Счастливые Земли - Юрий Погуляй

Хлопнула дверь, в воздухе запахло жареным мясом.

Друз целеустремленно зашагал в глубь полупустого трактира, разыскивая хозяина. Здесь царил полумрак, на стенах чадили масляные лампы, но света давали немного. Искатели, оглядывая таверну, сняли шлемы. За круглым столом в центре зала сгорбился закутавшийся в красный плащ человек. У дальней стены пировало пять бородатых мужиков, судя по нарядам-люди зажиточные. Двое стражников угрюмо обменивались рублеными фразами, искоса поглядывая на вошедших. Откуда-то неслись странные, мелодичные звуки.

– А железо – символ смерти, – продолжал Мудрый. – Значит, каждый хочет таким образом служить ей. Нести гибель.

– Заткнись, – равнодушно посоветовал Паблар; убийца со стуком водрузил шлем на ближайший стол. Прислонил к ножке щит и сел на крепкий табурет. Мужчина в красном угрюмо смерил гостей мутным взором и вновь уткнулся в кружку. Пьяный, скорее всего.

Друз тем временем исчез в кухне.

Бряцая сталью, пристраивая доспехи, Искатели заняли места. На шум оглянулся один из бородатых, скользнул по Диким веселым взором и вернулся к празднику. Из двери показался Друз, удивленно пожал плечами и исчез в проеме, ведущем на второй этаж. Искатели молча ждали, вслушиваясь в незатейливую мелодию невидимого музыканта.

– Я расскажу вам историю, – пробился грустный голос сквозь шум таверны. Бородачи притихли, стражники уткнулись в кружки. – Расскажу легенду про славную южную землю. – Голос так вплетался в мелодию, что казалось, будто они неразделимы.

– Это кто? – удивленно спросил Джаззи. Рассказчика не было видно. Резко вскинули головы стражники, яростные взгляды полоснули Искателя, и тот осекся.

Мелодия зазвучала громче, мягко окутывая слушателей.

– Расскажу о горе и настоящей дружбе. О роли случая и силе надежды. История простого человека...

Гезеш завороженно слушал.

– Земля богата на чудеса. Она рождает и забирает. Хранит и помнит. Земля юга – щедра, земля юга – добра. – Пауза. – Была... Пришло время Безумия, пришла кара, пришел ужас... До нас долетели лишь отголоски тех времен. Вот один из них...

* * *

Боль обожгла разодранные пальцы, пробежалась по всем телу, лизнула огнем ноги. Воздух со стоном вырвался из легких. Камень... Проклятый камень! Как же больно...

Демид стиснул зубы, чувствуя, как те крошатся под давлением отчаяния. Вперед. Только вперед. Напрягая все силы, он еще раз подтянулся, сходя с ума от невыносимой муки. Хорошо... Хорошо, только вперед! Там ребята, они помогут! Они должны помочь. Рывок! Пальцы впиваются в очередной выступ, боль хрустит гнилыми клыками, тело корчится, но ползет дальше. Рывок! Боль! Рывок! Боль!

– Сволочь, скотина, тварь! – подгоняя себя, прорычал Демид. – Господи...

Пальцы жжет так, словно он держит в руках угли. Посмотреть бы... Последние несколько часов это желание гложет Демида, словно голодный пес. Словно зверь, добравшийся до вожделенной кости. Посмотреть бы... Сейчас ему казалось, будто от пальцев ничего не осталось, будто он скребет проклятые камни обнажившимися фалангами. Как же больно...

Рывок!

– Скотина, – заскулил Демид и замер. Боль пульсировала в руках, в голове, в ногах... В ногах...

Веки защипало – слезы попали на ссадины. Проклятие! Как же это страшно звучит: «в ногах»... Ног у Демида не было. Больше не было...

