Головоломка для практикантки - Алексей Макеев

– И все это тебе не пригодилось бы, если бы у тебя вдруг внезапно случилось воспаление аппендикса. Куда бежать с подводной лодки?

– А никуда не нужно бежать. В моем штате есть врачи с огромным стажем работы, а здесь, в бункере имеется медицинский кабинет, оборудованный по последнему слову техники. И стоматология, и хирургия, и даже акушерское отделение. Да-да! Есть также специальный отсек для криоконсервации спермы. Биологический материал может храниться годами, а значит, у меня есть шанс оставить после себя многочисленное потомство. Забеременеть искусственно – с помощью ЭКО, а потом родить ребенка – все можно в моем бункере. Это мой лучший проект! И я не жду времени, когда мне придется в нем пожить, я уже в нем живу. Тишина, покой, никаких посторонних звуков, никакого гула машин. Для релаксации мне приносят из сада клетку с птичками. Сейчас на лоне природы не каждый раз пение птиц услышишь. Город все вытеснил, съел, не разжевывая. А у меня благодать… Здесь есть еще одна тайная комната, мне обычно в ней делают массаж. По проекту в этом помещении меняется пейзаж: ты можешь оказаться под звездным небом, можешь очутиться в пустыне под палящим солнцем или полюбоваться с высоты птичьего полета на бескрайние просторы. Эта иллюзия очень реалистична благодаря огромным жидкокристаллическим экранам с высоким качеством картинки. Ни в одном кинотеатре такого не увидишь. Проект заказывал за рубежом. Я тебе скажу, что там таких, как я, любителей подземной жизни полным-полно. Все хотят пожить подольше да увидеть побольше. Ну, а основным достоинством, конечно же, является то, что мой подземный дом оснащен резервными источниками солнечной энергии, индивидуальной системой водоснабжения с уникальной системой очистки – на случай заражения, а также безопасной системой забора воздуха тоже со ступенчатой очисткой, и это помимо тех баллонов и резервуаров, что находятся в служебных помещениях.

– Во сколько же тебе обошлась эта усыпальница?

– Дорого, полковник, дорого. Но я не жалуюсь, всегда в достатке жил. А теперь даже не знаю, что меня ждет…

– Казенный дом, друзья-сокамерники и небо в клетку – к гадалке не ходи, – улыбнулся Гуров.

– Ну, там мы бывали, нам не привыкать. Переживем и это, – серьезно ответил Загорский, намекая на то, что обязательно выберется из мест лишения свободы.

– Закрывай свой бункер на засов, бери самое необходимое и поедем сейчас с тобой на допрос.

Без какого-либо сопротивления Загорский собрал небольшой пакет вещей, оделся и вышел вместе с Гуровым во двор.

– Надо же, не был на свежем воздухе всего каких-то несколько часов, а показалось, что пронеслась вечность, – поделился впечатлениями Лев Иванович. – Нет, ваша бункерная жизнь не для меня, пусть этот склеп хоть золотым будет.

Всех задержанных по одному выводили из дома. На Загорском во дворе собственного особняка защелкнулись наручники. Перед входными воротами уже собралась толпа зевак из числа жильцов коттеджного поселка. Ночные мероприятия группы захвата изрядно потрепали нервы местным, а потому каждый из них хотел понять, что же произошло там, за пятиметровым забором. Спросить об этом никто не рискнул, да и незачем, скоро о произошедшем напишут в местных газетах и расскажут по телевизору в новостях, потому как средства массовой информации тоже не могли упустить из виду такое громкое задержание. Кто-то успел сообщить о произошедшем, и репортеры оказались тут как тут. Журналисты суетились среди зевак, фотографировали, снимали происходящее на видеокамеры, пытались задавать силовикам вопросы, но были встречены грубыми окриками. Гуров был очень уставшим, но вместе с тем внутри него все ликовало. В каких-то несколько дней появилось столько ключей к потайным дверям уголовного дела. Ради этого непередаваемого чувства он и работал на износ, именно поэтому так не хотел передавать дело кому-то другому. Впереди ожидал допрос. Нужно было минут двадцать покемарить в машине, чтобы восстановить силы. Гуров умел мобилизовать все ресурсы организма, если того остро требовала ситуация, и за такое короткое время вполне мог даже выспаться.

– Лев Иванович, доставили. Куда его, к вам в кабинет или в ИВС?

– Ко мне, конечно, – зевая, ответил Гуров. – Сразу тепленьким и допросим, иначе посидит и передумает говорить.

Полковник буквально ворвался в кабинет с намерением подготовить бланк протокола и неожиданно увидел спящую за столом Аню. Та от внезапного вторжения Гурова подскочила, словно школьница, уснувшая за партой во время урока, до конца не понимая, что происходит вокруг.

– Аннушка, ты что здесь делаешь? Домой не уходила? Ну, как так можно?! Что отцу твоему скажу, генералу?

– Лев Иванович, разве я могла уйти, когда тут такое происходит! Позвольте мне поприсутствовать на допросе. Я все подготовила, все необходимые бланки уже у вас на столе.

– Молодец какая, хвалю тебя! – колокольчиком звучал голос Гурова, и в каждом звуке звенела радость.

– Все прошло успешно, да? Я так волновалась, места себе не находила. Так досадно, что меня там не было, я не увидела, как штурм происходит.

– Все прошло замечательно, не считая того, что мне в последний момент чуть не перерезали горло, но ничего, бывает. Договорились как-то.

– Как же так? То есть все могло пойти не по плану?

– План в нашей работе – штука относительная. Всегда нужно помнить об этом и действовать исходя из сложившейся ситуации. Если тебе нож к горлу приставили, поверь мне, уже некогда блокнот с планом разглядывать, тут нужно хвататься за жизнь.

– Он уже что-то рассказал? Какой настрой у этого бандита, будет говорить?

– А вот сейчас и посмотрим, – уже серьезно сказал Гуров, прислушиваясь к шагам в коридоре.

На пороге появился Загорский, который тут же осмотрел кабинет и присутствующих. Сытый, уверенный в себе, не раз выходивший из сложных передряг, понимающий ценность своей, но не чужой, жизни. Сейчас он собственноручно должен был подписать себе приговор – рассказать всю правду о себе, о той группе, которую сколотил, чтобы совершать преступления. Перспектива не была радужной, но и выхода не было. Слишком много людей уже дали показания, которые в красках описывают, кто есть такие Загорский и его команда. Липатов, Мономах, люди из охраны, которые только внешне выглядят крепкими орешками, а на деле оказались ватными. Гуров следил за тем, как ведет себя Загорский, его мысли легко читались, и для этого не нужно было обладать экстрасенсорными способностями.

– Красивая, – вдруг выпалил Загорский, глядя на Анну.

– Еще и умная, – дополнил Гуров, стараясь подстроиться под ритм мыслей Загорского.

– Удивительно редкое сочетание, жаль, мне такие не попадались.

– А как же жена, она ведь у вас имеется?

– Не женат. Подруга есть.

– А как же сын, ведь и сын есть?

– Уже донесли? Есть, да не про вашу честь. Полковник, сына не трогай. Он гражданин другой страны, практически не говорит на русском языке и знать не знает, чем занимается его отец. Мать ему нашептала, что я работаю научным сотрудником. Пусть думает, что отец – ученый, будет расти уверенным пацаном, стремиться к высотам.