теперь существуют исключительно деловые отношения, да и те меньше чем через две недели прекратятся. И я сделаю все от себя зависящее, чтобы нормально доработать этот короткий срок и не единым жестом или эмоцией не показать, как много для меня значил Марк Соколовский.