– Господи, помоги мне, – прохрипел он, отгоняя от себя воспоминания. Отгоняя образ карла с топором, что с глумливой улыбкой заносил над ним свое орудие. Отгоняя толпу, собравшуюся посмотреть на его мучения. Отгоняя мысли о том, что теперь ему никогда не ступить на пыльный тракт, не станцевать на пьяную лову в каком-нибудь кабаке. Даже по нужде не отойти.

– Господи, – провыл Демид, голосом распугивая зловещие думы.

Рывок!

– Господи...

Рывок!

Кожа на лице словно стальная, так и тянет к земле. В висках гудит кровь. Распухшие губы готовы лопнуть, стоит прикоснуться к ним языком. Облизнуть страшно.

И боль. Невыносимая боль!

Жить...

Демид всегда боялся смерти. Даже кукушек никогда не спрашивал о том, сколько ему осталось. Боялся того, что мало времени выделят бессердечные птицы. Но тот страх ни в какое сравнение не шел с нынешним. Он почти труп. Если бы карлики не прижгли ему культи, то давно изошел бы кровью и тихо скончался где-нибудь среди бесконечных пещер. Среди этих богом проклятых камней.

А почему? Что он сделал хозяевам подземелий? Ничего! Да, он солдат Святой Церкви, но карлы не считаются еретиками! За что же его?

Рывок!

– Господи... Гоооспооодиии! – зарыдал от боли Демид. Уткнулся лбом в камни, бессильно скрипя зубами. Сколько еще осталось? Сколько он уже прополз? Когда выход из пещеры? Когда этот поганый выход?! А вдруг он заблудился?! Вдруг последние секунды его жизни будут скрашены только звоном капели в абсолютной тьме подземелья?

– Ребята, – провыл он, – Помогите...

Не услышат. Не ответят. Может, даже и не ждут. Сколько прошло с того момента, как он отлучился «на пару минут» в пещеру? День? Два?

Не ждут...

– Нет! Ждут, – всхлипнул Демид. – Мы же друзья!

Рывок.

– Ждут!

Рывок.

– Мама... – Демид разрыдался, лежа на камнях подземелья. Ему не выбраться. Никак. Ползти дальше бессмысленно! Если его не нашли до сих пор – то никогда не найдут. Скорее всего, списали как без вести пропавшего. Сейчас так бывает. Война с еретиками пожирает Святые Земли. Точат зубы продавшие души умральцы, шлют на соседей новые напасти колдуны Ан-Да-Геда.

Но Славный Дон? Киран? Они не могли его бросить! Они же друзья! Они будут ждать!

Рывок.

Пальцы... Проклятые пальцы! Больно... Как больно...

Но почему так произошло? Почему именно с ним? Почему? Он никогда никому не делал зла. Он верный слуга Господа!

Рывок.

Отдохнуть... Хоть пару секунд. Пусть немного утихнет боль. Думать о чем-нибудь красивом. Озеро, а на нем кувшинки. И солнце заходит. Сосны в золото красит. Где-то птица поет. А на берегу, на песке... Ноги...

– Ну почему?

Мама всегда говорила, что мужчина должен терпеть боль. Мама... Могла ли ты знать, какой она может быть? Мама...

Раааааз...

Ползти. Ползти и не отдыхать. Сложно заставить причинить себе боль, вцепиться пальцами в жесткий выступ. Отдых не нужен. Только бы доползти. А там ребята... Они друзья, они должны ждать...

Раз!

БОЛЬ!

Тьма...

Лесная тропинка под ногами. Извивается, плутает среди деревьев. Если идти по ней, то выйдешь прямо к окраине деревни. Там еще домик такой, красивый очень, одна умральская семья поставила. Дворец почти. Тропинка как раз мимо него проходит. Побыстрее бы дойти. А там мама... Там друзья собрались. Сегодня праздник. Середина лета... Старый Севор будет играть на лютне, а жилистый Киргон напьется и начнет рассказывать о далеких странах. Здорово! Скорее бы домой! Он делает первый шаг и падает... Боль... Ноги...